Юродивые, мистики и прочие шарлатаны в окружении Николая II (кроме Распутина)

Блаженные из народа

И сам император, и его жена Александра Фёдоровна отличались набожностью и почтительным отношением к православию. Долгие годы они ждали рождения наследника, но на свет появлялись только дочери. Ощущение злого рока усилило религиозные воззрения и без того впечатлительных супругов. Поэтому при дворе стали появляться разные юродивые и блаженные, которые могли «предсказать будущее» – то бишь, появление на свет мальчика.

Почтение к странным людям из народа внешне вписывалось в церковную традицию. Одной из таких деятельниц была матушка Матрона-Босоножка. Так её прозвали за привычку ходить босиком по улице, даже в зимнее время года. Её нашли в петербургских трущобах и привезли в Царское Село, где она убеждённо уверяла императорскую чету, что им удастся родить наследника.

Бывшего солдата Василия Ткаченко родом с Кубани тоже называли Босоногим – он прославился странническим образом жизни в монашеской рясе и с посохом, увенчанным крестом. К блаженной Прасковье, или Паше Саровской Николай II с женой ездили на поклон сами в Серафимо-Дивеевский монастырь Нижегородской губернии.

Перед императором и императрицей бывали и более «юродивые» лица. Однажды им представили слабоумного Митьку Колябу. Он был инвалидом от рождения: хромым, глухим и с культями вместо рук. Внятно говорить Коляба не мог, изъясняясь криками и другими бессвязными звуками. Естественно, никакого очевидного пророчества во время встречи он не произнёс.

Страдающую приступами эпилепсии Дарью Осипову привёл ко двору флигель-адъютант Александр Орлов – как говорили, она помогала женщинам в своей родной деревне справляться с болезнями. Положительного впечатления на императрицу она не произвела, поскольку вела себя слишком странно: выкрикивала много проклятий и почти что впадала в транс. Тем не менее, именно во время её пребывания в Царском Селе у Александры Фёдоровны родился мальчик – царевич Алексей.

Политические интриганы

Близость к трону позволяла фаворитам в ряде случаев влиять на политику. Пожалуй, самым умеренным приближённым «мистиком» Николая II был врач тибетской медицины Жамсаран Бадмаев, родом из Бурятии. В ходе своей карьеры он стал Петром Александровичем Бадмаевым и дорос до действительного статского советника.

Кстати, и тибетская медицина, при всей своей спорности, внушала определённое доверие. Лечение доктора Бадмаева помогало многим пациентам, в том числе царевичу Алексею и известному священнику Иоанну Кронштадтскому. Так что шарлатаном Бадмаева назвать сложно.

По слухам, доктор мог входить в тибетское мистическое общество «Зелёный дракон» (им потом интересовались увлечённые мистикой нацисты) – а через Бадмаева туда могли попасть Распутин и даже императрица Александра Фёдоровна. Доказать эти слухи трудно, однако именно благодаря близости ко двору Бадмаев пытался убедить власть в том, что Тибет нужно присоединить к России. К сильному влиянию доктор не стремился, ограничиваясь частной врачебной практикой. Это позволило ему сохранить и положение, и жизнь – в сравнении с тем же Распутиным.

А вот метеоролог Николай Демчинский слишком резко воспользовался доверием царя. Это сейчас метеорология считается наукой, а в то время прогнозы погоды казались чем-то мистическим, словно астрологией. Отсюда и любознательность императора. Демчинский написал царю письмо, в котором просил осуществить реформы в пользу общества: «Картина будущего России давно уже обрисовалась в моей голове и, как мне кажется, картина единственно возможного её благополучного существования». Это рвение не было оценено, и Демчинский потерял влияние.

Европейские мистики

Сеанс спиритизма

Мистические учения могли приходить в Россию из просвещённой Европы. Одним из таких авторитетных медиумов в конце XIX века был француз Незье Филипп. «Мастер Филипп», как его называли, с молодых лет мог исцелять молитвой, а потом и вовсе занимался всем подряд: гипнозом, сеансами спиритизма и, конечно, предсказаниями будущего. Всё это объединялось в целое учение мартинизма. На словах мартинизм говорил о молитве и спасении души в духе христианства, а на деле был прибежищем для мистических практик всех сортов.

До царской семьи дошли слухи о популярности Филиппа и даже рассказ о том, что он якобы вызвал молнию после спора с католическим священником. Николай и Александра Романовы стали искать встречи с популярным оккультистом, и тот в разговоре предрёк рождение царевича. После этого он ещё несколько раз предугадывал гибель Российской империи и царской семьи. Неизвестно, каким бы было его дальнейшее влияние на императора, если бы в 1905 году он не умер.

Зато его соратник по ордену мартинистов Папюс продолжил контакты французских мистиков с русским царём. Для царской четы он провёл спиритический сеанс, призвав дух Александра III, а также сильно способствовал развитию мартинизма в России (были открыты ложи ордена, переводились книги, издавался официальный журнал мартинистов на русском языке).

Приезжие европейцы не стремились заполучить раболепное доверие императора. А многие простонародные старцы были слишком необразованными и недальновидными. Распутин соединил в себе образ «истинно народного» предсказателя, хитрый ум и сильные амбиции. Его появление при дворе затмит славу всех других шарлатанов.