Король гротеска Сергей Мартинсон: за что Гитлер внес в личный черный список советского актера

До самых последних дней он продолжал сниматься и выходить на театральную сцену. Наибольшую известность ему принесли комедийные персонажи и образы злодеев. Во время Второй Мировой войны за рубежом его называли советским Чарли Чаплином, а Гитлер объявил его своим личным врагом…

Сергей Мартинсон родился в 1899 г. в Санкт-Петербурге. Его мать, Феодосия Петрова, была русской дворянкой, а отец, Александр Мартинсон, был шведским бароном, крупным фабрикантом и почетным гражданином Санкт-Петербурга, поставлявшим бриллианты к императорскому двору. Любовь к искусству Сергей унаследовал от родителей – в их особняке собиралась культурная элита города, они часто посещали театр, оперу, балет, кабаре и всегда брали с собой сына. Он был настолько впечатлен постановками, что в гимназии постоянно воспроизводил в ролях сценки из увиденных представлений, за что заслужил прозвище главного клоуна. Дома он развлекал родных, перевоплощаясь в разных персонажей. Еще тогда проявился его комедийный талант, который в будущем повлиял на выбранное актерское амплуа.

С 5-го класса Сергей начал заниматься в любительской театральной студии, а уже через год открыл собственную студию, в которой поставил «Ревизора». У родителей увлечение сына вызывало беспокойство – все свое время он посвящал сцене и из-за этого отставал в учебе. Они опасались того, что Сергей не сможет получить серьезную профессию. По их настоянию сын, отслужив 2 года в армии, поступил в Технологический институт, но его душа не лежала к этой профессии. Бросив учебу, Мартинсон отправился покорять театральный вуз.

В 1923 г. юноша окончил Институт сценических искусств и начал выступать на сцене театра «Вольная комедия» и «Свободного театра». С первых же ролей стало ясно, что его актерский талант полнее раскрывается в комедийном амплуа. На разных площадках он появлялся в большом количестве юмористических номеров, удивляя зрителей эксцентричными и гротескными образами: он с иронией обыгрывал недостатки своей внешности, намеренно подчеркивая худобу ног зауженными брюками и появляясь на сцене в балетной пачке.

В 1930 г. Сергей Мартинсон отправился вместе со своей театральной труппой на гастроли в Париж, со спектаклем «Ревизор», где он сыграл Хлестакова. За его эксцентричность и харизму актера прозвали за рубежом советским Чарли Чаплином, парижская публика аплодировала ему стоя, а на родине его называли королем гротеска. Потомок дворян, он прекрасно владел французским языком и, воспользовавшись своим успехом, мог бы тогда остаться в Париже. Но в СССР оставались его жена и двухлетняя дочь, и актер вернулся на родину.

Сразу после окончания института Сергей Мартинсон начал сниматься в немом кино, став одним из первых советских киноактеров. Первая популярность пришла к нему в конце 1930-х гг. с ролью Дуремара в «Золотом ключике». Но в полной мере его талант развернулся во время Второй Мировой войны. Актер вложил свою лепту в борьбу с фашизмом, создавая на экранах нелепые, жалкие и смехотворные образы нацистов. Злодеи удавались ему особенно хорошо, а вершиной его мастерства стал образ Гитлера, в котором Мартинсон появился в нескольких фильмах.

Актер не воевал с оружием в руках, но его метод борьбы с фашизмом был не менее действенным. В годы войны Мартинсон продолжал сниматься в комедиях, убежденный в том, что для поддержания боевого духа народа это просто необходимо. «Великий и ужасный» Гитлер в исполнении Мартинсона выглядел ущербным и убогим – он вызывал смех и омерзение, а не страх. Актер намеренно гримасничал, возводя этот образ к абсолютному гротеску и карикатурности. Он заставлял всех, кто смотрел эти фильмы на фронте и в тылу, поверить в то, что такой нелепый, одержимый манией величия и манией преследования герой попросту не может быть непобедимым. Самого Гитлера это настолько разозлило, что он объявил Мартинсона своим личным врагом и пообещал собственноручно разделаться с советским актером и повесить его на первом фонаре. До этих пор в его личном «черном списке» был только один артист – Чарли Чаплин, который одним из первых сыграл Гитлера в кино.

Режиссер Григорий Александров о Гитлере Мартинсона говорил: «Он смешон, этот ничтожный прусский ефрейтор, возомнивший себя завоевателем вселенной, он смешон со своим глупым, лопнувшим, как мыльный пузырь, мифом о непобедимости немецкой военной машины… В своем облике фокусника-маньяка Гитлер Мартинсона дан остро и выразительно, напоминая карикатуры художников Кукрыниксов».

И в зрелом возрасте актер оставался все таким же энергичным, ироничным и легким на подъем. Когда ему исполнилось 70 лет, его спросили о том, как ему удалось так хорошо сохраниться, на что Мартинсон ответил: «Я всегда был человеком легкомысленным и никогда не делал то, чего не хотел». Тележурналистам такое высказывание показалось опрометчивым, и они вырезали его из передачи о юбиляре.

Спустя 10 лет актер вновь озадачил корреспондентов, готовивших материал к его 80-летнему юбилею. Тогда ему задали стандартный вопрос: выбрал бы он актерскую профессию, если бы можно было начать жизнь сначала. Хитро прищурившись, Мартинсон поинтересовался, что на этот вопрос отвечают его коллеги. Журналист сказал, что все обычно утверждают: нет, ни за что бы не променяли выбранный путь. Тогда актер заявил: «Значит, у них была легкая жизнь в искусстве. Вот я бы не торопился с ответом». И в этом был весь Мартинсон – он никогда не стремился угодить публике и говорить то, что от него ожидают услышать. Он прожил долгую жизнь – 85 лет, и до последних дней продолжал играть в кино острохарактерные роли и выступать на сцене театра. Наверное, это и было лучшим ответом на вопросы журналистов.

Когда в 1974 г. дочь актера Анна решила эмигрировать в США, Мартинсон не осуждал ее и не отговаривал. Он вспомнил о том моменте в 1930 г., когда сам подумывал о том, чтобы остаться в Париже, и сказал дочери: «Я хотел остаться. Но не остался. Потому что думал о тебе и твоей маме. Сейчас я иногда жалею об этом. Но, наверное, я нигде, кроме Москвы, жить бы не смог…».