Красота русской природы на малоизвестных картинах талантливого пейзажиста Федора Васильева

Да, жизненный путь художника был действительно очень короток, но несоизмеримо меньше отведено ему было на творчество - всего пять лет. Однако его творческое наследие, а написал Васильев около 100 изумительных пейзажей, до сих пор заставляет восхищаться его проникновенностью и глубиной. Художник сумел найти и воплотить в свои произведения пейзажного жанра собственное направление — лирико-поэтическое.

И если бы не коварная судьба-злодейка, Федор Васильев, имея подлинный талант живописца, мог достичь недосягаемых вершин. Ибо за столь короткий срок, когда иные только постигают азы живописи, он успел написать произведения, вошедшие в золотой фонд российского искусства, оставив в нем после себя неизгладимый след. Искусствоведы предполагают, что проживи Васильев дольше отпущенных ему двадцати трех лет, имя Федора Александровича, несомненно, было бы в ряду самых знаменитых русских мастеров пейзажа. А некоторых из них он, со своим исключительным талантом, и вовсе мог бы и затмить.

Несколько страниц из биографии юного живописца

«Портрет художника Ф. А. Васильева». (1871 год). Автор: И. Н. Крамской.

Маленький Федя родился в 1850 году в небольшом городке Гатчина, что под Петербургом в семье мелкого чиновника Александра Васильева. А так как его родители были не венчаны, то он был внебрачным сыном и не имел права на отчество. Этот факт всю жизнь будет угнетать художника.

Дар живописца у Федора проявился очень рано, еще малолетним пацаненком он со знанием дела перерисовывал картинки из журналов, которые ему нравились. А к десяти годам он довольно умело рисовал мелом и писал масляными красками. Имел мальчик наклонности и к музыке. Так, на бесплатное обучение в гимназию Федор попал благодаря своему звонкому детскому голосу. Мальчик превосходно пел в церковном хоре и так как денег на гимназию у семьи не было, он поощрен был бесплатным обучением.

Семья его очень бедствовала. Отец много пил, а то, что не пропивал - проигрывал в карты. Чтобы как-нибудь помочь матери, на каникулах за один рубль в месяц помогал почтальону разносить почту. Чуть позже 12-летний Федор устроился помощником писца в Адмиралтейство. А с 13-ти лет он нанимается работать на почтамт — разбирать корреспонденцию и выполнять другую мелкую работу. В 1865 году окончательно спившийся отец умер, и в 15 лет Федор становится главным кормильцем семьи.

Очень быстро осознав, что именно живопись его призвание, Федор начал посещать по вечерам классы Рисовальной школы при Обществе поощрения художеств и параллельно устраивается помощником к реставратору Соколову — одному из лучших в Петербурге. Целеустремлённость юного Васильева была феноменальна - он четко знал, чего хотел от жизни.

В 16 лет Васильев знакомится с известными русскими художниками — Иваном Шишкиным и Иваном Крамским. Шишкин в скором времени женится на сестре Васильева - Евгении, а Крамской останется на всю жизнь его близким и верным другом, невзирая на разницу в возрасте.

А еще юному художнику посчастливилось попасть под опеку к графу Павлу Сергеевичу Строганову — крупному меценату, играющему в художественной жизни столицы значительную роль. Именно он стал первым покупателем картин, а со временем и опекуном 17-летнего самородка. Строганов снабжал его материалами для работы, предоставлял в полное распоряжение коляску для выездов на пленэр и приглашал подолгу гостить в своих имениях в провинциях России и Малороссии.

Благодаря графу, Васильев приобретёт и светский лоск, и манеры аристократа. «Он, этот мещанин по происхождению, держал себя всегда и всюду так, что не знающие его полагали, что он, по крайней мере, граф по крови», - из воспоминаний Крамского.

Попытается Васильев завести дружбу и с 26-летним Ильей Репиным. Хотя тот сторонился молодого самоуверенного юнца и безмерно удивлялся, глядя на него: "...нахален, насмешлив, самоуверен. Откуда только такие берутся?! ... ведь говорят, он беден, этот Васильев, а вечно надушен, идеально подстрижен и одет как самый заправский франт — в цилиндре, дорогом сюртуке, лайковых перчатках. Нигде толком не учился — а вот уже бранит почем зря Академию и её порядки, говорит, они нелепы, смешны и уж лет тридцать как устарели. Языков не знает и за границею не бывал — а так кстати умеет вклеить в разговор французское или немецкое смешное словечко или латинский учёный термин, что просто диву даёшься. И музыке, сам рассказывает, специально не обучался, инструмента дома не имеет — а сядет за рояль, да и сыграет что-нибудь из Бетховена. Удивительный субъект! "

А под видом этой напускной развязности и франтовства Федор Васильев стремится вырваться из обречённого и замкнутого жизненного круга, к которому был приговорён самим фактом своего рождения. Всю свою короткую, но насыщенную событиями жизнь художник будет отчаянно бороться с комплексом, связанным с его происхождением.

Васильев, будучи практически самоучкой, работал очень много, при этом спал мало. За незаурядный талант был признан любителями искусства сразу же, и его живопись мгновенно раскупалась. Он за пару лет стал любимцем аристократов и богемы Санкт-Петербурга. Безмерно удивляло его современников то, как много картин при таком активном образе жизни он сумел создать и как далеко продвинуться, при том при всем еще и успевать повсюду: в театр, на бал, на каток, где был постоянным посетителем.

В 1871-м году на конкурсе Общества поощрения художников Васильев со своим полотном «Оттепель» обскакал самого Алексея Саврасова. Работа, получив первую премию, имела феноменальный успех. А копию с этого произведения для себя заказал сам наследник престола, будущий император Александр III.

А год спустя Академия художеств отправляет «Оттепель» на Всемирную выставку в Лондон — и там доморощенного живописца снова ждет ошеломительный успех и слава.

В 21 год - такой триумф! Многим казалось, что очень ранний и незаслуженный, но лишь самые близкие друзья и родные знали, как упорно шел к своей цели Федор, не отступая ни на шаг, какой ценой ему это все далось.

Однажды бесшабашность Васильева сыграла с ним злую шутку. Катаясь на катке, разгоряченный юноша наелся снега. И этот необдуманный поступок обернулся для художника вначале лихорадкой, а позже врачи начали высказывать свое подозрение на чахотку. А когда диагноз подтвердился - настоятельно начали рекомендовать, чтобы молодой человек немедля покинул Петербург и перебрался на юг, к солнцу.

Однако Васильев отнесся к настоятельным рекомендациям докторов и мольбам матери по-детски легкомысленно. Немного оправившись от болезни, он отправляется с другом в Финляндию «перекрикивать Иматру» — в то время было такое популярное развлечение у молодежи. Став по обе стороны у обледеневшего подножия водопада, молодые люди азартно перекликались до хрипоты и боли в связках, пытаясь перекричать грохочущую Иматру. Эта поездка для художника оказалась роковой. По приезду ему стало совсем худо и доктора подтвердили диагноз: туберкулёз горла. И Васильев немедля выезжает в Крым с матерью и меньшим братом Романом. Т

Яркий солнечный Крым совершенно не понравился художнику, он тосковал по дорогому сердцу городу и его скупой природе. Некоторое время он даже писал по памяти пейзажи северной России. Но свыкнувшись, начал выходить на пленэр и писать удивительную природу полуострова.

В последний год жизни, предчувствуя близкий конец, начинает работать много и безудержно. Васильев почти перестает спать ночами, забываясь в работе, она одна помогает не думать о смерти. В то, что живописец выздоровеет, не верит уже никто и он сам, в том числе.

Бывали периоды, когда врачи ограничивали художника в передвижениях. Ему не разрешали не то, что выходить из дому, а даже переходить из одной комнаты в другую. А последних полгода жизни врачи запретили Федору Александровичу даже говорить, чтобы не утруждать горло. Он вынужден был общаться при помощи «разговорных тетрадей».

Умер Федор Васильев в 1873 году, и был похоронен в Ялте на Поликуровском кладбище.

Товарищи художника устроили его посмертную выставку в Петербурге. Удивительным было то, что все готовящиеся к экспозиции работы, включая альбомы с эскизами и зарисовками, были раскуплены еще до ее официального открытия. Лишь только Павел Третьяков приобрел для своей галереи сразу 18 полотен. А императрица Мария Александровна приобрела несколько альбомов. Даже незаконченные полотна были раскуплены.

По истине был невероятно талантливым художником, и по мнению многих современников и исследователей, он мог бы совершить громадный переворот во всей пейзажной живописи, если бы не ранняя смерть.