«Мултанское дело»: история о ритуальном человеческом жертвоприношении в одном из удмуртских сел

Это уголовное дело стало известным всей России благодаря усилиям общественного деятеля, журналиста и писателя Владимира Галактионовича Короленко.

Итак, вот сама история... И предупреждаю — это длинная и кровавая история, так что лучше отложите бутерброд в сторону.

Тело без головы

Мы переносимся в 1892 г. в село Старый Мултан, в котором проживало около 900 человек. Треть семей — православные, а две трети — удмурты, большинство из которых формально тоже православные, но фактически многие из них соблюдали различные языческие обряды.

У большинства удмуртов, которых в те времена называли вотяками, образовался некий симбиоз язычества и христианства.

5 мая 1892 г. молодая 16-летняя Марфа Головизнина шла из своей русской деревни Анык, к своей бабушке в соседнюю тоже русскую деревню Чулья. Пройти в нее можно было по двум дорогам: одна была широкой и шла в обход леса, вторая — узкая тропа по заболоченной низине через лес. Девушка отправилась напрямик по второй.

На этой тропинке девушка увидела тело человека, лежавшего ничком. На его голову был наброшен кафтан. Девушка не поняла, что человек мертвый. Она подумала, что это спит напившийся пьяница, и ушла.

Когда Головизнина возвращалась на следующий день обратно, тело по-прежнему лежало на месте. Только кафтан был откинут в сторону и девушка увидела, что у тела нет головы. Не помня себя она прибежала домой и рассказала об увиденном. Ее отец вызвал полицию.

Расследование

Спустя сутки появился урядник (младший полицейский чин), который организовал дежурство около тела, хотя смысла в этом не было — около него была вытоптана целая площадка, а положение тела кто-то менял.

Приехал пристав. Один из русских крестьян намекнул ему, что это не что иное, как ритуальное жертвоприношение, ведь вотяки — язычники.

Составленный приставом протокол был весьма поверхностным и началось обычное следствие по смертоубийству. Как раз в это время в данной местности бушевали эпидемии чумы и холеры, поэтому вскрытие сбившиеся с ног врачи произвели только через месяц.

Тут и обнаружилось, что тело разрублено несколькими ударами топора и что из него удалены легкие и сердце.

Личность убитого была установлена на удивление быстро. Как будто специально около трупа валялась небольшая котомка, в которой помимо прочих вещей лежала медицинская справка на имя русского крестьянина Конона Матюнина. Согласно этой справке он страдал эпилепсией. По этой причине Матюнин не употреблял алкоголь и не курил, опасаясь, что это спровоцирует у него приступы.

Этот факт не состыковался из версии обвинения, в котором было написано:

«Напоили, подвесили пьяного и добыли из него внутренности и кровь для общей жертвы в тайном месте и, может быть, для принятия этой крови внутрь...»

Версия о ритуальном жертвоприношении зрела в умах полицейских, но первые недели после обнаружения тела обвинение никому не предъявлялось. Только когда вскрытие показало, что у тела отсутствует не только голова, но и внутренние органы, версия жертвоприношения стала основной. Отрабатывать версию инсценировки ритуального убийства тогда в головы следователей не пришла.

А пристав, будь он чуть более дотошным, мог бы без труда выяснить, что отношения между русской и удмуртской деревнями были достаточно напряженными.

Дальше следствие выяснило, что у удмуртов действительно было родовое язычество и у каждого рода было свое молитвенное место. Обычно им являлся шалаш, который располагался в самом селе на земельном участке одного из старейшин. В Старом Мултане было два шалаша, потому что проживало там два рода. В обоих шалашах найдут… иконку Николая Чудотворца.

Вот так странно переплетались у удмуртов в те времена язычество и христианство.

Выяснилось, что ритуальные жертвоприношения до этого случая уже имели место, но в жертву приносили животных. В родовых шалашах нашли корыта со следами старой крови, птичьи перья и какую-то шерсть.

В то время судебная медицина не умела определять кому принадлежит кровь — человеку или животному. Решили, что кровь могла быть человеческой. Пристав выдвинул версию о том, что убили Матюнина в одном месте, а потом привезли мертвое тело туда, где оно и было обнаружено.

Начали задерживать подозреваемых. Ими стали 11 мужчин из села Старый Мултан. Один из них скончается, находясь под следствием.

Версия следствия

На все Поволжье за последние годы свалилось несколько несчастий: страшный голод 1891-1892 гг., эпидемия чумы и приближающаяся эпидемия холеры. Чтобы предотвратить грядущие бедствия, удмурты решили принести жертву. Причем не простую, а огромную.

Дальше следствие стало изучать вопрос о том, были ли человеческие жертвоприношения раньше в этой местности? Информации было найдено много. Но все это были слухи и ни одного достоверного, что впоследствии и станет основанием для первого пересмотра дела.

Где-то следователи нарыли информацию, что раз в 40 лет удмурты приносят именно человеческую жертву. Это обязательно должен быть иноверец. И когда Матюнин пришел в село, его решили напоить. Организатор дела — старейшина рода, но убивал он не сам, а специальный человек, которым стал забойщик скота. Затем тело подвесили вверх ногами, отрезали голову, собрали жертвенную кровь и т. д.

Такую версию следствие представило суду.

Кстати, тянулось следствие долго, потому что никак не удавалось выстроить стройную и логичную картину произошедшего. Сильной общественной реакции вокруг дела пока еще нет. К счастью для подсудимых за их дело берется очень грамотный адвокат Михаил Ионович Дрягин.

Первый судебный процесс

Первое судебное разбирательство прошло с явным обвинительным уклоном, что несколько странно. Середина 90-х годов XIX века — это время, когда принцип состязательности процесса в России старались максимально соблюдать. И это давало защите определенные возможности.

Тем не менее суд присяжных из 11 подсудимых троих оправдал за недоказанностью, а остальных приговорил к различным срокам каторги.

Дрягин подал кассационную жалобу в Сенат. И там она попадает к обер-прокурору одной из палат Сената, блистательному юристу — Анатолию Федоровичу Кони. Он рекомендовал комиссии Сената направить дело на пересмотр. Во-первых, в судебном процессе были нарушены законные права защиты. Во-вторых, как писал в своем заключении Кони, в подобных делах особенно нужна щепетильность, потому что они становятся прецедентами. Если сейчас сразу признать, что имело место ритуальное убийство, то это может иметь важные последствия в отношении удмуртов.

Сенат отменил решение суда в Сарапуле, где проходил первый процесс, и назначил новый в Елабуге. Было рекомендовано привлечь к делу профессиональных экспертов — врачей и этнографов.

Второй судебный процесс

О мултанском деле от знакомых провинциальных журналистов узнал В.Г. Короленко. Во втором деле он будет подробно освещать ход дела и фактически стенографировать все основные моменты второго судебного процесса. Эти записи в дальнейшем сыграют важную роль в третьем судебном процессе.

Второй процесс начался в сентябре 1895 года. Благодаря В.Г. Короленко за ним следила вся читающая Россия, что очень нервировало следствие, которое начинает совершать одну ошибку за другой. В стремлении представить суду убедительные аргументы в поддержку своей версии следствие не гнушается фальсификаций.

Эксперт-этнограф — 39-летний профессор Казанского университета Иван Смирнов — указывал, что несколько столетий назад вотяки практиковали человеческие жертвоприношения на постоянной основе. Возможность проведения такого жертвоприношения на момент рассмотрения дела допускалась, но достоверных свидетельств приведено не было. Тем не менее это играло на руку следствию.

Этнографическая экспертиза нанесла чувствительный удар следствию с другой стороны.

Во-первых, по версии следствия при убийстве в шалаше присутствовали люди, принадлежавшие двум разным родам. Эксперт выдвинул категоричное утверждение, что представителям двух разных родов запрещено молиться вместе — каждый только в своем родовом шалаше.

Во-вторых, того бога, которому согласно показаниям одного из свидетелей, приносили жертву жители Старого Мултана, в удмуртском пантеоне не существует.

Но в итоге присяжные в очередной раз вынесли обвинительный вердикт с формулировкой «виновны, но заслуживают снисхождения».

Дрягин готовит новую кассационную жалобу в Сенат. С подачи А.Ф. Кони Сенат второй раз отправляет дело на пересмотр. Как вспоминал сам Кони после этого его вызвал к себе министр юстиции и намекнул, что вторичным опротестованием обвинительного приговора недоволен Константин Петрович Победоносцев.

Он занимал должность обер-прокурора святейшего Синода и был самым влиятельным человеком в вопросах церковной политики. Победоносцев являлся убежденным сторонником агрессивного, наступательного миссионерства в отношении язычников.

Третий судебный процесс

При подготовке к третьему судебному процессу В.Г. Короленко пригласил для защиты подсудимых в дополнение к Дрягину еще одного адвоката — Николая Платоновича Карабчевского. Он был еще одним светилом российской адвокатуры. Н.П. Карабчевский, отказался от гонорара — это дело его реально заинтересовало. И Короленко смог убедить его в перспективности дела с точки зрения защиты.

В третьем процессе, который состоялся в мае-июне 1896 г. в Мамадыше, Карабчевский блистательно провел защиту и вскрыл все многочисленные слабые места следствия.

Именно в этом процессе сыграла свою роль этнографическая экспертиза. Этнограф Григорий Верещагин доказал, что за 400 лет, в течение которых Россия владела этими землями, не накопилось достаточного материала о человеческих жертвоприношениях. Если бы они действительно происходили, то «Мултанское дело» не стало бы первым подобным процессом за несколько столетий. Верещагин предположил, что истинные убийцы специально вырезали внутренние органы, чтобы направить следствие по вотяцкому следу.

В итоге присяжные вынесли оправдательный вердикт и всех освободили.

Кто убийца?

Лето 1896 г. выдалось засушливым и болота подсохли. Крестьяне пошли туда драть мох, который использовался в хозяйстве для разных целей. И нашли голову того самого Матюнина. Оказалось, что в 1892 г. до нее не дошли всего несколько шагов.

По месту нахождения головы, вернее черепа и нескольких шейных позвонков, не было никаких сомнений в том, чья она.

Мултанцы посовещались и решили нового дела не возбуждать. Через год специалист по судебной медицине, криминалист, профессор Патенко по просьбе неугомонного Короленко занялся этим делом и нашел разгадку.

Патенко сообщил, что человеческое жертвоприношение было инсценировано из мести двумя крестьянами деревни Анык. Их имен он не назвал, поскольку они в то время они были еще живы, а мултанцы нового дела решили не возбуждать.

Эти имена — Тимофей Васюкин и Яков Конешин — были опубликованы историком и этнографом М.Г. Худяковым в 1932 году.

Тимофей Васюкин перед смертью сознался в совершенном преступлении на исповеди священнику отцу Петру Тукмачеву.

Те два русских крестьянина в свое время просились перехать в Старый Мултан. Но их не приняли. И они затаили обиду. На исповеди Васюкин признался, что они хотели отомстить, а самое главное — они рассчитывали, что после того, как несколько глав семей отправят на каторгу в Сибирь, будет передел земель между общинами и часть удмуртской земли отойдет русской деревне.

Тимофей Васюкин подкинул волос в шалаш старейшины Моисея Дмитриева, а Яков Конешин пустил слух о том, что убийство произошло в шалаше и «нашел» подкинутый волос. Также оказалось, что Марфа Головизнина в первый день видела труп с головой, но ее подговорили дать показания, что и в первый день труп был без головы. Хотя с ее показаниями все выглядит достаточно туманно. Получается, что тело было без головы, но она думала, когда первый раз шла, что с головой. Конечно, ей могло показаться.

Как все было на самом деле в деталях, сейчас уже вряд ли возможно узнать. Важно другое — оправдание вотяков общество восприняло как победу над государственной машиной русификации и крещения инородцев. Оправдание вотяков в либеральных и левых кругах считалось торжеством разума над мракобесием.

Все эти события легли в основу художественного романа Михаила Петрова «Старый Мултан». Также отсылка к мултанскому делу есть в романе Бориса Акунина «Пелагия и белый бульдог».