Ленин, революция и пломбированный вагон

Возвращение вождя — в путешествие по вражеской державе!

 В пути по Германии в «пломбированном вагоне» Ленин и другие политические эмигранты спорили о России и грядущей судьбе «Великой революции». Они гадали, арестуют их сразу или через какое-то время — Временное правительство заявило, что они могут вернуться, но явно не желало этого. И все же они радостно пели песни и смеялись. Карл Радек рассказывал анекдоты так, что перегородки между купе дрожали, сотрясаемые хохотом. Пиво, газеты, котлеты из горошка от Красного Креста, интересные пейзажи военной Германии в окне… Ехали весело, полные оптимизма — ведь им предстояло участвовать в событии всей жизни, столь долгожданной революции! Всего месяц назад этого и представить было нельзя, казалось, и дальше придётся годами томиться за границей.

В эмиграцию Ленин и Крупская отправились после поражения первой русской революции (1905 — 1907 гг.). С ним уехали Зиновьевы и Каменев. Сначала жили в Париже, затем в Австро-Венгрии, а во время Первой мировой войны перебрался в Швейцарию. Когда разразилась Февральская революция, главный большевик был в Цюрихе. Случившееся стало для Ленина неожиданностью. Об отречении Николая II ему сообщили только 15 марта 1917 г. Меньше двух месяцев до этого он открыто заявлял, что не надеется увидеть революцию в России — мол, это дело следующего поколения, так как для вызревания революционной ситуации ещё должно пройти довольно длительное время капиталистического развития.

На изобретение способа вернуться в Россию ушло много времени. Через союзные державы — Францию и Англию — большевики и другие «пацифисты» вернуться не могли. Союзники попросту не желали, чтобы революционеры помешали и так слабому Временному правительству, которое подтвердило обязательство России воевать против Германии до победного конца. Ни для кого не было секретом, что Ленин и его соратники войну считали империалистической и хотели её прекратить, так что этот путь был закрыт (формально союзники отказывали из-за отсутствия транспортных возможностей и опасности нападения германского флота в пути через Ла-Манш и Северное море).

Через Германию ехать не хотели ни большевики, ни меньшевики, ни эсеры или анархисты. Все русские эмигранты понимали, что подобное путешествие сразу навлечёт на них подозрения в сотрудничестве с врагом. Но и оставаться в Цюрихе было невыносимо. Ленин писал революционеру Я. Ганецкому: «Вы можете себе представить, какая это пытка для всех нас сидеть здесь в такое время». Поэтому сначала большевик выдумывал планы, как пробраться в Россию нелегально — на аэроплане, например. Второй вариант — притвориться шведами и вместе с Зиновьевым поехать по поддельным документам, а чтобы не выдало незнание шведского языка, изображать глухонемых. Ленину повезло: в его окружении нашлись люди менее возбуждённые революцией, которые его отговорили от явно провальной затеи. Даже Крупская от души посмеялась над этой идеей.

Тогда осталось только одно — Германия. Немецкие власти готовы были предоставить проезд русским политэмигрантам в надежде на то, что в Петрограде они будут добиваться заключения сепаратного мира России и Германии (ну, или хотя бы просто дестабилизируют государство). От услуг явного агента германских спецслужб Георга Скларца Ленин отказался. Посредником стал Фриц Платтен — швейцарский социал-демократ с отличной репутацией.

Немцы согласились на все условия: русские разных партий поедут в двух вагонах исключительно за свой счёт и на правах экстерриториальности поезда. Их документы никто не станет проверять, и вообще контактов с немцами не будет. В общем, как будто бы и не по Германии едут, а так… по ничейной земле. Три из четырёх дверей вагона опечатали пломбами, а одну оставили в обычном состоянии, чтобы Платтен мог купить на станциях те самые газеты и пиво, и чтобы приносили еду (даже на обед не выходили из вагона). Все эти предосторожности должны были снять с Ленина обвинения в тайной службе кайзеру.

«Вы хотите уверить меня, что рабочие не поймут моих доводов о необходимости использовать какую угодно дорогу для того, чтобы попасть в Россию и принять участие в революции. Вы хотите уверить меня, что каким-нибудь клеветникам удастся сбить с толку рабочих и уверить их, будто мы, старые испытанные революционеры, действуем в угоду германского империализма. Да это курам на смех»

В. И. Ленин, 2 апреля 1917 года (дискуссия с товарищами по партии)

Наконец, 9 апреля в 15 часов 10 минут поезд тронулся. Ленин покинул Цюрих. Вместе с ним ехало ещё до сорока эмигрантов (из разных партий, в основном левого толка).

Немецкий шпион? Разные цели и общие средства Ленина и Вильгельма

Не зря Ленин до последнего пытался найти другие способы вернуться в Россию. Путешествие через Германию стало пятном на его репутации. Огромное количество русских людей (в том числе офицеров царской армии) верили, что он шпион, и в том числе по этой причине сражались затем на стороне белых в Гражданской войне. До сих пор этот миф циркулирует среди любителей истории: мол, Ильича немцы не только пропустили домой, но и снабдили деньгами и инструкциями, как устроить переворот и заключить мир с Германией.

На первый взгляд, этот миф выглядит правдоподобным, так как согласуется с фактами; кажется, будто шпион выполнил своё предназначение — 3 марта 1918 г. большевики подписали Брестский мирный договор. Однако это ещё ни о чем не говорит. Во-первых, это решение большевикам далось нелегко, и принято оно было после очень острых дискуссий. Во-вторых, у Ленина нашлись свои мотивы заключить соглашение. Просто интересы немцев и большевиков совпали — первые пытались спасти Западный фронт, а вторые должны были дать пролетариату обещанный мир, чтобы спасти себя и свою власть.

Помимо этого совпадения, все факты говорят против мифа о «немецком шпионе Ульянове». Денег он от германских властей не получал, напротив, достоверно известно, что собирал средства на поездку у товарищей по партии и одолжил у швейцарских социал-демократов, и от всяких контактов с немцами отказывался. В вагоне на полу у входа по предложению Ленина была мелом проведена черта, означающая границу экстерриториальности — русские и немцы не имели права её пересекать. Специальную ставку именно на Владимира Ильича германские спецслужбы (и лично барон Ромберг) не делали — кроме Ленина, в Россию пропустили несколько сотен политэмигрантов (плюс членов их семей), в том числе многих будущих оппонентов большевиков и даже «оборонцев» (тех, кто не призывал к сепаратному миру с немцами).

Все они двигались по одному и тому же маршруту: Цюрих — Засниц — Треллеборг — Стокгольм — Хапаранда — Торнео — Петроград (сначала поезд, затем пароход до Швеции и снова по железной дороге). За первым «ленинским» поездом последовало ещё четыре, причём последний состав из Цюриха прибыл уже в марте 1918 года, когда вопрос сепаратного мира был решён в Бресте. Другие поезда следовали через Германию из Бельгии (на тех же условиях, что и Ленин).

Владимир Ульянов приехал на Финляндский вокзал в Петрограде 3 (16) апреля 1917 года в 23 часа 10 минут. Площадь напротив до сих пор зовётся площадью Ленина. Встреча вождя товарищами по партии стала в советское время такой же легендой, как штурм Зимнего или любовь Ильича к ходокам. Уже на следующий день после возвращения вождь большевиков выступал в Таврическом дворце с подготовленными в поезде «Апрельскими тезисами».

Через финский пропускной пункт Торнео весной-летом в Петроград прибыло всего около тысячи политических деятелей. Если бы не «пломбированные вагоны», они бы почти все ещё полтора года чахли за границей и тогда кто знает, куда бы повернула русская, да и вся мировая история… За несколько месяцев вернувшиеся эмигранты революционизировали столицу и подвели её к октябрьскому перевороту.