Социальная дистанция измеряется толщиной кошелька, а не метрами

За последние пару лет словосочетание «социальная дистанция» стало одним из наиболее повторяемых. С экранов телевизоров и радиоэфиров нам повторяют о необходимости сохранять социальную дистанцию. Таким образом мы сможем продемонстрировать сознательность, станем ответственными членами общества. Вроде бы всё просто и понятно, но что-то с этим словосочетанием не так. Это ощущается на каком-то подсознательно-лингвистическом уровне, звучит отталкивающе, впрочем, так и должно быть. На то она и дистанция, чтобы её держать, а замешкавшихся отталкивать.

Автор термина — немецкий философ и социолог Георг Зиммель. В его интерпретации социальная дистанция характеризуется положением отдельных социальных групп и индивидов в общем социальном пространстве. Эти группы имеют разный уровень близости или отчуждённости друг от друга, различается и степень их взаимосвязанности.

В данной концепции понятие социальной дистанции напрямую связано с социальным статусом. Само дистанцирование возникает как необходимое условие для поддержания индивидом или группой своего положения — статуса.

Теперь, зная изначальный смысл понятия, призывы соблюдать дистанцию могут заиграть совсем другими красками. Специально ли был выбран именно этот термин, нет ли здесь элементов НЛП? Скорее нет, но с другой стороны подобное словосочетание, даже без привязки к первоисточнику, едва ли могло прийти в голову просто так. Дело в системе, которая культивирует социальное расслоение, создаёт непреодолимую социальную дистанцию между людьми, считая её нормой жизни.

Параллельные миры богатых и бедных

При желании можно найти сколько угодно разделений: по цвету кожи, религии, национальности, языку. Тем не менее есть одно самое главное, общее для всех стран и народов — разделение по принципу бедный/богатый. Как ни странно, но наиболее ярко это демонстрируется в День народного единства, когда шахтёры, оставляющие под землёй здоровье и рискующие жизнью, собираются рядом с эффективным управленцем, ничем таким не рискующим и зачастую получившем должность по знакомству. У первых зарплата несколько выше средней по стране, хватит на лекарства в старости, у второго — яхта выше среднего дома. Такое единство, такая дистанция, прерывающаяся раз в год и то, исключительно для отчётных фотографий.

Для обычного работяги, будь он шахтёром, строителем или продавцом на кассе, куда ближе и понятней проблемы с чаяниями таких же работяг, будь они хоть из Африки. Несмотря на разницу в цвете кожи и языковой барьер, у этих людей куда больше общего, чем с владельцем корпорации и наоборот. Топ-менеджмент и собственники крупных компаний предпочтут общество себе подобных, независимо от вторичных признаков.

В зависимости от разницы социального статуса увеличивается и дистанция между группами. Этот разрыв бывает настолько велик, что создаёт параллельные миры. В одном живут бедные, со своими вполне земными проблемами, в другом — богатые, тоже с проблемами, но совершенно иного характера. Сытый голодного не поймёт, так и здесь — взаимное непонимание и от того, постоянно возрастающий уровень ненависти. Однако виноват не каждый, не все одинаковы. Дело в возможностях повлиять на ситуацию, ведь у одних все карты в руках, а другие даже правил игры не знают.

Миром правят богатые и у них всего одна цель

В любой стране мира человеку будет хорошо, если он богат, и наоборот, даже в самой богатой стране будет плохо, если он беден. Ярчайший тому пример США, у которых два совершенно разных лица. Для одних — отличная медицина, шумные даунтауны, все технологичные новинки и лучшая брендовая одежда. Для других, примерно тридцати миллионов, постоянная борьба за выживание, палаточные лагеря и, если повезёт, порция горячего социального супа.

В нашей стране ровно также, только процентное соотношение отличается и горячий суп раздают ещё реже. С другой стороны в каком-нибудь Бангкоке количество люксовых автомобилей, наверное, затмевает Москву, хотя сам Таиланд куда беднее России. Даже на Таити есть свои богачи, живущие полной и вполне счастливой жизнью, не мечтающие никуда переехать.

Дела обстоят так потому, что миром правят не самые умные, не самые честные и не самые нравственные, а самые богатые. Что бы там кому не казалось, случайный человек не попадает к рычагам управления, а если попадает, то быстро пропадает. Для примера идеально подходит история Томаса Санкара.

Цель учёного — совершить открытие, цель спортсмена — превзойти рекорды, цель богача — разбогатеть ещё больше, либо как минимум не упустить имеющиеся позиции. Периодически представители финансовых элит сжирают и друг друга, когда национальные группы конфликтует между собой или встречаются с интересами наднациональных объединений. Тем не менее всякий раз наибольший ущерб ложится на плечи обычных людей, которые не только гибнут тысячами или миллионами, но и компенсируют потери финансовой элиты из своих карманов, своими руками, через собственный труд.

Неравенство перспектив и вероятностей

Социальное неравенство — это не только про деньги, но что куда важнее — про неравные перспективы и вероятности, проистекающие из сложившегося положения. Одно дело, когда конкретный человек беднее другого человека, и совсем другое, когда целый род на протяжении десятков поколений останется в бедности, когда другая семья на протяжении этих же поколений будет процветать.

Возьмём для примера один из самых знатных родов Европы: состояние семьи Ротшильдов оценивает более чем в триллион долларов, а самые смелые оценки говорят о трёх триллионах. Можно ли поверить, что на протяжении двухсот лет в роду появлялись одни гении, не допускающие ошибок? Конечно нет, но чтобы утратить такое состояние и положение нужно приложить по истине титанические усилия.

На противоположной чаше весов у нас простой рабочий, для которого всего одна, даже не самая серьёзная ошибка может стать фатальной и сломать жизнь со всеми перспективами. Как говорил президент Перу Оскар Бенавидес: «Друзьям — всё, врагам — закон». Никто не любит правила, но чем человек беднее, тем более жесток к нему закон. В этом плане ситуация несильно изменилась за последние 5 тысяч лет. Богатых и знатных обычно судят не так, как бедных и безызвестных потому, что законы пишут богатые.

Механизм штрафов целиком и полностью направлен на угнетение именно бедных. В сети полно сюжетов о ДТП с участием очередного сына или дочери не последнего человека в городе. Постоянно всплывает информация о десятках, а то и сотнях неоплаченных штрафов, и вот знаешь почему богатые их не платят? Тут дело не в жадности, а в отношении к смешному по их меркам штрафу. Это для тебя 10-20 тысяч серьёзный ущерб, может быть даже какой-то урок на будущее. Для них это карманная мелочь, просто лень пальцем по экрану елозить, регистрироваться на каких-то госуслугах, и тем более идти в банк. Просто представь, что тебе пришёл штраф, скажем, на 5-7 рублей, поспешишь оплачивать?

Можно взять другой пример с Джеффом Безосом: бизнесмен всегда подчёркивал, что сделал себя сам, просто встав с дивана и начав работать. Нет сомнений, что он действительно встал с дивана, правда есть и свои нюансы. Во-первых, диван этот находился в семейном ранчо, площадью в 100 квадратных километров. Во-вторых, по словам самого же Джеффа, на стартап ему выделили 200 тысяч долларов. Здесь следует обратить внимание не на сумму, а на искреннее отношение к ней. Безос действительно не считает эти 200 тысяч сколько-нибудь значимой суммой, потому и называет себя self-made.