Шведские добровольцы в советско-финской войне

«…Здесь, в Швеции, народ дико хочет помогать Финляндии. Одежда и деньги собираются во множестве и отправляются туда. Сама я залезла вчера на чердак и вытащила все, что могла…» — писала 7 декабря 1939 года в своём дневнике знаменитая писательница, создательница любимых всеми Карлсона и Пеппи Длинныйчулок, Астрид Лингрен. Для скандинавских стран начало «Зимней войны» стало горькой неожиданностью, ведь Суоми уже почти считалась «своей», несмотря на то, что на карте независимая Финляндия существовала немногим больше 20 лет.

Шведский нейтралитет — особенности скандинавской политики

После неудачных попыток Швеции вернуть статус «великой державы» в 18 веке, связанных, в том числе, с войнами с Россией, государственные деятели державы «трёх корон» пришли к выводу, что стоит сосредоточиться на соблюдении нейтралитета в будущих европейских конфликтах. С 1814 года, после короткой конфронтации с Норвегией, «три короны» не участвовали ни в одной войне — особое внимание уделялось внутреннему развитию страны и интеграции с другими скандинавскими странами.

 В годы Первой Мировой войны Швеция ограничилась лишь торговлей с воюющими сторонами, хотя на некоторых этапах конфликта складывалось впечатление, что она вот-вот вступит в блок Центральных держав: боевые действия на Балтийском море сильно били по экономике скандинавской страны. Однако, несмотря на активную позицию некоторых агрессивно настроенных политиков и части офицерства, правительство смогло удержаться от этой авантюры, что в будущем положительно сказалось на внешнеполитическом положении Стокгольма. Тем не менее, отдельные добровольцы участвовали в разгоревшихся на руинах Российской империи вооружённых конфликтах — добровольцы из Швеции встречались среди финских белых и эстонских национальных частей, воевавших против коммунистов в 1918 — 1920 годы.

 Финляндия и Швеция, по инициативе последней, на официальном уровне постепенно сближались в течение всего межвоенного периода, хотя в Стокгольме считали Хельсинки «младшим братом» основываясь на общем историческом периоде и том факте, что Суоми получила независимость не так давно. Более того, страны объединяла общая опасность, исходившая, по мнению многих правых активистов, от СССР — «красная угроза» заставляла усиленно объединяться близкие к военным политические круги. Так, например, финская артиллерия ориентировалась на шведские военные заводы, чтобы сразу же закупать боеприпасы нужного калибра в случае войны.

«Красная угроза»: начало войны и набор добровольцев

 Майнильский инцидент стал неприятной неожиданностью для Стокгольма. 30 ноября Астрид Лингрен написала в дневнике: «И вдруг русские неожиданно [после отъезда финской делегации из Москвы] заявляют, что финны открыли стрельбу на границе, финны отрицают. Но русские хотят драться — и теперь они начали, несмотря на то, что против них всё мировое общественное мнение». Бомбардировки Хельсинки спровоцировали масштабные антисоветские демонстрации в Швеции. Полпред СССР в Стокгольме, Александра Коллонтай, оставила свидетельства о настроениях, царивших в тот момент в городе: «Эти злобные крики — «Агрессоры-большевики, вон отсюда!» — доносившиеся из темноты. Хулиганствующая толпа стремилась прорваться к зданию полпредства, но наряд полиции загородил улицу с обоих концов. Толпа шумела, кричала, но полиция постепенно ее разогнала».

Шведские правые общественные деятели незамедлительно начали готовиться к оказанию помощи своим соседям — не только материальной, но и посредством отправки добровольцев. В первый же день войны под руководством шведского ветерана финской гражданской войны, полковника Карла Августа Эренсверда, был образован комитет «Финляндия», который начал вербовку добровольцев. Размещение агитационных листовок в общественных местах и средствах массовой информации позволило уже в декабре 1939 года отправить на советско-финляндский фронт первые партии волонтёров.

Всего за годы войны своё желание защищать Суоми от большевиков изъявили желание около 8 тысяч шведов. При этом возраст около 60 процентов добровольцев не превышал 30 лет, а их пятая часть не имела опыта обращения с огнестрельным оружием. Тем не менее, командиры корпусом имели за своими плечами пройденные кампании в Эстонии и Финляндии в годы гражданской войны, в том числе и командир корпуса — Эрнст Линдер, генерал, который к 1939 году уже ушёл в отставку.

Современников поражала скорость, с которой под флаг комитета «Финляндия» собирались волонтёры. Один из шведских ветеранов Зимней войны, Урвар Нильссон, впоследствии вспоминал: «…самым удивительным было то, что Добровольческий корпус вырос как будто из ничего. Начинали они, как эфемерная организация. У них не было и шнурка».

Война в небе: шведские авиаторы против советских асов

Добровольцами двигало не только желание помочь соседней стране и страх перед «красной угрозой». Для многих действующих военных начало конфликта на советско-финской границе стало реальным шансом получить опыт ведения настоящих боевых действий, что для армии нейтральной Швеции было на вес золота. Поэтому одними из первых боевых соединений, незамедлительно отправившихся поля сражений Зимней войны, стало авиакрыло F-19, состоявшее из 12 истребителей «Гладиатор», четырёх бомбардировщиков «Харт» и транспортного Юнкерса F-13.

Пилоты и обслуживающий состав прибыли в Финляндию в январе 1940 года и разместились неподалёку от Рованиеми в провинции Лаппи. Боевые вылеты начались сразу же по прибытии в Финляндию. О первом впоследствии вспоминал пилот Мартин Веннерстрём: «Я пикировал к малой высоте, а бомбы сбрасывал в последний момент. Потом уходил на уровне холмов. Такая тактика лишала наши бомбардировщики истребительного прикрытия, и это было не умно».

Всего за время боевых действий шведы потеряли троих пилотов убитыми, а ещё двое попали в советский плен. Авиакрыло же в воздушных боях с советскими асами недосчиталось шести машин. Добровольцам приходилось тяжело против сталинских бомбардировщиков и истребителей, однако боевой опыт, полученный в Лаппландии, вскоре убедил военных чиновников в Стокгольме в необходимости наращивать мощь своих родных ВВС.

Лапландия — место дислокации шведских добровольцев

К весне 1940 года на советско-финском фронте и в тыловых гарнизонах несли службу чуть более 8 тысяч шведских добровольцев. Большая часть волонтёров прибыли лишь в конце зимы, когда война уже шла к своему логическому завершению. Тем не менее, многие успели получить боевой опыт: в артиллерийских полках, в противовоздушной обороне или в составе береговой охраны.

Добровольцы приняли участок фронта в Лапландии и проводили лыжные рейды в условиях чрезвычайно тяжёлой и холодной зимы. Около половины шведов выбыли в лазареты именно из-за обморожения — скандинавы не имели боевого опыта и слабо представляли себе, что такое война при минус сорока градусах.

Поскольку основные события войны происходили на Карельском перешейке, шведы понесли незначительные потери: 33 убитых, 185 раненых и двое пленных. Несмотря на это, именно со шведскими добровольцами связан знаменитый «рейд Графстрёма» — разведывательная операция севернее озера Мяркяярви в Лапландии. Правда, в бою с советскими войсками волонтёры из Скандинавии повели себя не совсем по-джентельменски: раненых после боёв красноармейцев они добивали, взяв в плен лишь двух человек.

 Несмотря на то, что шведы кардинально не поменяли ситуацию на фронтах, а большая часть добровольцев, прибывших с той стороны Ботнического залива, не успела принять участие в решающих битвах войны, моральный эффект от присутствия волонтёров из соседней страны для Финляндии переоценить трудно. Помимо шведов в войне принимали участие граждане Дании и Норвегии — таким образом, Хельсинки не чувствовал себя в одиночестве.

Сразу после окончания войны добровольческий корпус был расформирован. Однако позже многие волонтёры вернулись в Финляндию, чтобы принять участие в новом столкновении СССР и Финляндии — Войне Продолжения.