Приключения Ивана Мошкина: как простой русский стрелец прославился на всю Европу

Мошкин в турецком плену

Рабский труд на огромном галеосе считался каторжным.

В середине 17 века с невольничьих рынков Крымского ханства стекались в Турцию рабы. Татарские набеги сметали на своем пути любого зазевавшегося прохожего или любопытную хуторянку. А дальше людей без каких-либо разбирательств гнали в рабство на турецкую землю. Историк Валерий Возгрин пишет, что за 200 лет с крымско-татарских рынков за море отправились свыше 3 млн уроженцев России и выходцев с Кавказа. При этом молодых и крепких мужчин ждала участь гребцов на турецких галерах. Пребывание на этих судах считалось среди русских наиболее тяжелым из возможных вариантов плена, связанным с бедами и страданиями. Гребцов чаще всего содержали в кандалах в нечеловеческих условиях, а присмотр за рабами был более чем строгим. За малейший проступок можно было даже угодить за борт нещадно избитым.

Анти-паша Мариоль командовал галеосом, управляемым 280 пленниками, большинство из которых являлись русскими. Одним из них был стрелец из Калуги Иван Мошкин, неустанно трудившийся на корабле уже 7 лет. Несмотря на внешнюю безропотность, пленник с самого начала не желал смиряться с уготованной ему судьбой. На тот момент в рабстве приходилось оставаться десятилетиями, и далеко не все доживали до воли.

Летом 1642-го, когда турки взяли крепость Азов в осаду, Мошкин понял, что лучшего момента не найти. По его указанию рабы-сподвижники прятали на кухне оружейных порох. Из челобитной, которую Мошкин впоследствии писал царю, а также из средневековых римских новостей, известны имена его соратников: Тимофей Иванов, Назар Жилин, Прохор Герасимов, Григорий Никитин, Лукьян Григорьев, Яким Быков. Всего же в лагере Мошкина, задумывавшего побег, пребывало не менее 30 единомышленников. Интересно, что русским помогал Сильвестр из Ливорно, итальянец-любимец анти-паши. Турецкий владыка назначил его верным слугой после принятия Сильвестром ислама. Именно итальянец и следил за краденным «провиантом» во время азовской кампании.

Провал осады и дерзкий план

Стрелец Мошкин обвел вокруг пальца анти-пашу и охрану.

Турецкая осада закончилась поражением, крепость взять не вышло, что вызвало султанский гнев Ибрагима I. Анти-паша решил не лезть на рожон, а переждать худшие времена в море. Галера бросила якорь посреди Мраморного моря. Знал бы командующий, что подписал себе тем самым приговор. Стрелец Иван Мошкин взялся за реализацию готовящегося годами побега. Несмотря на то, что среди галерных рабов были люди сословием выше Ивана Семеновича, его лидерство никто оспаривать не стал. Простой стрелец смог привлечь в свои ряды пленника Микулу, ведавшего на корабле хозчастью. С его помощью и припрятали бомбу для будущей операции.

Подрыв янычар запланировали в ночь на 10 ноября 1642-го. В оговоренное время Мошкин лично прокрался мимо спящей охраны поджигать закладку. Пока возился с огнем, его заметил часовой. Сохраняя холодное спокойствие, Иван пояснил, что никак не может раскурить трубку перед сном. И был убедителен. Но переносить операцию было нельзя, ведь утром корабль снялся бы со стоянки и шанс был бы упущен. Ситуацию спас завербованный итальянец, пользовавшийся большим доверием среди янычар. Сильвестр расковал с десяток русских пленных, вручил им сабли и поджег порох.

Большая часть охраны погибли на месте, остальных обездвижили освобожденные пленники. В драку на судне вмешался сам анти-паша. Мошкин лично ему противостоял, даже будучи обгоревшим в пожаре и раненым саблями. Вскоре гребцы ликвидировали огонь на корабле и оказались свободными. Но на этом приключения только начинались!

Пешая одиссея

Из турецкого плена в Россию с Мошкиным вернулись 20 человек.

Наскоро подремонтировав галеру, беглецы вышли в море, взяв курс к берегам Италии. Очень скоро на горизонте показалась турецкая фелюга. Мошкин решил пойти на хитрость. Одного из пленных, схожего типажом на турка, одели в традиционный наряд и отправили к встречному судну на шлюпке с целью дружественного визита. Посланник стал изображать из себя зажиточного вельможу, приглашая офицерский состав корабля отужинать на его галеас. Нужно ли говорить, что как только турки ступили на борт захваченного судна, они превратились в вынужденных гребцов? Следующим испытанием стала резко испортившаяся погода. Поврежденный в ходе боя корабль едва дотянул до испанской Сицилии.

Вице-короля острова немало удивил такой визит, и он даже предложил русским высокое жалование за службу в своих пенатах. Но Мошкин на правах старшего отверг пропозиции, мечтая лишь вернуться домой. Оскорбленный король приказал страже отобрать всю имеющуюся на галере кладь, а путников запереть под замок. Подумать.

Но русские оказались еще теми упрямцами. Кормить их было бесполезно, поэтому и отпустили на все 4 стороны. Корабля, разумеется, не вернули. И тогда компания из двухсот человек двинулась пешком в Ватикан. Там папа Римский оценил подвиг христиан, пострадавших за родную веру. Прибывших накормили, одели, раненых подлечили и отправили дальше. Команда Мошкина, добравшись до Венеции, пересекла в Австрию, Польшу и вышла к границе с Россией. История дерзкого побега и пешего парада через всю Европу быстро разлетелась по городам и весям. Русские рабы даже стали героями итальянских газетных публикаций. По рассказам летописцев, Мошкина лично принимал римский император Фердинанд, предлагая жилье и солидное жалованье. Но тот рвался на Родину. В итоге в Россию вместе с Иваном прибыли еще 19 путников. Волею царского приказа Мошкина восстановили на стрелецкой службе. Правда жалование в разы уступало предложенному иностранцами. Зато сопровождавшие его крепостные и холопы получили вольную. На этом следы героического отряда теряются.