Красноармейцы на службе гитлеровской Германии: как вербовали советских солдат, чем пугали и что предлагали

Психологическое давление и тяжёлое физическое существование нередко вынуждало солдат и офицеров переходить на сторону врага Красной Армии. Некоторые из них становились прекрасными исполнителями и убивали свой народ. А некоторые после высадки в тыл шли сдаваться советским частям, не утаивая о вербовке.

Особенности технологии вербовочной работы нацистов

Перевозка советских военнопленных немцами 1941 год.

Сейчас не секрет, что Советский Союз в первый год войны нёс не только большие человеческие потери убитыми, но и терял миллионы солдат с командирами по причине захвата их плен. Немецкий историк, автор книги «Они нам не товарищи…Вермахт и советские военнопленные в 1941-45 гг.» Кристиан Штрайт подсчитал, что к концу зимы 1942 года в немецком плену было убито, заморено голодом и болезнями около 2 миллионов советских солдат и офицеров.

Игнорируя Женевскую Конвенцию об обращении с военнопленными, которая вступила в силу 19 июня 1931 года, фашисты сознательно обрекали красноармейцев на смерть, лишая их медицинской помощи и достаточного количества еды. Тяжёлые физические и моральные условия советским военнопленным создавали не просто так, а с определённой целью – завербовать психологически раздавленного и обессиленного противника, чтобы использовать его в борьбе против Красной Армии.

Вербовочная технология, основанная на запугивании и лишениях, приносила свои плоды, так как измождённые, морально ослабленные люди, часто шли на сотрудничество с нацистами, чтобы только вырваться из концентрационного ада. Однако вскоре немцы заметили, что тактика обычного согласия на сотрудничество малоэффективна: многие новоиспечённые агенты после заброски в тыл или сдавались органам советской власти, или попросту переставали выходить на связь.

Чтобы повысить качество вербовки, немцы стали применять более изощрённые методы. Одним из таких методов был – заставить красноармейца стать предателем, принудив его к выдаче важных сведений о бывшей части. Другой распространённый способ – опорочить пленного бойца, распространяя ложные слухи об участии его, например, в карательных операциях против мирных граждан и партизан.

Как проходила подготовка будущих агентов Абвера

В кругах гитлеровской ставки бытовал афоризм: «Россию можно победить только Россией». И важнейшим инструментом к воплощению в жизнь этого афоризма стала вербовка советских военнопленных.

Подготовкой завербованных военнопленных занимались разведывательные школы, которые создавались на оккупированных территориях СССР. Преподаватели и инструкторы в таких школах состояли из числа сотрудников службы безопасности (СД) и военной разведки вермахта. Весь обучающий состав свободно говорил на русском языке и был хорошо знаком с реалиями Советской страны, познакомившись и изучив их ещё до начала войны.

Основную часть новых агентов в школах обучали диверсионному делу – взрывать мосты, железные дороги, линии электропередачи, а также устраивать подрывы эшелонов с живой силой, боеприпасами и военной техникой. Кроме этого, обязательной частью программы являлась строевая подготовка, топография, инженерное дело, прыжки с парашютом, изучение структуры и организации вооружённых сил СССР.

После окончания школы формировались диверсионные группы, а затем происходила встреча их участников с высшими чинами немецкой разведки: немецкие офицеры проверяли надёжность и подготовленность агентов к предстоящей операции.

Как набирали бойцов в «Особое соединение «Седая голова» (РННА)

Генерал А. Власов беседует с военнослужащими своего штаба. Слева — К. Кромиади.

Военнопленные были необходимы немцам не только для разведки и совершения диверсий, но и для организации, так называемой Русской Национальной Народной Армии (РННА). Набором солдат для добровольческого батальона РННА занимались сначала русские эмигранты из Берлина, а позже офицеры РННА, заслужившие доверие делом и исполнительностью.

Для выбора военнопленных в создаваемую армию существовало несколько лагерей. По описанию одного из организаторов и руководителей Русской Армии Константина Кромиади, отбор в них осуществлялся всегда по одной и той же налаженной схеме. А именно: приёмщик, после приезда показывал подписанное фельдмаршалом фон Клюге удостоверение. После чего пленных выстраивали в ряд, вербовщик произносил перед ними агитационную речь, и, если среди пленных находились добровольцы, то их заносили в специальный список и выводили за пределы лагеря.

При недостатке добровольцев военнопленных запугивали, обещая им голодную смерть и непосильную работу в лагерях. Иногда в ход шла идеологическая пропаганда, сдобренная провокационными вопросами с антисоветским уклоном. Например: «Что вам даст борьба за колхозы? Вы желаете сражаться за советские концлагеря?» Тот или другой метод обычно срабатывали, и вербовщик получал нужное количество будущих солдат РННА.

Почему в Sonderverband Graukopf (РННА) не набирали лётчиков и танкистов

Группа офицеров РННА перед засылкой за линию фронта. Слева направо: лейтенант Закс, старшие лейтенанты Шумаков (с Орденом Красного Знамени), Ламсдорф, Зинченко, лейтенант Шербаков. Весна — лето 1942 г

Если первое время желающих в РННА набирали, не обращая внимания на род войск, в которых состояли военнопленные, то чуть позже представители белой эмиграции отказывались принимать танкистов и лётчиков. Объяснялось это идеологической ненадёжностью советских офицеров и бойцов, которые служили раньше в военно-воздушных силах и танковых частях. По словам историка С. Г. Чуева: «Если в списке после отбора пригодных кандидатов, попадались танкисты и лётчики, то их отсеивали стразу. Белоэмигранты не доверяли им, считая, что эти рода войск состоят исключительно из верных советскому строю коммунистов и комсомольцев».

У руководства РННА имелись основания полагать, что после прибытия в Осинторф – место формирования новой армии – бывшие пилоты и танкисты начнут втайне вести антинацистскую пропаганду. Чтобы обезопасить контингент от деструктирующего влияния данной категории военнопленных, в штабе Русской Армии приняли решение ужесточить правила вербовки добровольцев в лагерях. Впрочем, с ходом войны, эти ограничения соблюдались не так пунктуально, как первоначально – для некоторых пленных лётчиков и танкистов делались исключения.