Сэр Джон Олдкасл: кто был прообразом шекспировского Фальстафа и много ли общего между литературным героем и его прототипом

Кем был сэр Джон

Сэр Джон Фальстаф, толстяк и неутомимый весельчак, верный друг юного Генри Монмутского — будущего Генриха V — с лёгкой руки Уильяма Шекспира стал неотъемлемой частью английской литературы. Образ его настолько ярок, что, кажется, его просто не могло не существовать в ткани реальности. Такое часто случается с гениально выписанными литературными персонажами.

И тем не менее, человек, который послужил материалом для образа Фальстафа, крайне далёк от персонажа Шекспира.

Действительно, в годы юности у принца Генри Монмутского был старший друг и товарищ — сэр Джон Олдкасл. Принца в те годы многие обвиняли в греховности, распутстве, невоздержанности и даже в том, что тот в компании друзей переодевался, надевал маски и грабил прохожих — то есть был крайне далёк от благочестия. Составлял ли ему компанию сэр Джон?

Неизвестно. Вот неизвестно, и всё: летописи, по крайней мере, не сохранили этого факта. Достоверно мы знаем только то, что сэр Джон отнюдь не был пузатым стариком: это был профессиональный воин, всего лет на десять старше принца. То есть, на момент начала войны с Уэльсом, которую возглавил (и позднее выиграл) принц Генри (эти события как раз описывает Шекспир в «Генрихе IV») Олдкаслу не было и тридцати. Также достоверно известно, что он водил тесную дружбу с принцем и некогда организовывал для того соревнования по борьбе.

Неизвестному автору пьесы «Славные победы Генриха V» хватило этих немногих фактов, чтобы вывести Олдкасла в образе распутника и бабника, растлевающего молодого принца, а Шекспир на основе этой бледной и невыразительной биографической пьесы создал блестящие драмы о Генрихе IV и Генрихе V.

Итак, Олдкасл браво сражался плечом к плечу с принцем Генри, ходил вместе с ним в походы в Северный Уэльс, бунтовавший десять лет и с трудом усмирённый всё тем же Генри. Когда Уэльс наконец затих, а вождь восстания Оуэн Глендаур скрылся в горах вместе с оставшимися уэльскими пассионариями, скончался отец принца Генри король Генрих IV.

Борьба с ересью

Казалось бы, тут-то и должно было настать раздолье для старых друзей весёлого принца. Однако корона наложила необратимые изменения на его психику. Причём практически моментально.

«Не ведавший законов, развесёлый юнец в одну ночь стал фанатичным приверженцем порядка и дисциплины», — писал Кеннет Макферлейн в Cambridge Medieval History.

Ладно бы порядок и дисциплина, но Генрих, и без того склонный к религиозности, стал настоящим фанатиком. Одной из точек приложения новообретённого усердия молодой король выбрал борьбу с еретиками.

Еретики в Англии образовались как раз лет за тридцать до коронации Генриха. Богослов Джон Уиклиф задолго до Лютера выступил против папских поборов, индульгенций, учения о чистилище, епископского сана. Он учил, что каждый человек связан с Богом напрямую и посредники в этом общении излишни. Позднее он даже выступил против непогрешимости папы. Крупные феодалы не слишком поддерживали Уиклифа, но и казнить его никто не собирался. В итоге ему попросту запретили проповедовать, и тот сосредоточился на написании книг. Так он стал первым переводчиком Библии на английский.

Сам Уиклиф не представлял опасности, но у него образовалось немало последователей, называвших себя лоллардами. Не то чтобы они угрожали королевской власти, да и для того, чтобы пошатнуть папский престол, их было слишком мало. У них не было сильных фигур на доске власти: лолларды проповедовали среди бедняков, и в числе их защитников было едва ли несколько небогатых рыцарей.

Но вскоре после того, как Генрих взошёл на престол, он назначил своим духовником Томаса Неттера — мрачного и необузданного кармелитского монаха, которого в собственном ордене называли «молотом еретиков». Едва приблизившись к королю, Неттер гневно обвинил его в том, что своим недеянием тот попустительствует ереси. Генрих не возмутился дерзкими речами монаха, а воспринял их как руководство к действию. Вскоре он поднял знамя церкви против ереси лоллардизма, распространившейся по Англии. Еретиков принялись арестовывать, а то и жечь. Правда, Генрих ещё не знал, кто является их лидером.

Защитник угнетённых

Одним из лидеров и преданных сторонников «проклятых наследников тьмы» был в то время не кто иной, как его старый товарищ Джон Олдкасл. Неукротимый рыцарь, получивший репутацию жестокого грабителя и убийцы во время уэльских походов, он неожиданно оказался защитником бедняков и убогих. И даже вёл переписку с Яном Гусом — правда, вряд ли бы рискнул повторить в Англии гуситское восстание.

Выяснилось это вот как: в лавке светильников, которая принадлежала сэру Джону, обнаружили книгу еретического содержания. Следствие заработало. Сначала Генрих подумал, что это очередная причуда приятеля и попробовал уговорить Джона прийти в себя. Тем более, сэр Джон как раз незадолго до этого прислал королю двадцать шесть своих бойцов — устраивать потешные бои и развлекаться. К величайшему изумлению Генриха, сэр Джон уклонился от ответа и отказался представать перед епископом. В результате королю волей-неволей пришлось заточить старого друга в Тауэр.

На суде сэр Джон был ещё категоричнее. Он кричал, что прелаты утянут простой народ в ад, отрицал таинство причастия и необходимость тайной исповеди — в общем, вёл себя как записной религиозный фанатик. Епископ Арундел отлучил его от церкви, но казнить товарища Генрих всё ещё не мог и вернул его в Тауэр, откуда сэр Джон очень быстро сбежал.

Началась подготовка к масштабному восстанию. Надо полагать, сэр Джон видел его на манер гуситского: бедные люди поднимутся против угнетателей и сметут их своей многочисленностью. Лолларды надеялись изгнать короля и знать, распустить аббатства и назначить регентом сэра Джона Олдкасла.

В общем, провал был эпическим. Лоллардская армия должна была войти в Лондон 10 января 1414 года. Предполагалось, что униженные и оскорблённые англичане соберутся к Олдкаслу со всех окраин страны у церкви святого Джайлса, чтобы взять столицу штурмом, и что будет их не менее сотни тысяч.

В реальности штурмовать Лондон явилось 222 лолларда, в том числе три рыцаря.

Из них 80 человек, в том числе правая рука Олдкасла — сэр Роджер Эктон, были пойманы. Бо́льшую часть казнили — кто был сожжён, кто повешен. Самому Олдкаслу удалось уйти со своими сторонниками, растворившись в густом тумане, окутавшем окрестности Лондона.

Долгое время он не напоминал о себе, рыская по английской земле. Говорили, что в какой-то момент он сошёлся с Маредаддом, сыном Оуэна Глендаура, против которого некогда сражался вместе со своим другом, будущим королём Генрихом. За его голову была назначена огромная награда, однако английские бедняки были единодушны в своём желании не выдавать властям Доброго лорда Кобхема — так его называли.

Наконец, валлийский фермер по фамилии Понс продал Олдкасла — за триста сребреников (это была не символическая, а вполне реальная сумма по тем временам). Раненого Олдкасла доставили в Тауэр. Король Генрих воевал во Франции, и шансов на помилование или мягкий приговор у сэра Джона больше не было. Его сожгли как церковного отступника и предателя королевской власти.

Почему же Шекспир, выводя в своих пьесах беспутного товарища принца Генри, дал ему другое имя? Дело в том, что изначально Фальстаф из «Исторических хроник» английского классика как раз и носил имя Джона Олдкасла. Но лорд Кобхем, дальний потомок трагически погибшего бунтаря, возмутился и потребовал у драматурга не чернить его имя. Так появился Фальстаф.