«Смерть Прокриды» Пьетро ди Козимо

Некоторые сюжеты использовались чаще, а вот иные оказались исключительно редкими. К таким уникальным произведениям относится и «Смерть Прокриды» Пьетро ди Козимо. Внимание исследователей эта картина привлекала достаточно давно, многие пытались разгадать ее секреты, но до конца смысл этой композиции так  не был постигнут.

Пьетро ди Козимо и сам считался очень закрытым и загадочным художником. Начать с того, что настоящее имя художника – Пьетроди Лоренцо, он был сыном почтенного ювелира Лоренцо Кименти, но предпочел именоваться по имени своего учителя Козимо Росселли. У Росселли был сын Андреа, архитектор, но, похоже, что ученик Пьетро ди Лоренцо был для него ближе, чем кровный наследник.

Козимо Росселли очень неплохо зарекомендовал себя при папском дворе, потом прилично зарабатывал на заказах в родной Флоренции, но умер в ужасающей бедности. Поскольку потратил все, что заработал, на занятия алхимией. Свои тайные знания и свою страсть к этим греховным занятиям Козимо Росселли передал ученику Пьетро.

Козимо Росселли умер в 1507 году. «Смерть Прокриды» была создана примерно в 1500-м, и есть версия, что именно в этом произведении Пьетро ди Козимо постарался как можно более точно и детально запечатлеть все те герметические знания, в которые посвятил его учитель за некоторое время до смерти.

Загадки «Смерти Прокриды» начинаются с размера и формы картины. Для ее создания была использована доска размером 65х183 см. Такая узкая, но вытянутая в длину поверхность имеет только одно логичное объяснение – это был фронтиспис (фасад) типичного флорентийского кассоне. Кассоне был особой формой сундука, который составлял важную и неотъемлемую часть приданного невесты, поскольку туда складывали это самое приданное и свадебные подарки. Как правило тематика росписей кассоне, которые действительно часто заказывались у лучших живописцев того времени, была связана со свадебной тематикой. В творческом наследии Пьетро ди Козимо сохранилось несколько таких фасадов кассоне, в частности, например, «Венера и Марс» 1490-х гг.

Миф о Кефале и Прокриде в определенном смысле тоже имеет отношение к проблеме правильной организации семейной жизни. После того  как юная нимфа Прокрида и охотник Кефал поженились, их отношения превратились в настоящую мыльную оперу. Сначала Кефал решил проверить верность своей супруги и начал соблазнять ее под видом другого. Прокрида узнала в навязчивом нахале мужа, обиделась и побежала жаловаться своей покровительнице богине Диане. Диана, которая благоволила и ей, и Кефалу, помирила молодых супругов. Но их семейная жизнь спокойнее не стала. Видимо Прокрида сочла, что после гадкого поступка мужа имеет полное право ему отомстить, и изменила ему с неким Птелеонтом, соблазнившись золотым венцом. Затем она, страшась супружеского гнева, спряталась в царстве Миноса. Судя по всему, в дело опять вмешалась Диана, и снова помирила своих протеже.

После этого и произошла трагедия, которую запечатлел Пьетро ди Козимо. Теперь уже Прокрида начала ревновать Кефала, особенно когда тот ходил на охоту (лес, нимфы, птички поют, романтика…) Однажды Прокрида решила проследить за мужем и тайно отправилась вслед за ним в лес. Судя по всему, никаких нимф-соперниц там не было, но Прокрида упорно пряталась по кустам, следуя вслед за Кефалом, пока он не заметил какое-то движение в пресловутых кустах, подумал, что это добыча и ткнул копьем на удачу. В итоге он пронзил Прокриде шею, и бедная девица истекла кровью на руках у безутешного мужа (впрочем, шансов на гармоничную семейную жизнь у них и так было мало, не могла же Диана вечно разруливать их семейные конфликты).

Конечно, это весьма назидательная история о том, как не надо строить семейные отношения (проблемы доверия и все такое…), но вряд ли она годится для свадебного сундука. Некоторые исследователи предполагают, что тема могла быть указана неким заказчиком (о котором нет никакой информации), или же, что более вероятно, ее выбрал сам Пьетро ди Козимо, который слыл во Флоренции рубежа 15-16 веков чуть ли не самым эксцентричным из всех художников.

Как-то раз Пьетро ди Козимо, например, организовал маскарадное шествие на масленицу, поразив всю Флоренцию. Он тайно соорудил огромную черную колесницу Смерти, расписал ее изображениями мертвых костей и крестов. Наверху колесницы стояла колоссальная Смерть с косой в руке в окружении гробов с крышками. По улицам города эту повозку тащили буйволы, процессия периодически останавливалась, крышки гробов открывались, оттуда высовывались персонажи в черных одеяниях с нарисованными сверху скелетами и пели популярную в те времена покаянную песню (художественное решение и режиссура – Пьетро ди Козимо). Публика была в диком восторге.

На картине «Смерть Прокриды» мы видим мертвую нимфу, тело которой вытянуто по горизонтали и занимает большую часть пространства. Под Прокридой – красная ткань ее одеяния, ею же она частично целомудренно прикрыта. Нимфа лежит на цветущем лугу, в изголовье перед ней преклонил колени юный прекрасный фавн, потрясенный красотой погибшей девушки и ужасом произошедшей трагедии. У ног Прокриды находится ее верный пес Лелапс, продолжающий охранять хозяйку. На заднем плане художник изобразил спокойный и даже несколько меланхолический пейзаж с желто-бурым пляжем, контрастирующим с сине-фиолетовой водой и небом. На заднем плане также изображены черный кот и две собаки, белая и бурая (возможно, это снова Лелапс) и различные птицы, которые либо гуляют по пляжу, либо парят над свинцово-синими водами. Любопытно, что Кефал, виновник происшествия, на картине отсутствует.

 Итак, если предположить, что смысл картины заключается отнюдь не в иллюстрировании античного мифа, то стоит изучить значение каждого персонажа отдельно. Итак, первым бросается в глаза фавн как совершенно излишний герой, который вообще не фигурирует в каноническом варианте мифа.

Фавн (или Пан) в аллегорических системах Ренессанса может олицетворять распутство, но в данном случае, очевидно, что значение этого персонажа совершенно иное. В символической алхимической системе фавн обозначает дикое и невинное существо, находящееся в начальной стадии развития, предшествующей первородному греху. Для алхимиков Фавн – это символ исходной чистой материи, необходимой для начала Великого Дела.

Фавн опирается рукой на левое плечо мертвой Прокриды, и точно за ним на фиолетово-голубом фоне сливающихся воды и неба поднимается тонкое дерево. Это обозначение одного из основополагающих постулатов алхимиков, согласно которому первичная («сырая») материя зарождается из тела Евы (или Адама), а точнее, одного из первых супругов в виде  философского или герметического дерева. Это дерево символизирует воскресение и бессмертие.

Красный цвет ткани, на которой лежит Прокрида, и которая прикрывает ее бедра, для алхимиков символизирует победу. Также красновато-коричневую окраску имеет пес Прокриды. Собака действительнофигурирует в мифе, поскольку была подарком богини Дианы своей любимице. Но в алхимических текстах пес является символом Гермеса Трисмегиста, и олицетворяет силу тайной мудрости и древнего божественного знания. Красно-коричневый пес изображен на картине дважды: он охраняет Прокриду, и он же направляется к белой и черной собакам  (иногда упоминается  белая собака  и черный кот, но все же черное создание больше похоже на лежащую собаку). Считается, что таким образом художник обозначил постулат о том, что обе стороны алхимии и магии, и светлая, благодетельная, и темная, колдовская, подчинены воле Гермеса Трисмегиста.

Далее взгляд зрителя переходит к птицам на заднем плане картины. Пьетро ди Козимо изобразил цапель и лебедей. Цапли могут быть связаны с солнечным светом и всевидящим божественным оком, а лебеди – традиционно могли символизировать искусство, но в алхимическом смысле обычно означали «философскую ртуть», мистический центр Великого Дела. Те птицы, что изображены парящими в небе, скорее всего обозначают летучие вещества, которые обрабатываются в перегонном кубе, те же птицы, которые находятся на земле, обозначают вещества после конденсации.

На картине присутствует изображение извилистой тропы, усеянной камнями. Предполагается, что в данном случае художник изобразил путь алхимика, который вынужден постоянно менять направление поиска и преодолевать препятствия, чтобы достичь поставленной цели. В конце тропы находится пеликан, еще один вид птицы, включенный Пьетро ди Клзимо в композицию. В христианской символике пеликан может обозначать жертву Христа либо милосердие, но для алхимика он отождествляется с философским камнем, так как согласно краеугольному понятию алхимической концепции философский камень порождается своей собственной энергией подобно тому, как пеликан разрывает грудь и выкармливает птенцов собственной кровью.

Искусствоведы отмечают, что пейзаж, изображённый Пьетро ди Козимо ближе к концепции пейзажа нидерландских живописцев соответствующей эпохи. Считается, что пейзаж в «Смерти Прокриды» отражает идею трагического одиночества, чему способствует не только его явное композиционное тяготение к горизонтали, но и меланхолическое сочетание зеленых и фиолетовых тонов.

Одиночество сопровождало и самого художника в конце его жизни. Постепенно он становился все более и более скрытным, он запрещал своим подмастерьям находиться где-либо помимо собственно мастерской, он отказывался принимать у себя врачей и священников, которых посылали к нему его друзья, когда он начинал жаловаться на проблемы со здоровьем (у него тряслись руки, и время от времени его посещали мысли о самоубийстве). Все это дает возможность предположить, что Пьетро ди Козимо на склоне лет, как и его учитель Козимо Росселли активно занимался алхимией, и очень боялся посторонних глаз тех, кто мог бы украсть его секреты или выдать властям.

Пьетро ди Козимо умер в 1521 году в возрасте 59 лет, как сейчас бы это обозначили, при невыясненных обстоятельствах, – его тело нашли как-то утром рядом с лестницей в его доме. Причина смерти осталась неизвестной – то ли он случайно упал с лестницы, то ли был отравлен неизвестно кем и неизвестно зачем, а, возможно, художник пал жертвой собственных алхимических опытов, так и не обретя вожделенное бессмертие и неисчерпаемое богатство.