Советские «гарибальдийцы» в итальянском Сопротивлении

Феерический бардак

Муссолини без особой теплоты относился к Гитлеру и нацистам. Но ошибки в хитрых планах привели итальянского диктатора к войне на стороне Третьего рейха, а элитные итальянские дивизии — в ледяные приволжские степи. Когда союзные армии высадились на Сицилии, даже приближённые дуче решили, что с этим дурдомом пора заканчивать. Италия бурлила недовольством от хижин бедняков до палаццо аристократов.

Итальянского вождя свергли. К тому времени всё было настолько очевидно, что Муссолини пришёл на заседание Большого фашистского совета с парой гранат — он подозревал, что его ждёт судьба Цезаря, и хотел сделать напоследок красивый жест. Но всё прошло куда скучнее — в итоге король Виктор Эммануил III снял его с поста премьер-министра и заменил маршалом Бадольо.

После долгих переговоров, подковёрных интриг и вождения за нос нацистов Италия подписала с союзниками в Кассибиле сепаратное перемирие. После официального объявления об этом 8 сентября 1943 года в стране начался феерический бардак — даже по итальянским меркам.

Именно он и позволил бежать из лагерей тысячам советских военнопленных.

Откуда они взялись в Италии? В этой стране нацисты и фашисты создавали лагеря прежде всего для рабского труда на предприятиях и строительстве дорог. С союзными военнопленными соблюдались хоть какие-то приличия, а вот советские были полностью бесправной рабочей силой.

К моменту подписания мира на севере Италии в каторжных условиях трудились до 20 тысяч пленных солдат и офицеров РККА.

Когда королевское правительство объявило о выходе из войны и союза с нацистами, итальянские охранники некоторых лагерей просто послали всё лесом. Пока дивизии вермахта и СС мчались на юг брать Рим и выстраивать новую линию фронта, пленным выдалось около двух суток, когда из лагерей можно было уйти без особых проблем.

Этим шансом воспользовались тысячи советских пленных, растворившись в Альпах и Апеннинах.

Пламя сопротивления

Между немцами и итальянцами особых симпатий не было со времён величия Рима. Германцы долго и упорно пытались удержать Италию в составе Священной Римской империи — Габсбургов удалось выбить из итальянских земель только по итогам Первой мировой войны. Немцы считали итальянцев невыносимыми разгильдяями, лентяями и плохими солдатами. Итальянцы по тысячелетней привычке видели в них всё тех же варваров и агрессивных дикарей Тевтобургского леса, грабителей Рима и разрушителей цивилизации.Масла в огонь подлила война (в которой многие итальянцы винили Гитлера), а затем и гибель итальянской армии под Сталинградом и на Дону. Выжившие в русских степях солдаты и офицеры элитных дивизий дуче бешено ненавидели своих «камерадов». Они испытывали отвращение к ужасам, творимым нацистами с мирным населением, — итальянцы оказались чуть ли не единственными на восточном фронте, кого редко замечали в зверствах. Вермахт и СС откровенно презирали их и считали недочеловеками.

А после заключения мира в Италию немцы пришли как оккупанты, взбешённые «предательством». Вытащенный Скорцени из-под ареста Муссолини стал их марионеткой, служить ему отказались 95 процентов старой итальянской армии, которую «Итальянской социальной республике» пришлось создавать с нуля. Нацисты стали вести себя в привычной манере: зверства, массовые казни, сожжённые деревни. В ответ Италия встала на дыбы.

Десятки, а затем и сотни тысяч итальянцев ушли в горы и принялись истреблять нацистов и их местных пособников без пощады к врагу и к себе. Многие отряды возглавили офицеры тех самых альпийских дивизий, которые ещё вчера умирали в русских степях: они умели воевать в горах и люто ненавидели солдат в фельдграу. Популярной присказкой у них было: «За каждого итальянца, погибшего в России, надо убить десять немцев и десять фашистов».

Ушедшие в горы советские военнопленные стали активнейшими участниками этой войны.

Советские гарибальдийцы

После войны удалось посчитать, что в итальянских партизанских отрядах сражались до полумиллиона человек. В их рядах было пять тысяч бывших советских военнопленных: каждый сотый. Итальянцы очень ценили русских бойцов за их отвагу, боевой опыт и непримиримость к врагу. Из числа оставшихся в лагерях пленных итальянские партизаны стремились освобождать в первую очередь советских: англичане и американцы обычно хотели добраться до своих войск за линией не очень далёкого фронта или до швейцарской границы. Советские — бить нацистов и мстить за всё.

Чаще всего советские партизаны и их отряды примыкали к «гарибальдийцам»: итальянским повстанцам коммунистических взглядов, составлявшим наибольшую долю личного состава движения Сопротивления. Ведь и до, и после войны Италия была одним из оплотов мирового коммунистического движения, которое не смог подавить даже Муссолини. В отличие от многих стран Северной и Восточной Европы, здесь идеям Маркса и Энгельса сочувствовали миллионы, и были готовы за них сражаться и умирать.

Двадцать пятого ноября 1943 года в Милане подпольщики создали командование гарибальдийских ударных отрядов, названных так в честь знаменитого освободителя итальянских земель Джузеппе Гарибальди. Движение стремительно ширилось. Уже в начале 1944 года действовали сотни партизанских бригад. К лету на карте оккупированной Северной Италии появились 15 партизанских республик, где власти оккупантов и фашистов не было. По немецким докладам, только счёт убитых в партизанских атаках солдат вермахта и СС шёл на тысячи в месяц.

«Капитане Руссо»

Советские отряды и роты появлялись по всей Италии. В регионе Реджо-нель-Эмилия возник даже целый ударный батальон советских гарибальдийцев. Он родился в мае 1944 года в ходе тяжёлых боёв партизанских бригад за город Монтефьорино. Его возглавил лейтенант Владимир Переладов, сражавшийся и попавший в плен под Москвой в 1941 году.

«Капитано Руссо», ходивший в ярко-красной куртке и бивший нацистов в промышленных масштабах, стал настоящей легендой итальянского партизанского движения.

Комиссаром батальона стал Анатолий Тарасов — рядовой, попавший в плен под Лугой в том же 1941-м. Его в числе прочих советских военнопленных спасла знаменитая партизанская семья Альчидо Черви и заплатила за это гибелью семи братьев в фашистских застенках. Тарасов стал «восьмым сыном» Черви-старшего и доказал, что достоин этого имени. Он участвовал во многих отчаянных операциях, в том числе освобождая других пленных, и как-то раз возглавил наглое «отжатие» у немцев оружия на целый полк.

В ночь с 13 на 14 ноября русский ударный батальон по заданию командования штурмом преодолел фронт немцев, перешёл Апеннинский хребет по Тосканскому перевалу и вышел к американцам — которых удивил и впечатлил маршем с красным знаменем под громкое хоровое исполнение «По долинам и по взгорьям».

Советские отряды воевали по всей сражающейся Италии. Были и бойцы-одиночки в составе сугубо итальянских бригад. Гвардии рядовой Фёдор Полетаев сражался под Генуей в отряде партизанской дивизии «Пинан Чикеро». Итальянцы для удобства прозвали его Фиодор Поэтан, то есть «Гигант Фиодор» за огромный рост и силу. В бою под Канталупо 2 февраля 1945 года он отчаянной атакой и стрельбой из «Стэна» принудил к сдаче группу mongoli — солдат Туркестанского легиона вермахта, — но сам погиб. Посмертно ему присвоили звание Героя Советского Союза и итальянскую золотую медаль «За воинскую доблесть».

К партизанам ушло немало казаков из казачьего корпуса фон Паннвица, брошенного на борьбу с партизанами. В числе прочих к итальянским партизанам под городом Оваро перешёл целый отряд казаков вермахта, сформированный из грузин. Они героически погибли в бою со своими бывшими сослуживцами, прорывавшимися из Италии в Австрию (те затем сдались англичанам и были отправлены в СССР, где ответили за бесчисленные зверства в карательных операциях).

Попытки организовать из оставшихся в итальянских лагерях советских военнопленных коллаборационистские части тоже окончились тем, что они ушли к партизанам.

Красное знамя у Святого престола

Одна из самых необычных историй советского сопротивления в Италии случилась в Риме, который после боёв между итальянскими и немецкими войсками вслед за свержением Муссолини захватили и оккупировали нацисты.

Здесь советские подпольщики и партизаны действовали при активной поддержке русской белой эмиграции и Ватикана. Спасителем и координатором действий сотен советских военнопленных здесь стал дворянин и бывший врангелевский кадет Алексей Флейшер. Свою позицию он описывал в соответствии с идеями движения младороссов как «не красный, не белый, а русский». Его правой рукой был радикальный антикоммунист и художник ротмистр Василий Сумбатов — который переступил через свои предубеждения ради общей борьбы с нацистами.

Будучи метрдотелем посольства Сиама в Риме, Алексей Флейшер — при помощи князя Сергея Оболенского, ставшего монахом-бенедиктинцем, а затем доминиканцем, и князя Александра Сумбатова — превратил его после эвакуации дипломатов на север в главную базу коммунистического подполья, пользуясь дипломатической экстерриториальностью. Он и его бойцы спасали советских пленных, снабжали оружием и либо помогали добраться до партизан в горах, либо устраивали их в Риме и приобщали к борьбе с нацистами. Неофициальную помощь отряду оказывал и Ватикан, особенно католический клир восточного обряда.

Вскоре под руководством «метрдотеля» в Вечном городе и окрестностях действовало уже несколько русских отрядов подпольщиков. Сам Флейшер для разведки надевал форму офицера вермахта и общался с нацистами, пользуясь безупречным знанием немецкого языка. А его бойцы вместе с итальянскими подпольщиками регулярно нападали на оккупантов, устраивали диверсии и подрывы. Увы, после подрыва немецкой колонны, при которой погибли 33 немецких солдата, нацисты казнили 335 итальянских заложников, после чего повстанцы временно отказались от крупных атак.

Самую крупную акцию «флейшеровцы» провели во время отступления нацистов из Рима при подходе союзных войск. Они атаковали немецкую колонну в Монтеротондо, сожгли два танка и несколько автомобилей, убили около ста солдат и две сотни взяли в плен. Над ратушей города «флейшеровцы» подняли итальянский флаг.

Когда в тот же день американские и британские войска вошли в Рим, Флейшер и его бойцы решили представить СССР на начинавшихся в городе празднованиях. Но ни одного советского флага в наличии не было. Тогда они спороли с одного из флагов Таиланда белого слона, и вместо него нашили звезду, серп и молот.

Под получившимся знаменем полсотни советских партизан и подпольщиков под овации горожан, распевая «Широка страна моя родная», вошли в ворота Porta Pia. Откуда промаршировали к площади Святого Петра, где им салютовала швейцарская гвардия и где их принял папа Пий XII — который и пригласил Флейшера и его людей на победный приём в Ватикан в качестве представителей СССР.

Советские партизаны плечом к плечу с британскими SAS

Партизанам Италии активно помогали союзники. При большинстве бригад действовали офицеры связи, чаще всего британские. Но последней военной зимой британское командование неожиданно потребовало от партизан прекратить сражаться до весны.

Официальными причинами были отсутствие у союзников планов наступать на немецкие укрепления зимой в горах и нежелание бессмысленных жертв среди партизан и мирных жителей. Неофициальная же причина — опасения британцев и американцев по поводу бурного роста числа партизан на фоне огромной популярности среди них коммунистических идей.

Ни Лондону, ни Вашингтону, ни Риму не нужна была в послевоенной Италии армия из сотен тысяч вооружённых и опытных коммунистических повстанцев — тем более, что в Греции уже вовсю кипела война ровно таких же партизан с британскими оккупационными войсками и королевской армией.

В марте 1945 года майор Рой Фарран, командир 3-го батальона 2-го полка SAS, настоял на проведении лихой операции в немецком тылу с привлечением партизан. Легендарный британский «спецназовец» планировал разгромить и уничтожить командование целого 51-го горного корпуса вермахта в Альбинее.

Самому Фаррану командование запретило участие в операции, однако он проигнорировал это — заявил, что нечаянно вывалился из самолёта при высадке первой группы.

За линией фронта Рой и его люди вместе с партизанами создали батальон «Аллеата», и приступили к тренировкам перед операцией «Томбола».

Частью батальона стала рота из 70 бывших советских военнопленных под командованием лейтенанта Красной армии Виктора Пирогова, известного под более привычным итальянскому уху прозвищем «Виктор Модена».

В последний вылет сводному батальону сбросили разобранную 75-мм горную гаубицу и шотландца Киркпатрика в килте и с волынкой (нет, это не шутка.). В последний момент британское командование всё по тем же причинам попыталось отменить операцию, сославшись на нацистские карательные действия, — но майор Фарран в лаконичных и крепких английских выражениях заявил, что идёт в бой, кто бы там что ни думал.

Ночью 27 марта началась атака. Базуку, которой собрались вышибить двери штаба, заело, поэтому родезиец Кеннет Харви вышел и расстрелял в упор охрану из четверых немецких солдат. И пошла потеха — для пущего сюрреализма под звуки волынки: чтобы дать понять немцам и фашистам, что работают британцы, а не местные, и снизить вероятность ответной резни мирных жителей.

Пока британцы и итальянцы устраивали избиение штаба немецкого корпуса и его охраны, советская рота держала внешний контур, чтобы процесс не прервался раньше времени. Шокированные произошедшим и дезорганизованные гибелью штаба корпуса, нацисты бросили карателей в горы только спустя две недели. Их удалось отбросить — в чём особенно преуспела советская рота Виктора Пирогова.

После всего этого сводный батальон британских спецназовцев и итальянско-советских партизан лихо «ураганил» на немецких коммуникациях до конца войны, попутно спасая сбитых союзных лётчиков.