КУКРЫНИКСЫ: «КОНЕЦ»

В общагах и сейчас чего только не случается: от бурных романов и дружбы на всю жизнь до уголовщины с поножовщиной. А тогда вполне в духе времени, когда одной из главных составляющих жизни советского человека был провозглашен коллективизм, у троих начинающих живописцев случился творческий союз. Точнее, сначала в 1922 году работать вместе начали Куприянов и Крылов, а позднее к ним присоединился и Соколов, который приехал в Москву в 1924 году. Как раз с 1924 года они и стали подписывать свои совместные работы причудливым псевдонимом Кукрыниксы, который, впрочем, расшифровывается очень просто:

КУ<приянов>КРЫ<лов>НИК<олай> С<околов>Ы.

Кто знает, как бы сложилась их творческая жизнь, если бы не это почти случайное знакомство. Все трое изначально позиционировали себя как пейзажисты, и впоследствии иногда работали и по отдельности именно в этом жанре. Почему они начали сотрудничать с периодикой и рисовать карикатуры, понять просто. Ребята вели полуголодное студенческое существование, а в газетах, в принципе, платили и иногда очень неплохо. Ждать, пока доходы начнут приносить пейзажные штудии, было выше всяких сил, поэтому молодые пейзажисты пересилили себя и занялись производством «изопародий». Возможно, к мотивам, побудившим их начать работать в соответствующем жанре, примешивалось и чисто юношеское желание изменить социальную жизнь в стране к лучшему, обращая внимание на недостатки. Юмору, а особенно сатире, в те времена вообще придавалось исключительное значение, соответственно процветал и жанр газетной карикатуры.

Работы Кукрыниксов на политические и злободневные темы охотно печатали в «Правде» и «Крокодиле», помимо этого они занимались иллюстрациями русской классики, делали актуальные зарисовки, присутствуя на различных значимых мероприятиях своего времени, например, на 1-ом съезде советских писателей, работали они и в жанре плаката.

Каким-то образом им удалось выработать свой особый стиль, так что в их художественном трио все участники были равны, каждый по максимуму раскрывал свое дарование, и при этом получалось цельное и достаточно гармоничное художественное произведение (насколько это возможно в избранном ими жанре).

Их звездный час настал с началом Великой Отечественной войны, поскольку их карикатуры сопровождали каждое движение немцев и каждый успех наших войск. Их карикатуры, представляя фашистских лидеров в самом нелепом виде и в самых идиотских ситуациях, также становились настоящим оружием Победы, потому что они уничтожали страх перед врагом, учили смеяться над фашистами и их приспешниками.

Но самим художникам этот марафон дался нелегко. Пожалуй, не было в нашей стране людей, которые лучше, чем Кукрыниксы изучили бы внешность вождей третьего рейха. Когда закончилась война, художники говорили, что именно они теперь счастливее всех в Советском Союзе, поскольку им больше не нужно рисовать мерзкие физиономии Гитлера и прочих нацистских лидеров. Впрочем, здесь они немного поторопились, поскольку их ждала еще работа на Нюрнбергском процессе, где имопять пришлось рисовать те же самые малосимпатичные лица.

Между прочим, практически во всех карикатурах Кукрыниксов военного времени присутствует нацистская символика. И даже с учетом весьма сурового отношения к любым идеологических вольностям в то время, когда за анекдот можно было угодить за решетку, никому и в голову не пришло обвинять Кукрыниксов или кого-то из их коллег по цеху в пропаганде фашизма, тем более что фашисты на их рисунках получались исключительно омерзительными.

Гораздо менее известны совместные станковые работы Кукрыниксов. А они действительно написали в соавторстве несколько больших полотен, в основном на темы связанные с войной. Это, например, «Таня» (1942), «Правда» (1950-54), «Бегство фашистов из Новгорода» (1946) и «Конец. (Последние дни гитлеровской ставки в подземелье Рейхсканцелярии)» (1947-48).

Вероятно, задумав картину «Конец» Кукрыниксы хотели окончательно закрыть для себя тему Гитлера и краха нацизма. Художники были в Берлине в мае 1945 года, затем у них было еще несколько командировок, в том числе и на Нюрнбергский процесс. Они дружили с тогда еще генерал-полковником В.И.Чуйковым, который был в то время командующим 8-й гвардейской армии, заставившей капитулировать Берлинский гарнизон, и, вероятно, своими глазами видели и разгромленное после ожесточенных боев здание рейхсканцелярии и бункер фюрера, находившийся в ее дворе.

Можно даже с определенной долей уверенности предположить, что художники имели представление о тех людях, кто находился рядом с Гитлером в последние часы его жизни. Без сомнения, Кукрыниксы могли бы изобразить подлинных приближенных Гитлера. Однако они предпочли сделать обобщенные образы своих героев, и в конечном итоге не стали банальными хроникерами и реконструкторами недавних исторических событий, а смогли заложить в свою картину более общий и глубокий смысл.

Вообще, о том, как менялся замысел картины, можно судить по нескольким сохранившимся общим композиционным наброскам. На первом из эскизов присутствуют не менее десяти персонажей, очень плотно скомпонованных в достаточно ограниченном пространстве. Между прочим, этот рисунок свидетельствует о том, что художники были в бункере Гитлера и имели представление о том, сколько народу там размещалось.

В дальнейших эскизах Кукрыниксы постепенно сокращали количество персонажей, пока их не осталось четверо, и композиция не стала гораздо более лаконичной, а герои полотна не приобрели более отчетливую индивидуальность. Вообще, художники с большой изобретательностью отнеслись к этой своей работе, для создания дополнительной достоверности полотна даже сами переодевались в немецкие мундиры, гримировались и позировали друг другу.

В первых эскизах центром композиции оказывался Гитлер, входящий в приоткрытую сейфовую дверь одного из помещений бункера. Художники перепробовали множество вариантов такого построения картины, и, в конце концов, отказались от него. В окончательном варианте центр композиции занимает фигура немолодого немецкого генерала, с застывшим белым лицом и невидящими глазами. Зрителю сразу становится ясно, что этот человек оцепенел от ужаса. И только потом мы поднимает взгляд вверх, по диагонали, которую составляет рука фюрера, до его лица. Причем никто из персонажей полотна уже не смотрит на своего вождя, не бросается к нему с нацистским приветствием, даже не обращает внимания на его появление в помещении. В этом и проявился новый смысл полотна, поскольку ясно, что власть фюрера уже не распространяется даже на пределы его личного убежища, он уже никому не нужен, и каждый из его бывших соратников теперь будет сам за себя.

Конечно десятки, если не сотни карикатурных изображений Гитлера, которые довелось исполнить Кукрыниксам, не прошли для них бесследно. Они не пишут портрет фюрера, хотя и не делают из него очередную карикатуру. Но, поскольку художники изображали не просто врага, а врага поверженного, трагикомизм, и даже некоторый гротеск представленного образа вполне уместны в данном случае. Безумный взгляд Гитлера обращен вверх, туда, где в данный момент грохочет советская артиллерия и идут бои с уже очевидным финалом.

Двое оставшихся героев полотна, молодой фашист, очевидно пытавшийся заглушить свой страх перед будущим крахом рейха алкоголем, и гораздо более зловещий офицер в шинели и фуражке, сдвинуты к правому краю полотна. Парень в расстегнутой рубашке и небрежно наброшенном мундире с неестественно закинутой вбок головой кажется уже мертвецом. Его фигура – самое светлое пятно картины, выдержанной в целом в мрачных коричнево-зеленых тонах. Офицер в фуражке, надвинутой на лоб, так что его лицо полностью скрыто от зрителя смотрит вбок. Он явно почти не пил, перед ним стоит недопитая рюмка, он сосредоточен и что-то замышляет. Вполне возможно, что этот человек сможет в конечном итоге выбраться из бункера живым и невредимым, а спустя какое-то время окажется в Аргентине или Бразилии.

Некоторые исследователи утверждали, что в образе этого немецкого офицера, вероятно, эсесовца, художники намекали на некоторые реваншистские планы, которые уже тогда начинали зреть у недобитых нацистов. Но, скорее всего, этому персонажу сейчас не до таких глобальных мыслей. Он решает текущую задачу: выжить любой ценой. О желании всех героев сбежать свидетельствует и добротный чемодан, перетянутый ремнями, который вынесен художниками в самый центр полотна, на авансцену.

Конечно, картина в целом очень декларативна, да и от карикатуристов трудно было бы ждать глубокого и утонченного психологизма. Но все-таки они смогли очень точно и тонко понять и перенести на холст ту атмосферу, которая существовала в ближайшем окружении Гитлера в последние дни его жизни, когда от провозглашенного тысячелетнего рейха осталась только маленькая группа людей, прячущихся словно крысы в вонючем подземелье.