Почему прототипом Робинзона Крузо считают капитана Роберта Нокса? Часть 8. Два странника

Если вглядеться в характерные черты Робинзона Крузо, вы увидите скорее человека, который был не одиноким обитателем необитаемого острова, а жил в далекой стране среди чужих людей, которого поддерживала его глубокая решимость противостоять вызову судьбы.

Сапараманду. Предисловие к «Исторической повести о Цейлоне»

Перейти к началу статьи

Капитан уже садился в лодку, которая должна была отвезти его на корабль, когда внезапно увидел в бинокль, что «Тонкинский торговец» уплывает без него. Как написал в своем обычном высокопарном стиле Нокс, его лишили сразу всех мирских богатств и радостей, ввергнув в бедность и презрение. Все его мирские вещи и достоинства исчезли в один момент, оставив только одежду, которая была на нем.

Судно ушло без капитана, и до прибытия следующего корабля Нокс должен был оставаться на Святой Елене. Как выяснилось уже позднее, в ходе расследования, одной из причин мятежа на судне была экономность, если не сказать скупость капитана, экипаж которого был недоволен скудным рационом.

Для местных властей произошедшее с Ноксом было заурядным событием, и капитану была предоставлена денежная ссуда и место за столом компании. Наконец в одно прекрасное утро в гавани появился корабль — тот самый «Цезарь», который доставил его домой после цейлонского плена.

В лондонской штаб-квартире компании капитана без судна ждал холодный прием: его обвиняли в том, что спровоцировал мятеж, потому что недостаточно заботился о своих моряках и плохо кормил их. К счастью для Нокса, сэр Чайлд встал на сторону своего протеже, и, благодаря его заступничеству, Ноксу удалось сохранить и корабль, и должность капитана («Тонкинский торговец» был обнаружен на острове Уайт).

Следующий вояж капитана был достаточно необычен. Ост-Индская компания находилась в состоянии войны с Великими Моголами, управляющими Индией, и Нокс, в соответствии с установленным порядком, получил лицензию, дающую право отбирать добычу у индусов. В команду «Тонкинского торговца» было включено 30 солдат и установлены дополнительные пушки. В моральную сторону вопроса, как и в случае с работорговлей, Нокс не вникал. Что называется, ничего личного — только бизнес.

Впрочем, приватир из Нокса получился так себе. «Тонкинский торговец» взял в плен могольское судно, но отвел его в Персию, а не в Бомбей, как этого требовали инструкции компании. Похоже, что команда Нокса присвоила золото и товары с захваченного корабля, и при возвращении в Англию ему пришлось заплатить штраф. На Барбадосе, где корабль встал на ремонт, большую часть команды завербовали в военный флот, и Ноксу с большим трудом удалось в 1689 году добраться до Англии.

В начале 1690 года Нокс отправился в новый работорговый вояж на Мадагаскар, чтобы привезти невольников в форт Бенкулен на Суматре. Там он встретил старшего брата своего старого друга короля Рибассы, некоего Томануаллеробо, с которым они, согласно местному обычаю, потерлись носами и пожали руки в залог дружбы. В этот раз все обошлось без сюрпризов, и, пробыв на острове 3 месяца, Нокс закупил сотню рабов.

Нокс не забыл свои недавние приключения на острове и отбыл по-английски, не предупредив гостеприимного хозяина. Вернувшись в Лондон, капитан с удивлением узнал, что компания отменила право капитанов и офицеров кораблей торговать за свой счет. Это было серьезной проблемой, потому что доход от частной коммерции был для капитана важнее, чем жалованье компании, и Нокс решил выйти в отставку. Ему было больше 50 лет, и он имел средства для безбедной жизни. Семью капитан так и не завел и продолжил работу над «Цейлоном». И кроме того, начал писать автобиографию.

Впрочем, издать новую редакцию «Цейлона» так и не удалось. Нокс был посредственным литератором, а команда, которая помогала ему готовить первое издание, давно распалась.

Пробыв два года на суше, Нокс снова решил отправиться в плавание. Отношения с Ост-Индской компанией были безнадежно испорчены, и единственное, что ему оставалось — стать капитаном независимого корабля, так называемым «интерлопером».

Корабль сделал короткую остановку на Цейлоне, где Роберт провел 20 лет в плену. По-видимому, он не имел возможности, а быть может, и желания наводить справки о друзьях, оставшихся в Канде. Но волей или неволей новости сами нашли его: в индийском Кочине Нокс встретил одного из товарищей по несчастью, голландского капитана, который поведал ему то, что знал о судьбе его товарищей, и предложил написать к ним, обещая передать послание через голландские власти на Цейлоне.

В письме Роберт в своей обычной сухой манере сообщил товарищам последние новости о родственниках и политической ситуации в стране. Он упоминает, что рассказывал о судьбе пленников директорам Ост-Индской компании, но его слова не произвели желаемого эффекта. Как бы ни относился Нокс к своему цейлонскому прошлому, но похоже, он не испытывал особого желания ворошить старые уголья; насколько известно, он больше не пытался связаться со старыми друзьями или написать им.

В 1700 году Нокс окончательно отошел от дел; главным его занятием теперь стала работа над продолжением «Цейлона», так никогда и не увидевшим свет («Цейлон» и мемуары Нокса оказались погребенными в архивах и были найдены и опубликованы в полном объеме лишь 270 лет спустя).

Нокс умер в 1720 году; история его плена на Цейлоне была пересказана Дефо в «Капитане Сингльтоне». В августе 1720 года Дефо выпустил последнюю часть трилогии — «Серьезные размышления», и, по мнению некоторых исследователей, она имеет черты сходства с автобиографией Нокса.

Крупнейший «робинзоновед» А. Секорд считает, что Дефо заимствовал из книги Нокса и саму идею многолетнего пребывания англичанина в плену острова, и множество конкретных описаний жизни на Цейлоне; более того, сам Робинзон Крузо имеет общие черты с Ноксом.

Ученый высказывает предположение, что Дефо читал неопубликованные записки моряка, беседовал с их автором и, возможно, узнал из общения с бывшим цейлонским узником новые подробности и факты, которые использовал в своем романе.

Обе книги настолько схожи по стилю и интонации, что многие отрывки могут быть перенесены целиком из одной в другую так, что это практически не будет заметно, — делает вывод исследователь.

Секорд также напоминает, что ко времени отъезда Крузо его остров начал становиться обитаемым. Кроме Пятницы и его отца, там появились английские мятежники, оставленные на острове, испанцы и туземцы, в том числе женщины, так что ситуация «начала, в миниатюрных масштабах, напоминать Цейлон». Впрочем, никаких доказательств того, что Дефо и Нокс были знакомы, автор не приводит.

Отметим, что герою Дефо приходилось вести суровую борьбу за существование, в одиночку противостоя миру острова, в то время как цейлонский узник мог существовать на острове, не слишком заботясь о материальной стороне жизни. Занятия, о которых он рассказывает — вязание шапок, строительство домов, торговля и ростовщичество, были попыткой занять себя чем-то и отчасти стремлением улучшить качество жизни. В то время как для Робинзона вопрос шел о жизни и смерти.

Проблемы узника обитаемого острова имели преимущественно социальный характер и определялись отношениями с товарищами, соседями и местными властями. Социум, человеческие отношения стали возникать на острове Робинзона лишь с появлением Пятницы, много лет спустя после того, как он попал на остров. Фигуры, напоминающей образ спутника Крузо Пятницы в истории Нокса также не прослеживается.

Возможно, предметом заимствования были не конкретные факты и описания, а общая сюжетная линия и хронологический ритм повествования. Время, которое оба рассказчика провели на острове, примерно сопоставимо (28 и 20 лет, соответственно), и манера, в которой они вспоминают о своей жизни там, во многом действительно схожи.

На самом деле у Нокса и Крузо не так уж и много общих черт. Моряк из Йорка, вернувшись в Англию, обзавелся семьей. Нокс остался холостяком, и, судя по образу жизни и тому, что он говорил, можно сделать вывод о его «женоненавистничестве». Созданный Дефо образ Крузо рисует нам более образованного, любознательного, разностороннего, изобретательного и мудрого человека, наделенного тем чисто британским чувством юмора, которое, похоже, начисто отсутствовало у Нокса. И хотя Робинзон тоже был «человеком не от мира сего», в нем ярко ощутимо человеческое обаяние, своего рода «харизма», которой не обладал сухой и аскетичный Нокс, которого жизнь в чужой стране сделала сумрачным и погруженным в свой мир начетчиком, плохо находящим общий язык с окружающими людьми.

Событием, повысившим интерес к жизни Роберта Нокса стал выход книги Катрин Франк «Крузо. Даниель Дефо, Роберт Нокс и создание мифа». Франк, профессиональная писательница, воплощает свои идеи с мастерством и талантом и приводит множество интересных фактов, искусным подбором которых старается подвести читателя к тем выводам, которые уже сделала сама, постоянно сравнивая жизнь автора Крузо и героя своей книги. По ее мнению, привлекательность истории Крузо усиливалась тем, что она была основана на тяжелом опыте самого Дефо, подкрепленном деталями истории Нокса.

Убеждают ли приведенные писательницей доводы в том, что капитан Роберт Нокс был прототипом Робинзона Крузо, героя романа писателя Даниэля Дефо? Во всяком случае, они заставляют еще раз задуматься над этой гипотезой. И в любом случае, справедлива она или нет, жизнь цейлонского узника, полная событий и приключений, заслуживает того, чтобы поведать о ней современному читателю.

Хотя мы и живем в более технологически развитом и благоустроенном мире, последние события показывают, что людям необходимо всегда быть готовыми к появлению пресловутых «черных лебедей», сулящих волнения, тревоги и катастрофы, а для кого-то, возможно, даже «необыкновенные и удивительные приключения».