Война «рыцарей плаща и кинжала»: русские шпионы против агентов Наполеона

Осенью 1808 года в Эрфурте повелитель Европы Наполеон I принимал почётных гостей. Главным среди них был русский император Александр I, от союза с которым зависело будущее Франции.

Но, несмотря на все дипломатические ухищрения, Наполеон не смог предложить русским ничего, кроме гарантии свободы действий против Швеции, Турции и Ирана. В то время как участие Петербурга в континентальной блокаде всё более тяжёлым бременем ложилось на государственный бюджет и неприятно сказывалось на курсе российских ассигнаций.

Несмотря на внешние проявления дружбы, отношения между двумя великими державами становились всё более холодными. В России, начиная с 1810 года, осознание неизбежности конфликта привело к появлению планов войны против наполеоновской империи. Точно такие же планы разрабатывались французским штабом.

Военные приготовления сделали крайне востребованной самую свежую и точную разведывательную информацию. Поэтому в последние два года перед началом войны русские и французские шпионы работали с необыкновенным усердием.

Как это делалось во Франции

Наполеон придавал огромное значение тайной войне. «Всякий генерал, который, действуя не в пустыне, а в населённом крае, не будет достаточно осведомлён о противнике, — не знаток своего дела», — внушал он своим генералам.

Организацией шпионажа ведало министерство иностранных дел Франции. Посольства считались не только официальными дипломатическими представительствами, но и координационным центром, которому подчинялась и отчитывалась вся французская агентура на территории страны.

Бюджет на организацию разведки порой доходил до пяти миллионов франков, и после 1810 года бо́льшая часть этих денег отправлялась в Санкт-Петербург.

Задача облегчалась тем, что среди французских эмигрантов, нашедших прибежище в России, многие отчаянно нуждались в деньгах. Большую помощь французам оказали поляки, недовольные разделом своей родины и возлагавшие на Наполеона надежды на возвращение независимости.

Были среди полевых агентов и очень известные люди. Взять хотя бы археолога Лажара. По личной просьбе Наполеона он возвращался из ближневосточной экспедиции не через Константинополь, а очень кружным путём, по Каспийскому морю и далее по Волге, через всю Россию. Во Францию учёный привёз множество сведений о местах квартирования полков русской армии.

Объём разведданных, поступавший из Петербурга, оказался столь большим, что для его обработки в 1811 году в Париже организовали особый информационно-статистический отдел. Начальник отдела д’Идевиль, бывший сотрудник посольства в Санкт-Петербурге, хорошо знал русские обычаи и язык.

За военный шпионаж отвечал маршал Даву, командующий корпусом Эльбы, размещённым в Северной Германии. Штаб корпуса в Гамбурге получал и обрабатывал множество донесений от полевых агентов.

Для координации действий против России в Варшаве, поближе к русской границе, организовали разведывательное бюро во главе с бароном Биньоном, находившимся в прямом подчинении Даву. Ведомство Биньона занималось перлюстрацией писем, идущих через границу Великого герцогства Варшавского; специально обученные люди допрашивали дезертиров и пленных; работал целый штат военных переводчиков. Бюро Биньона состояло из трёх отделов, занимавшихся Украиной, Литвой (туда же включили Белоруссию) и Прибалтикой. В каждом отделе работало 12 полевых агентов. Их задачей было наблюдать за перемещениями русских войск и строительством укреплений.

Лористон во главе русской резидентуры

Должность посла считалась не только дипломатической, но и разведывательной. Не случайно первый посол Наполеона в России, генерал Савари, стал министром полиции. Второй посол, генерал Коленкур, был отозван в значительной степени из-за нежелания и неумения вести разведывательную работу. Ну а в 1811 году в русскую столицу прибыл новый дипломат — генерал Жак Лористон, который сумел наладить работу шпионов самым лучшим образом.

Он не только провёл ревизию действующих агентов, но и сумел завербовать множество новых, а также лично принимал самых ценных осведомителей, подолгу беседуя с ними. В то время такая работа считалась порочащей честь офицера и дворянина, но ради своего императора Лористон был готов на всё. К сожалению для французов, Лористон оказался совсем не светским человеком и не смог наладить контакты со столичной знатью, что отлично удавалось ранее маркизу Коленкуру, происходившему из древнего рода королей Иерусалима, Кипра и Армении.

Среди наиболее интересных документов того времени — составленный по поручению Лористона список очень точных характеристик 60 наиболее заметных русских генералов. Эти заметки отличаются живым языком и описывают будущих противников так, чтобы французские командиры могли легко сделать вывод, к какого рода действиям склонен тот или иной командующий, каковы его сильные и слабые стороны.

Как это делалось в России

В ожидании войны во главе военного ведомства Российской империи вместо администратора Аракчеева встал боевой генерал Барклай де Толли. Он с большим вниманием относился к разведывательной деятельности, так что уже в 1810 году появилась «Секретная экспедиция при военном министре». Деятельность этой структуры была строго засекречена, штаты не публиковались, отчёты по работе делались непосредственно министру. Возглавил экспедицию полковник Воейков — доверенное лицо Барклая.

Командирам корпусов 1-й, 2-й и 3-й Западных армий, расквартированных вдоль границы, поручили нанять агентов, которые могли бы приносить свежие данные о перемещении французских войск.

Чаще всего такими агентами становились люди, оказавшиеся не в ладах с законом. Например, контрабандисты, чей промысел подразумевал частые путешествия через границу.

В числе важнейших мер по организации шпионской сети стала инструкция, направленная в европейские посольства летом 1810 года. Каждый посол получал указания, как организовывать сбор военной информации. Чуть позже в русских посольствах появились штатные военные агенты, назначаемые из хорошо образованных офицеров, отлично владеющих иностранными языками. Ещё одним важным требованием было происхождение из знатной семьи, хорошие манеры и умение нравиться окружающим.

Шпионам поручили вести активную светскую жизнь, параллельно наводя личные контакты с носителями ценной информации потенциального противника. Центрами деятельности стали такие крупные города, как Вена, Мюнхен, Дрезден и Берлин. Но самые важные события происходили, конечно же, в Париже.

Русский Джеймс Бонд

Во французской столице ещё с 1808 года работал Александр Чернышёв — 26-й летний красавец, кавалергардский офицер. Он так впечатлил Александра I своим умом, что император сожалел: «Почему нет у меня таких министров, как этот молодой человек!»

Чернышёв оказался не только бонвиваном, но и храбрейшим воином — участвовал в кавалерийских атаках, отличился в сражениях при Аустерлице и Фридланде.

Перезнакомившись со всем высшим светом наполеоновской империи, разведчик смог войти в доверие не только к генералам и высшим чиновникам (по слухам, он сумел обольстить даже Полину Бонапарт), но и к множеству менее значимых людей, имевших доступ к важным сведениям.

Так, переписчик документов военного министерства Мишель продал Чернышёву генеральное расписание всей Великой армии. Причём в русском посольстве оно оказалось раньше, чем на столе Наполеона.

Более того, русский агент сумел так понравиться Бонапарту, что убедил дать место в штабе французской армии. Там Чернышёв мог беспрепятственно знакомиться с самыми важными документами, получать свежие донесения из корпусов Великой армии и свободно общаться с офицерами Наполеона.

Но Чернышёв не только похищал военные секреты. Он тщательно следил за всеми нововведениями, приобретал и отсылал в Россию только что вышедшие из типографии книги по военному делу, тактике и стратегии, а также сведения об изобретениях французских инженеров.

Оперативная разведка

С началом кампании 1812 года возникла необходимость вести оперативную разведку в местах боевых действий. Разведывательную и топографическую службу Великой армии поручили поляку генералу Сокольницкому, воевавшему против России ещё в XVIII веке, как человеку знакомому с особенностями русского театра военных действий.

В это же время в России была создана военная контрразведка — Высшая военная полиция. Этой структуре поручили противодействие вражескому шпионажу, организацию партизанских групп, действующих в тылу неприятеля. Ведомство должно было также контролировать честность военных чиновников и следить за работой интендантов, поставляющих товары действующей армии.

Непосредственно оперативная разведка осуществлялась и русскими, и французами с помощью небольших кавалерийских отрядов, рассылаемых перед наступающей армией и устраивающих рейды по территории, контролируемой врагом. В начале войны преимущество было за французами, которые располагали более многочисленной конницей, но по мере продвижения вглубь России, французская кавалерия теряла своих лошадей, и чаша весов начала склоняться в сторону русских.

В условиях холодов и бездорожья отлично показали себя лёгкие иррегулярные части. Особенно хорошо проявили себя казаки в пленении языков и перехвате французских курьеров. Эти сведения немедленно поступали в Высшую военную полицию.

Победа в Отечественной войне 1812 года в немалой степени связана с эффективной работой русской разведки и контрразведки, которые смогли на равных противостоять французам, считавшимся в деле шпионажа признанными мастерами, и бесперебойно обеспечивали русскую армию самой актуальной информацией.