Мистификация Уильяма Мамлера: как мерзавец и оккультист делал фото призраков, а те ему отомстили безумием

Вот он, Уильям Мамлер, великий фотограф и ловец призраков собственнолично лезет в чужой дом, словно Санта-Клаус. Только он не оставляет подарки, а забирает. Плотный мужчина в годах ворует у своих клиентов фотографии их родственников — чтобы потом сделать поддельные снимки, на которых проявятся «призраки». Работа — не бей лежачего, практически идеальное преступление. Даже если тебя застукают в чужом доме (а такое бывало) — что ж, Господин Мамлер — известный чудак, всем известно, что он лунатит. Всегда можно оправдаться тем, что «новое дело о призраках заставило его потянуться к истокам и в трансе проникнуть в дом, где они обитают». Вот, кстати, и гримуар с заклятьями и маятник в руках, простите за беспокойство! 

Конечно, со временем в дома стал лазать не сам Мамлер, а его помощники, но его вины в одурачивании несчастных это не уменьшает.

Изначально Мамлер работал ювелиром-гравером в Бостоне, но однажды в его жизни появилась муза. Женщина по имени Ханна называла себя медиумом и художницей. Во втором она не преуспела, но в первом — вполне. Множество людей стекалось к ней за профессиональной помощью, в основном поговорить с умершим дядей, чтобы выяснить, где он спрятал деньги, или передать привет попавшему под конный экипаж песику. В общем, публика была изначально довольно наивная и мещанская.

Вдохновленный примером своей музы, Уильям ударился в оккультизм и даже преуспел в предвидении будущего, назначив Конец Света на 1999 год. Однажды он, балуясь с фотоаппаратом, сделал фотографию призрака. И вот это — самое удивительное в этой истории: фотоискусству было несколько десятков лет, но Мамлер оказался первым, кто додумался до мистификации с духом. Для этого он взял фотографию его двоюродного брата, погибшего за дюжину лет до этого и наложил ее на собственный автопортрет. Вышло настолько убедительно, что вскоре Уильяма завалили просьбами сделать нечто подобное. И он делал, и люди были довольны. Они получали утешение в том, что погибшие близкие, на самом деле, всегда бродят где-то рядом, а Мамлер получал изрядные суммы.

Уильям Мамлер бросил ювелирное дело и переехал в столицу аферистов и спиритуалистов — Нью-Йорк, где его бизнес процветал долгие годы, пока фотографа не подловил другой обманщик, знаменитый шоумен Финеас Барнум.

В какой-то момент система с призраками должна была дать сбой. Уильяма или его помощников всё чаще обнаруживали во время экспроприации фотографий умерших. Иногда бывало совсем неловко: на фото попадал призрак родственника, который был жив-здоров. В это же время у Мамлера начались проблемы с психикой, он начал сходить с ума. Буквально: то ли настоящие призраки решили наказать его за мошенничество, то ли эксперименты с новейшими реактивами в фотолаборатории дали о себе знать. Парадоксальным образом сумасшествие спасало Уильяма от разоблачения. По-настоящему сбрендивший медиум выглядит убедительно, такому веришь.

В конце концов лавочку решил прикрыть Барнум — тот самый, который открыл цирк своего имени и прославился мистификациями. Он совершенно честно называл себя «Королём весёлых надувательств» и любил разоблачать мошенников, которые уж слишком зарвались. В общем, с Мамлером случилась профессиональная месть. Барнум не поленился подать в суд на Уильяма, обвиняя его в эксплуатации чужого горя. Однако обвинители не смогли доказать, что фотографии призраки на фото — подделка (какие чу́дные времена). Тогда Барнум самостоятельно сделал автопортрет, где за его спиной «проявился» Аврам Линкольн. Но суд не убедило и это — ну проявился и проявился, может, Барнума и вправду посетил дух президента.

Финеас Барнум был ужасно зол и поклялся растоптать карьеру Мамлера. Но вот в чем забавность этой истории: мы не знаем, получилось ли у него это. По одной версии Мамлер был немедленно опозорен и потерял бизнес. По другой — он наоборот получил такую рекламу, что дело расцвело. Одно мы знаем точно: под конец жизни фото-медиум окончательно сошел с ума. Он постоянно галлюцинировал, отменно видя повсюду призраков без всякого монтажа.

По иронии история запомнила его не как мошенника и сумасшедшего оккультиста, а как мастера. В его некрологе 1884 года внимание уделялось лишь вкладу в фотоискусство в целом. Лишь в последней строке указывалось: «Умерший в свое время приобрел значительную известность в связи с фотографированием призраков».