Встреча с кракеном: когда миф стал реальностью

Дело было 30 ноября 1861 года. Французский паровой колесный корвет Alecton, направлявшийся в Гвиану, находился в сорока лье от Тенерифе — самого большого из Канарских островов. Вдруг вахтенный заорал: «Вижу огромную тушу в воде!» Взбудораженные моряки высыпали на палубу — и точно неподалеку от корабля виднелся какой-то непонятный предмет красноватого цвета. Азартные французы тут же вступили в горячий спор. Одни доказывали, что это опрокинутая шлюпка. Другие решили, что перед кораблем всего лишь гигантский пучок свалявшихся водорослей. Третьи настаивали, что это, наверное, труп лошади, упавшей с палубы какого-то судна. Четвертые предположили, что не лошадь, а всего лишь бочка. Но была и пятая версия.

Близкий контакт

Командир «Алектона» капитан-лейтенант Фредерик Мари Буйе распорядился подплыть поближе к предмету, и вскоре его осенила догадка. Буйе приходилось слышать о гигантских головоногих моллюсках, но многие ученые оспаривали их существование. Капитан немедля решил: выпавший шанс надо использовать! Впоследствии он рассказывал: «Я сразу узнал гигантского кальмара, существование которого, казалось, относилось к сфере басен. И вот я нахожусь совсем рядом с этим необычным существом, которое иногда поднимается из самых глубин моря, как будто специально для того, чтобы бросить вызов науке. Это было слишком редкой удачей, чтобы не воспользоваться ею; и я решил изучить этого монстра как можно ближе, попытавшись поймать его».

Обстоятельства последовавшей затем трехчасовой битвы впоследствии детально восстановил знаменитый французский зоолог Бернар Эйвельманс, положивший жизнь на поиск редких и необычных тварей. Французы обрушили на таинственный объект град пуль, стали швырять в него гарпуны. Однако непогода, поднимавшая чересчур высокие волны, затруднила задачу поимки животного. А то, что это именно создание живой природы, вскоре стало ясно видно — ведь оно имело длинные гибкие конечности, которыми непрерывно шевелило. Животное постоянно меняло курс, но не делало попыток нырнуть вглубь океана. Корвет преследовал его неотрывно и в какой-то момент сумел приблизиться практически вплотную.

Метко пущенный гарпун глубоко вошел в студенистое тело. Перепуганное животное извергало из себя массу жидких «чернил», вокруг разнесся сильный запах мускуса. Матросы накинули на зверя петлю, но радость их оказалась преждевременной. Мощная волна отбросила корабль и выдернула гарпун из рыхлого тела. Петля «съехала» по скользкой туше животного, и моряки, перепугавшись, что пленник окончательно выскользнет, начали спешно тащить его на палубу. Большая часть туши уже показалась над водой, но веревочная петля, все глубже погружаясь в студенистую массу, вдруг попросту отсекла хвост животного. Двухтонное тело с оглушительным плеском рухнуло обратно в воду, оставив людям в качестве сувенира только свой хвост. Спустить шлюпку, чтобы продолжить сражение, Буйе так и не решился.

Кровожадные гиганты

Происшествие приобрело огромную известность. Под впечатлением оказался сам Жюль Верн, спустя восемь лет положивший этот случай в основу одного из приключений, пережитых экипажем капитана Немо на «Наутилусе». Ведь люди Буйе не только подтвердили факт существования гигантского кальмара, но и довольно хорошо разглядели это морское чудо: туша длиною около пяти метров (не считая многочисленных полутораметровых конечностей), кирпично-красный цвет, серозеленые глаза величиной с тарелку, полуметровый рот с огромным клювом, две мясистые округлые лопасти плавников.

Великий фантаст воспользовался этим описанием, но слегка демонизировал своих монстров. Сначала они умудряются заклинить винт «Наутилуса», а затем экипаж вступает с ними в рукопашную схватку, потеряв в ней одного из товарищей.

«Какое это чудище — подобный спрут! Какую мощь вложил творец в его движения, какую жизненную силу, дав ему трехкамерное сердце!» — восклицает Жюль Верн. Гигантский кровожадный спрут — один из персонажей и «Тружеников моря» Виктора Гюго.

Легенда и наука

Жюльверновский персонаж Консель называет гигантского кальмара кракеном. Само имя пришло из скандинавских языков от слова krake, обозначающего нечто «скрученное» или «изломанное » (родственное английским crook и crank), видимо, намекающего на огромные щупальца. Очевидно, средневековая легенда о кракене была основана на реальных встречах викингов-мореплавателей с глубоководным кальмаром. Одно из первых письменных упоминаний о подобном монстре, относящееся к 1250 году, содержится в труде по естественной истории, написанном анонимным норвежским автором после путешествия в Гренландию.

В XVIII веке кракен все увереннее начал перебираться из морских легенд на страницы научных трудов. Карл Линней включил его в свою систему классификации животного мира, поместив среди прочих головоногих. А датский епископ Эрик Понтоппидан в «Истории природы Норвегии» красочно писал, что это животное настолько велико, что способно вводить в заблуждение моряков и картографов, принимавших его за остров. По мнению Понтоппидана, этот головоногий способен утащить на дно, цепко обхватив щупальцами, даже крупный военный корабль и создать водоворот. В подтверждение газета St. James Chronicle опубликовала рассказ английского капитана Роберта Джеймсона, который в 1774-м видел огромную живую тушу длиной 1,5 мили и высотой 30 футов, при погружении создавшую «необыкновенное волнение вод».

Все же чрезмерность этих описаний многих заставляла сомневаться. И когда в 1802 году французский натуралист Пьер Дени де Монфор вставил в свой труд о моллюсках животное под названием Kraken octopus, другие зоологи над ним посмеялись. Однако происшествие с «Алектоном» положило конец спорам. Впоследствии ученые выделили род глубоководных кальмаров архитеутис (Architeuthis), который и сейчас может показаться человеку устрашающим: до 275 килограммов веса, восемь метров длины, мантия, восемь «обычных» щупалец и две «ловчие» руки.

Тем не менее, хотя существование мифологического животного было доказано, парадоксальным образом это только способствовало росту популярности новых мифов о кракене. Как оказалось, трехчасовая битва Буйе с морским чудовищем не только бросила вызов науке, но и открыла новый мир научной фантастики.