Кто и зачем на заре становления советского государства выпускал фейк-декреты о национализации русских женщин

Не все законодательные акты советской власти воспринимались с одинаковым пониманием. Некоторые становились предметом споров, подвергались критике, вызывали недоумение и даже всеобщее негодование. Среди последних – так называемый «Декрет об отмене частного владения женщинами», который всколыхнул не только российскую, но и зарубежную общественность, а на поверку оказался обыкновенной фальшивкой.

Нашумевший фейк-декрет «Об отмене частного владения женщинами» и его чёткий порядок обобществления представительниц прекрасного пола

Миф о том, что большевики после революции якобы «обобществили всех женщин» — одна из самых живучих «черных легенд».

В марте 1918 года на домах и заборах Саратова появились листовки, текст которых поверг в шок население города. В документе, именуемом «Декретом об отмене частного владения женщинами», излагались новые принципы, регламентирующие отношения между мужчинами и женщинами, частности – «национализацию» представительниц прекрасного пола. В распоряжении указывалось, что с целью ликвидации социального неравенства необходимо произвести обобществление женщин, и излагался чёткий порядок проведения этой процедуры.

Во-первых, упразднялся законный брак, а все замужние дамы в возрасте от 17 до 30 лет изымались из «частного владения» и объявлялись собственностью народа – так называемым «народным достоянием». Исключение сделали для матерей пяти и более детей. В декрете был прописан порядок регистрации женщин, подлежащих вовлечению в интимные отношения, а также правила пользования ими. Так, женщину можно было привлекать к занятию сексом в течение не более 3 часов максимум 4 раза в неделю. Мужья, которых в документе назвали «бывшими владельцами», получали своеобразную привилегию в виде права на внеочередное посещение собственной супруги. При этом мужчины были обязаны отчислять в специальный фонд определённый процент от заработка. Женщинам, получившим статус «народного достояния», гарантировалось ежемесячное денежное пособие. Рождённым ими детям по достижению месячного возраста обещался присмотр в «народных яслях», а затем в «детсадах-коммунах» и обучение вплоть до 17 лет. Не обошли вниманием и систему поощрений и наказаний.

Например, появление на свет двойни сулило матери денежное вознаграждение. А дама, уличённая в распространении венерических заболеваний, могла попасть под революционный трибунал.

Документ, так похожий на подлинные декреты советской власти, привёл в ярость не только женщин, которых совершенно не привлекала перспектива стать общенародной собственностью, но и их спутников жизни. В Саратове вспыхнул настоящий бунт: взбешённая толпа горожан ворвалась в местный клуб анархистов и разгромила его. Присутствующим в помещении с большим трудом удалось спастись, сбежав через чёрный ход.

Чтобы реабилитироваться в глазах общественности, анархисты провели расследование и выяснили, что расклеенные по городу листовки – фальшивка, состряпанная владельцем чайной Михаилом Уваровым. Боясь обострения обстановки, анархисты – тогдашние союзники большевиков – не стали затрудняться выяснением причин, побудившим Уварова создать эту подделку. Они организовали вооружённый налёт на чайную и ликвидировали своего обидчика.

Русские женщины – собственность буржуазии?

Мужчин, желающих провести время во «Дворце любви» Хватов называл «семейными коммунарами» и брал с них деньги за посещения, сам же пользовался услугами приглянувшихся «коммунарок» бесплатно.

Громкий скандал с псевдодекретом имел не менее громкое продолжение. Фальшивку опубликовало большое количество печатных органов. Одни представляли документ как курьёз, другие – как реальный факт, порочащий как анархистов, так и советскую власть.

Летом 1918 года перед судом предстал владелец мануфактурной лавки Мартын Хватов. Ему инкриминировалось распространение по Москве им же изготовленного «Декрета об обобществлении российских девиц и женщин». В своём документе подсудимый негодовал по поводу социальной несправедливости, выражавшейся в том, что буржуазия завладела «лучшими экземплярами прекрасного пола», вследствие чего невозможно «правильное продолжение человеческого рода на Земле». В ходе судебного разбирательства выяснилось, что предприимчивый лавочник успел отчасти реализовать некоторые положения своего фейка. В приобретённом им доме в Сокольниках был создан «Дворец любви коммунаров». Под громким названием скрывался обыкновенный публичный дом. Плату за услуги «коммунарок» хозяин заведения без зазрений совести клал в собственный карман.

Вынесению оправдательного вердикта способствовала выступающая защитником Хватова Александра Коллонтай, которая при любой возможности пыталась отстоять право мужчин и женщин на свободную любовь. Мартыну надлежало только внести в государственную казну заработанные на сексуальном бизнесе деньги. Однако сделать это Хватов не успел: на следующий день после освобождения он был убит анархистами.

Как дискредитировали большевиков фейк-декреты

Реакция официальных властей на эти фейк-декреты была резко отрицательной – в губернии, где выдавались такие «документы», Ленин направлял телеграммы с указанием «арестовать виновных, наказать мерзавцев и оповестить население об этом».

В годы гражданской войны «Декрет об отмене частного владения женщинами» и ему подобные стали для белогвардейцев действенным идеологическим оружием против большевиков. Многократно перепечатываемый фейк использовался для того, чтобы проводить агитацию против Советов, подчёркивая безнравственность и циничность новой власти. Для дискредитации действующего правительства распространялись результаты деятельности особых комиссий по расследованию злодеяний большевиков. Отголоски мифа о национализации женщин звучали и позже – в период коллективизации. Тогда противники нового строя муссировали слухи о том, что в колхозах придётся «спать под одним общим одеялом», то есть общим будет не только имущество, но и жены крестьян.

События в России не остались без внимания зарубежья. Уже летом 1918 года тема разрушения семьи и обобществления женщин в Советах стала доминировать в западноевропейской и американской прессе. Кричащие заголовки о табу на создании семьи, узаконенной социализмом проституции, полигамии по-советски возымели должное действие, и в конце февраля 1919-го в США специальная сенатская комиссия по большевизму с полной серьёзностью приняла к рассмотрению вопрос о национализации женщин в Советской России.