Вьетнамская мафия Бинь Сюйен против ЦРУ

Рождение синдиката Бинь Сюйен

Примерно в 20-е годы ХХ века во Французском Индокитае возникла преступная организация «Бинь Сюйен» (по общему названию нескольких деревень под Сайгоном — ныне Хошимин).

Колониальные власти старательно выдаивали из вьетнамцев все соки. При этом за одну мысль о профсоюзе можно было крупно влететь. И вот несколько бригад наёмных рабочих завязали контакты с бандами пиратов дельты Меконга. Чтобы не быть совсем уж бесправными.

И понеслось. Вскоре Тёлон, китайский торговый квартал Сайгона, стал оплотом наращивающего влияние преступного синдиката. Причём вьетнамцы из Бинь Сюйен успешно теснили традиционные интересы китайских «триад» (преступных организаций китайской диаспоры) на их собственной территории. Не зря же в этих самых триадах издавна считали вьетнамских «коллег» неинтеллигентными отморозками.

С колониальными властями отношения у Бинь Сюйен были непростыми. С одной стороны, французы — как жители Средиземноморья — нейтрально относились к подобным неформальным структурам (в отличие от англичан и американцев). С другой, новый синдикат нередко вёл себя уж слишком нахально: перекраивал сферы влияния и имел дела с другими подпольными организациями. Например, с вьетнамскими патриотами, коммунистами и не очень, мечтавшими скинуть французскую власть.

Потому бывали времена, когда Бинь Сюйен процветал при откровенной поддержке французов. И другие времена, когда синдикату приходилось терпеть рейды колониальной полиции и прятаться в непроходимых зарослях дельты Меконга.

Как синдикат в бюрократы подался и за независимость боролся

Примерно то же было и при японской оккупации. С одной стороны, синдикат на неформальных связях с японцами разросся пуще прежнего. С другой, немало его членов угодили в тюрьмы за подозрение в помощи повстанцам. В кутузке многие — в том числе нерядовые «бойцы» — ещё больше прониклись патриотическими идеями Вьетминь (военно-политическая организация, созданная для борьбы за независимость Вьетнама).

Японская империя на последнем издыхании попыталась-таки изобразить освобождение народов Азии от европейцев. В марте 1945 года японцы бросили в тюрьмы французскую колониальную администрацию, которую оставили на постах при оккупации Вьетнама в 1940-м и с которой ещё вчера прекрасно сотрудничали. Власть над страной (формально) они вернули императору Бао Даю из традиционной династии Нгуен. Тот, в свою очередь, заявил о денонсации договора 1884 года, превращавшего Вьетнам во французскую колонию.

Кого же теперь ставить на административные должности? Французов — некошерно. Местные кадры колониальный режим готовить как-то не рвался. Зато имелась масса решительных и талантливых людей, привыкших руководить и принимать непростые решения.

Правда, они преступники из синдиката Бинь Сюйен. Но у всех свои недостатки.

И вот власть Бао Дая в Сайгоне и окрестностях стала опираться на самые «чоткие, конкретные и авторитетные» кадры, какие только можно найти в стране.

Попутно мафия Бинь Сюйен ещё больше сблизились с революционерами из Вьетминь. Когда в Сайгон вошли французские войска и согнали гангстеров с тёплых административных кресел, командовать сопротивлением в этом районе стал Ле Ван Вьен, также известный как Бай Вьен. Глава преступного синдиката.

Бойцы Бинь Сюйен плечом к плечу с патриотами Вьетминь сражались с оккупантами. Правда, патриоты требовали отказа от противозаконной деятельности на святом пути к свободе. Сжигания и распиливания заживо «коллаборационистов» это, впрочем, не касалось.

А гангстерам вся эта кутерьма со «странными» запретами нравилась всё меньше: ведь «решать вопросы», делать коммерцию и кутить в кабаках Сайгона вполне можно и при французах.

Бай Вьен послал Вьетминь лесом. И пошёл к капитану Антуану Савани из французской разведки SDECE (Service de documentation extérieure et de contre-espionnage). Тот как раз мучительно думал над тем, как всё-таки утихомирить окрестности Сайгона. Французская разведка и сайгонский синдикат оказались друг для друга подарками небес.

«Да это просто праздник какой-то!»

Бай Вьен сдал капитану Савани всю подпольную сеть Вьетминь в Сайгоне. При поддержке французов гангстеры полностью зачистили территорию от его ячеек. И с помощью огромной сети информаторов бдительно следили, чтобы новых не появлялось.

В Сайгоне капитан Савани сделал ставку на преступный синдикат, а в сельской местности — на несколько влиятельных религиозных сект. Результат: на юге Вьетнама сопротивление Вьетминь загнали в совсем уж непролазные дебри, и колониальные власти могли праздновать победу.

После чего Бинь Сюйену (как главному оплоту французской власти) стало везти просто неприлично. Тем более, что капитан Савани был корсиканцем. А на Корсике неформальные структуры пронизывают всё общество не меньше, чем на Сицилии. Всё как дома, всё знакомо.

Теневая жизнь Сайгона и изрядная часть легального бизнеса теперь управлялась мафией Бай Вьена. С разрешения SDECE вьетнамцы окончательно выкинули из города китайские триады и захватили все казино. В том числе самое большое и доходное в Азии — «Гранд Монд». А также крупнейший в мире публичный дом «Зал зеркал».

Бинь Сюйен всё более откровенно становился частью французской колониальной власти.

Дошло до того, что с 1950 года преступный синдикат стал одним из крупнейших налогоплательщиков Индокитая: по соглашению с властями он платил в казну по 20 тысяч долларов в сутки!

— Преступный синдикат, Карл!
— В государственную казну, Карл!

Естественно, не обошлось и без наркотиков. Бинь Сюйен оседлал потоки поставок и продажи опиума из Лаоса, Тонкина и Южного Китая. В чём откровенно и активно принимала участие и имела большую долю… французская разведка. Сотрудники SDECE самолично закупали товар в местах производства, а затем переправляли его в Сайгон на французских военных самолётах.

Когда об этом узнал представитель ЦРУ в Индокитае Эдвард Лансдейл, он страшно возмутился. Но из Лэнгли (район неподалёку от американской столицы, где находится штаб-квартира ЦРУ) ему поначалу убедительно посоветовали подзакрыть глаза и не лезть в дела уважаемых союзников, отважно сражавшихся с угрозой коммунизма.

Франция «уходит»

Вот только затем была катастрофа французской армии при Дьенбьенфу. После которой стало окончательно ясно: Франция уходит из Индокитая.

Битва при Дьенбьенфу стала решающим сражением Первой индокитайской войны 1946-54 годов. Войска социалистического Вьетнама сумели захватить крупную французскую базу, продемонстрировав свои возросшие возможности. Следствием поражения Франции стало подписание в июле 1954 года Женевских соглашений, повлёкших за собой уход Франции из региона и раздел Вьетнама на северный и южный.

Ну как «уходит»? Обычно Франция уходила из своих колоний, оставляя массу хвостов — экономических и неформальных нитей. Потому по сей день изрядная часть Африки, как говорят злые и информированные языки, управляется из Парижа.

То же самое собирались сделать с Индокитаем. И одним из важнейших гарантов французских интересов должен был стать синдикат Бинь Сюйен. Поэтому, когда французы опять назначили главой Вьетнама императора Бао Дая, тот немедленно даровал мафии массу совершенно фантастических привилегий.

Глава синдиката Бай Вьен вошёл в состав правительства. А один из приближённых Вьена официально возглавил… полицию.

Мировая история знает массу странного. Но даже в обществах, где коррупция пронизывает всё общество сверху донизу, полиция ни разу официально не передавалась под контроль мафии.

Что поделать, французы знают толк в извращениях. Традиции‑с!

Естественно, ряды полицейских немедленно наводнились гангстерами. Которые теперь были заняты привычным делом — но уже в полицейской форме. Для пущего веселья Бинь Сюйен стала официально признанной общественной организацией, которой было позволено иметь свою небольшую армию. Ведь «всё на борьбу с коммунизмом!»

К апрелю 1954 года у сайгонского преступного синдиката на самых законных основаниях имелось пять пехотных батальонов. Под красивым сине-красным знаменем с золотой звездой и гордым девизом «Честь и Родина». А также два ударно-штурмовых полицейских батальона на случай разных неприятностей. Все в модных беретах и камуфляже французского образца.

Вот только неприятности не замедлили возникнуть.

Дядя Сэм вступает в игру

Американцы после Корейской войны и победы коммунистов в Китае страшно боялись, что «красная чума» накроет всю Азию.

Вашингтону показалась какой-то несолидной конструкция, состоявшая из сдержек и противовесов и завязанная на больших деньгах… А ведь именно такую систему французы собирались оставить после себя в Индокитае.

Ведь там же коммунисты! Они страшные и всех захватывают. Да и вместо всяких там французов в Индокитае вполне могут закрепиться американские компании.

Америка начала действовать с традиционной грацией тираннозавра в посудной лавке.

США сделали ставку на премьер-министра Вьетнама Нго Динь Зьема — фанатичного антикоммуниста и ещё более фанатичного католика. В буддистской стране.

Зьема очень расстраивало, что треть Южного Вьетнама находится под контролем синдиката Бинь Сюйен и двух сект: Хоа Хоа и Као Дай. Все они давно слились в любовном клубке с французской разведкой и французскими интересами.

Ему на помощь пришло ЦРУ и лично Эдвард Лансдейл. Которому была поставлена задача покончить… нет, не с коммунистами. С французским влиянием в Индокитае.

О характере отношений американцев и французов во Вьетнаме середины 50-х исчерпывающе говорит прекрасная сцена встречи представителя ЦРУ Лансдейла с французским генералом Гамбье.

- Мистер Лансдейл, это моя овчарка. Если я дам ей знак, она разорвёт вам глотку. — Мсье Гамбье, а это мой револьвер. Я успею вас продырявить до того, как она вцепится мне в горло.

Лансдейл получил в Лэнгли девять миллионов долларов и скупил секты Хоа Хоа и Као Дай с потрохами.

Но с Бинь Сюйен такой номер пройти не мог. У ЦРУ не хватило бы никаких неофициальных бюджетов на покупку организации, которая только в казну в месяц отстёгивала по 600 тысяч долларов «с барского плеча».

Раз злато было бессильно, в дело пошёл булат.

Самая безумная битва за город в истории

Днём 28 апреля 1955 года элитные парашютисты Вьетнамской национальной армии атаковали здание полицейского управления Сайгона. Потому что одновременно оно являлось одним из главных центров синдиката Бинь Сюйен.

Гангстеры-полицейские обиделись. И открыли ураганный миномётный огонь по резиденции премьер-министра Зьема: они прекрасно понимали, откуда ветер дует

В Сайгоне кипели бои. Прежде всего, в квартале Тёлон, «принадлежавшем» синдикату. Дрались за каждый дом, доходило до рукопашных схваток между военными с одной стороны и гангстерами с полицией — с другой. Сопротивление Бинь Сюйен было таким отчаянным, что армия выдвинула на позиции тяжёлую артиллерию. На преступный город сыпался град снарядов. Счёт погибших шёл на сотни. В воздух взлетел мост между центром Сайгона и кварталом Тёлон. Гангстеры немедленно навели понтонную переправу.

Французы делали что могли. Сотрудники SDECE координировали оборону синдиката в городских кварталах. Ими командовал лично капитан Савани из штаб-квартиры Бинь Сюйен. Остававшиеся в городе французские войска даже вывели на улицы бронетехнику — в тщетных попытках изобразить лесника из анекдота.

Не срослось! Регулярная армия — многочисленная, с тяжёлой техникой и строгой дисциплиной — одержала верх над гангстерами.

Спустя двое суток в ходе тяжёлого и кровавого штурма пала штаб-квартира Бинь Сюйен в грандиозном казино «Гранд Монд». Основные центры Бинь Сюйен — в том числе большинство полицейских участков — были разрушены вместе с окрестными домами.

Через неделю бои завершились убедительной победой премьера Зьема, его армии и ЦРУ.

Погибли более тысячи человек. Не менее 20 тысяч остались без крыши над головой.

Конец преступной империи

Синдикат был разгромлен, его остатки укрылись в дебрях дельты Меконга. Их вылавливали по болотам ещё два года. ЦРУ и Эдвард Лансдейл победили SDECE и Антуана Савани.

Французам пришлось по-настоящему уйти из Индокитая. За ними последовал и глава мафии, Бай Вьен. Он обосновался в Париже и ни в чём себе не отказывал.

Только лучше американцам от этого не стало. Ликвидация неформальных структур на юге Вьетнама стала идеальным подарком для коммунистов, которые немедленно вернули своё влияние.

С наркотрафиком тоже неудобно получилось. Поначалу новый президент Южного Вьетнама Нго Динь Зьем с ним сурово боролся. Но потом захотел себе крутую тайную полицию (потому что кругом заговоры и коммунисты), а денег на неё нету. И американцы на «гестапо» не дают, несут какую-то пургу про демократию и права человека.

После чего семейство президента Зьема заграбастало в свои руки торговлю опиатами. И стало их толкать через… корсиканскую мафию. Был ли замешан в новой сделке всё тот же бравый корсиканец капитан Савани, остаётся за кадром. Зато тайная полиция за деньги от продажи наркотиков работала днём и ночью. Истребляя и отправляя в тюрьмы бесчисленных коммунистов и прочих подозрительных личностей.

Президента Зьема, окончательно поехавшего крышей на почве поиска врагов режима и обращения «безбожников» в католицизм, с молчаливого одобрения президента Кеннеди свергли и расстреляли его же военные. Преемники Зьема отличались ещё большей тупостью и жадностью. Пытаясь удержать их у власти, американцы влезли в войну во Вьетнаме, о чём потом долго жалели.

Созданные французами предельно грязные и преступные — но эффективные — системы неформальной власти были уничтожены американцами. О чём коммунисты могли только мечтать. Своим шансом они воспользовались в полной мере: Южный Вьетнам стремительно наполнился ячейками Вьетконга.

Ну а Бинь Сюйен остался в истории как самый политически влиятельный преступный синдикат. Никогда — ни до, ни после него — глава мафиозной группировки открыто не входил в правительство, а полиция не отдавалась под управление гангстеров. Покончить с этой чумой смогла только регулярная армия при поддержке бронетехники и тяжёлой артиллерии в яростном городском сражении.