«Красное лето 1919 года»: как кровавые расовые беспорядки перевернули историю США

После кризиса 1907 года сотни тысяч разорившихся чёрных фермеров хлынули в города. Но в отличие от белых, правительство им никак не помогало — и чёрные гетто стали расти как на дрожжах. Их обитатели были готовы браться за любую работу и часто становились штрейкбрехерами, что не добавило любви к ним со стороны белых рабочих. Конкуренция между этнорасовыми группами обострилась до предела.

Никакого равенства на передовой

Вступление страны в Первую мировую войну чернокожие приветствовали. Как и крепостные во время войны 1812 года, они рассчитывали, что власти США увидят их патриотизм и готовность умирать за свою страну и перестанут относиться к ним как к гражданам второго сорта.

Вышло совсем иначе.

Оказавшись в 1917 году в Европе, подавляющая часть негров попала на тыловые работы. Копание траншей, транспорт, работа на кухне — чёрных держали как можно дальше от передовой. Американские офицеры им не доверяли.

Однако у французской армии было совсем другое мнение о чернокожих. У Парижа имелся огромный и успешный опыт применения колониальных войск. Поэтому первые бои на Западном фронте чёрные американцы провели под французским командованием — и прекрасно себя показали. Самым прославленным стал 369-й пехотный полк, получивший название Harlem Hellfighters.

Американское командование по мере роста количества чёрных бойцов на передовой активно доносило до французского командования своё видение «чёрной проблемы». Французам советовали не держаться с неграми на равных. Размещать их вместе с белыми было недопустимо. А отпускать в увольнительные — так и вовсе опасно для жизни белых женщин!

Мол, их тут же всех изнасилуют.

Американские газеты не останавливались перед публикацией фейков о поведении чернокожих на фронте: пьянство, изнасилования и неподчинение приказам. Дело дошло до расследований, которые массово опровергали подобные обвинения. Но дело было сделано. Чёрных солдат в США стали рассматривать как банду дикарей, которых следовало держать в тщательно охраняемых загонах и как можно дальше от любого оружия.

Никому не нужные ветераны

Истерику у американской публики вызвало как ношение чернокожими военной формы, так и наличие на ней наград, особенно иностранных. В отличие от американцев, французы по достоинству оценили храбрость негров: среди них были награждённые Военным крестом (Croix de Guerre) и одной из высших военных наград республики — Военной медалью (Medaille Militaire).

В США в отношении негритянских ветеранов росли случаи нападений и убийств. Те не оставались в долгу и оказывали вооружённое сопротивление. Всё это активно освещалось чёрной прессой, читатели которой были в бешенстве от такого отношения. Росло число линчеваний. В 1917 году их было 44, в 1918 — 64. Погромщиков, как водится, никто не судил.

Если до войны подавляющее большинство негров всё ещё считали устройство США идеальным, то теперь их чувства переросли в глухую ненависть. Место чёрных «градуалистов» (сторонники постепенного наделения чёрных правами, которые убеждали брать пример с белых, и тогда у чёрных все получится. — Прим. авт.), заняли чёрные радикалы, отвергавшие любые переговоры.

«Негра называют дикарём, но не дикарь ли белый, который убивает миллионы себе подобных?»

Это мнение, высказанное влиятельным негритянским журналом The Crisis, быстро стало популярным среди черных. Ничего удивительного, что масса их теперь считала, что равные права в своей стране они могут завоевать только силой.

Скатывание в пропасть

Ситуация рванула в 1919 году. Времена в США стояли «жаркие». Экономическая стагнация, наложившаяся на демобилизацию 2,5 миллиона военнослужащих, обрушила благосостояние многих американцев. А тут ещё грянула Октябрьская революция в России.

Стачки рабочих вспыхивали одна за другой по всей стране. Анархисты взрывали бомбы, в обществе царила паника. Президент Вильсон, и без того не питавший симпатий к чернокожим, считал, что «американский негр, возвращающийся из-за границы, будет основным переносчиком большевизма в Америку».

Первые погромы апреля-июля 1919 года произошли на Юге. Их сценарии были довольно разнообразны: нападение полицейских на чёрных и погромы из-за фейковых сообщениях об изнасилованиях белых женщин неграми.

Обычная потасовка в Чарльстоне (Южная Каролина) десятого мая 1919 года обернулась полноценным погромом. Белый моряк подстрелил в ссоре чёрного. Завязалась драка — и вот уже сотни белых горожан ринулись в чёрные районы и избили до смерти троих, серьёзно ранив ещё 18 человек. Семерых нападавших и одного полицейского избили. Это был чуть ли не самый невинный эпизод погромной волны.

В Лонгвью, Техас, столкновения шли три дня — с 10 по 12 июля 1919 года. Началось всё с того, что толпа погромщиков, ужаснувшихся вестью о том, что в будуаре белой женщины обнаружили негра, массово изъявила желание вступиться за её честь. Правда, подоплёка событий была более прозаичной: местные мелкие чёрные фермеры решили образовать кооперативы, чтобы напрямую, а не через посредников, сбывать произведённый хлопок потребителям.

Ничего себе! Как посмели эти «грязные ниггеры» обходить посредников? Кто им позволил? А как же гешефт?

В результате убили одного чернокожего, а также сожгли и разграбили несколько негритянских домов.

Причиной беспорядков и погромов, которые шли с 19 по 24 июля 1919 года в Вашингтоне, стали вообще ничем не подтверждённые слухи об изнасиловании белых женщин неграми. Самое опасное было в том, что газетчики разожгли истерику среди расквартированных вокруг столицы недавно демобилизовавшихся военных. И вскоре вся эта толпа экс-морпехов, солдат и моряков ринулась в город бить «насильников».

Но в этот раз чернокожие, среди которых было много солдат, решили защищаться. Итог: около 15 убитых — пятеро чёрных и десять белых, а также более сотни раненных. По сообщениям местных газет, «банды чёрных и белых охотились друг на друга, как ку-клукс-клановцы в ночи».

Слухи и паника, которую распространяли газеты, привели к тому, что среди негров выросла решимость военным путём подавить погромщиков, если те вторгнутся в их кварталы. По некоторым сообщениям, до двух тысяч негров, вооружённых огнестрельным оружием, были готовы к отражению нападений. Например, чёрные ветераны мировой войны занимали крыши, располагая там свои огневые точки. Делалось это для контроля улиц и перекрёстков.

Для пресечения беспорядков по приказу властей в столицу ввели войска общей численностью в две тысячи штыков. Это, а также сопротивление чёрных военных и начавшийся вскоре шторм охладили погромщиков.

Но на этом ничего не закончилось. Погромная волна покатилась дальше, по всей стране.

Рэкет и бунты в Чикаго

Чикагский погром 27 июля 1919 года выделяется даже на фоне описанных событий. Чёрные не поделили с белыми ирландскими группировками пляж. Спортивные общества, так называемые «Атлетические клубы», были рассадником молодёжной преступности — в первую очередь среди ирландцев. Полиция, часто происходившая из тех же самых кварталов и семей, не обращала внимания на мелкие правонарушения с их стороны.

Размах деятельности молодёжных ирландских банд расцвёл, и очень скоро приозёрные пляжи города стали их вотчиной. Нарушение границ со стороны чёрных и завязавшаяся перестрелка, в которой участвовала местная полиция (один полицейский был убит), привели к рейду банд в чёрные районы.

Погромы длились несколько дней. Среди чернокожих было 23 погибших и 342 раненых, среди белых 15 погибли, а ранения получили 195. В чёрных районах было уничтожено несколько сотен домов. Вдобавок белые разграбили множество мелких лавок и магазинов.

Чернокожие активно использовали оружие для самозащиты, о чём свидетельствуют цифры потерь. И вновь чёрные ветераны участвовали в столкновениях. Конец погромам, как и в Вашингтоне, положила военная сила: нацгвардия Иллинойса отбила желание продолжать погром.

Погром имел одну особенность: после него местные власти обратились к местным социологам, чтобы узнать его причину. Исследователи пришли к выводу, что бедность среди рабочих, конкуренция между двумя общинами за рабочие места и покровительство молодёжной преступности со стороны полиции — всё это вместе привело к печальному итогу.

С первыми двумя причинами власти особо не боролись. А борьба с полицейской коррупцией долгие годы была адовой тягомотиной, которая не давала никакого результата. Клановость и покровительство со стороны мэрии города рубили на корню все подобные начинания.

После Чикаго бунты прокатились по всему Северу и Югу, но самый серьёзный произошёл в Омахе, штат Небраска.

Причины всегда были одни и те же: бедность рабочих, безработица и конкуренция на рынке труда между двумя общинами. Оправдывались погромы тоже крайне однообразно.

Кто сказал, что ложь, сказанная сто раз, приедается? Ничуть — она становится здравым смыслом и расхожим убеждением.

В Омахе 28 сентября 1919 года толпа сожгла живьём Уилла Брауна, «предполагаемого чёрного насильника белой женщины». Попытка местной власти вмешаться в отправление «народного правосудия» привела к сожжению здания местной тюрьмы, попыткам повесить мэра и захвату других административных зданий. Толпу утихомирили прибывшие военные и правительственные силы из трёх штатов: Айовы, Канзаса и Северной Дакоты.

Старая ненависть Юга

Наиболее кровавый эпизод имел место 30 сентября 1919 года в Элейне (штат Арканзас). Там ситуация не просто вышла из-под контроля — это было полноценное истребление по «расовому» признаку.

Ненависть к чернокожим усугублялась приходившей с Севера информацией, в которой их поведение описывалось как «наглое». Южане были убеждены, что бывшие рабы обнаглели под воздействием пробольшевистской и радикальной пропаганды. Огоньку добавили слухи, что «ниггеров» якобы подговаривают к отстаиванию своих прав не кто-нибудь, а их белые французские любовницы. «Развращённая» Европа уже тогда стала больной мозолью приличного американского консерватора. Но спусковым крючком послужил сбор чёрных фермеров для организации своего профсоюза в церкви местечка Хуп Спур неподалеку от Элейны.

То, что чёрные вздумали требовать бóльшей компенсации за сданный хлопок, было неслыханно. Поэтому несколько бравых белых парней решили пресечь нечестивое сборище. Перепалка быстро перешла в перестрелку, в которой погиб… белый. Местные белые посчитали это вызовом и прямой угрозой местной власти. Поползли слухи, что собравшиеся фермеры собираются устроить массовое убийство белых и что если их не опередить, будет поздно.

Население города решило действовать. Чего-чего, а оружия на Юге было завались! В течение недели горожане вместе с подмогой из штатов Миссисипи, Теннесси и Луизиана вели охоту и уничтожение чёрного населения.

Округ погрузился в кровавый хаос. Численность убитых до сих пор точно не установлена. По разным оценкам, за два дня она составила от 100 до 237 убитых чёрных. При этом погибли только пятеро белых. Лишь присланные по требованию губернатора 600 военных положили конец насилию.

Ни одного белого погромщика не посадили на скамью подсудимых. Наоборот, дела завели на чёрных, которых обвиняли в подготовке бунта и заговоре против властей. Из 122 обвиняемых 73 судили за убийство. Двенадцать из них приговорили к смертной казни, остальных — к тюремному заключению.

Внезапный поворот

В судебное разбирательство по делу о погромах в Элейне вмешалась NAACP (правозащитная организация «Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения» — Прим. авт.). Это привело к тому, что Верховный суд признал процесс проведённым с существенными нарушениями и отменил постановление суда. Шестерых приговорённых к смертной казни освободили. Оставшихся шестерых — только через два года, когда истекли все сроки рассмотрения дела и арканзасский суд так и не смог их к чему-либо приговорить.

Это породило опасный прецедент: отныне суд федеральной юрисдикции мог напрямую вмешиваться в решения нижестоящих судов штатов. Существенное достижение для NAACP, которой потом довелось на законодательном уровне провести много слушаний по линчеваниям. Открытые слушания и широкое обсуждение погромов изменили отношение к ним со стороны федеральных властей и ускорили судебные решения по отмене сегрегации.

После «красного лета» погромы быстро сошли на нет. Их «отзвуком» стал погром в Талсе с примерно 300 погибшими. Там чёрные районы даже бомбили авиацией — но это был изолированный эпизод.

Лето 1919-го оказалось поворотным в истории США. Раньше трудно было представить себе негра, готового с оружием в руках сопротивляться погромщикам. Каких-то 10-15 лет назад чернокожие вообще не ставили под сомнение легитимность властей США. Но в итоге страна получила до предела озлобленное, воинственно настроенное меньшинство, считавшее, что без бунтов и насилия улучшения ситуации можно ждать до морковкиного заговенья.