Вступление Франции в войну
После побед Густава Адольфа при Брейтенфельде и Лютцене и смерти короля положение антигабсбургской коалиции серьезно ухудшилось. Имперский командующий Валленштейн постепенно возвращал утраченные территории, и даже его убийство не смогло повлиять на ход войны. Казалось, что Габсбурги вот-вот победят. Французы, отчаявшись решить исход войны чужими руками, были вынуждены вступить в войну, что ознаменовало начало нового этапа Тридцатилетней войны. С этого момента война окончательно утратила религиозный окрас, так как католики-французы подняли оружие против католиков-испанцев, присоединившись к протестантам.
Год за годом стороны безуспешно пытались переломить ход войны с помощью осад, сражений и переговоров. Вдруг, в декабре 1642 года скончался первый министр Франции Ришельё (скорбь парижан можно оценить по песенкам, ходившим в народе после смерти кардинала: «Он ушел и теперь правит адом, а на страже у него дьяволы с алебардами стоят»).
Парижане говорили о смерти Ришельё: «Он ушел и теперь правит адом»
В начале следующего года тяжело заболел уже немолодой Людовик XIII. В Мадриде сочли это хорошим знаком и приготовились к активным действиям против Франции в Испанских Нидерландах. В том случае, если испанцы одержат верх в генеральном сражении, можно было надеяться на выход Франции из войны и победу Габсбургов.
Начало кампании
Испанской армией командовал Франсиско де Мело. Для вторжения во Францию он сосредоточил около 30 тыс. человек: испанцев, итальянцев и немцев. Особенно высокими качествами отличалась испанская пехота (терция), более столетия наводившая ужас на врагов. Слабыми сторонами габсбургской армии были недостаток кавалерии, устаревшая организация и неоднородность состава.
Элитой габсбургской армии были ветераны испанских терций
В середине мая скончался король, престол был передан пятилетнему Людовику XIV. В это же время испанцы перешли границу и осадили небольшую арденнскую крепость Рокруа, которую защищал крошечный гарнизон. Молодой французский полководец герцог Энгиенский двинулся на помощь осажденным.
Из рода Конде
Стоит отдельно сказать о личности командующего. Луи де Бурбон-Конде родился в 1621 году в Париже и принадлежал к младшей ветви дома Бурбонов. Пока был жив его отец принц Конде-старший, молодой человек звался герцогом Энгиенским.
Людовик XIII увидел во сне, как Конде-младший «одержал победу»
В юности Луи отличался буйным нравом и эксцентричными выходками, шокирующими французскую знать, однако Ришельё сумел разглядеть в нем военное дарование и перед смертью убедил короля назначить юношу командующим на фламандской границе. Интересно, что незадолго до своей кончины Людовик XIII пришел в сознание и рассказал Конде-отцу, что видел во сне как его сын «одержал величайшую победу». Всего через несколько дней сну короля было суждено сбыться.
Накануне битвы
Вечером 18 мая французские войска выстроились на поле перед Рокруа. Среди командиров не было единого мнения, стоит ли вступать полномасштабное сражение: опытный полководец Л’Опиталь предлагал уклониться от сражения, перерезав коммуникации испанцев, но герцог Энгиенский был непреклонен. Французские войска обладали превосходной кавалерией, которая расположилась на крыльях боевого порядка. В центре построилась в три линии пехота: батальоны стояли в шахматном порядке.
Об испанской засаде в лесу принцу Конде рассказал перебежчик
Перед пехотой разместилась артиллерия. Всего 15 тысяч пехоты и 7 тыс. кавалерии при 12 орудиях. Испанцы построились зеркально: пехота, сведенная в огромные колонны-терции, в центре в трех эшелонах, кавалерия на флангах. Кроме того, тысяча мушкетеров заняла лес на левом фланге. Этот засадный полк должен был атаковать французскую кавалерию, когда она ринется в атаку на испанское крыло. Всего испанцы имели 16 тыс. пехоты и 5 тыс. кавалерии при 18 пушках. Мело ожидал подхода подкреплений и поэтому решил придерживаться оборонительной тактик
Посреди ночи во французский лагерь явился испанский перебежчик и сообщил Конде о том, что Мело ждет подкреплений с минуты на минуту, а в лесу на правом фланге притаились испанские мушкетеры. Герцог решил действовать немедленно. Под прикрытием артиллерии, он зачистил лес от испанских стрелков, о чем не знал Мело, считая, что его левый фланг надежно защищен. Вскоре наступил рассвет, испанские пушки открыли огонь по врагу и быстро подавили французскую артиллерию, однако Конде-младший уже повел свои войска в атаку.
Испанская терция была как «живой бастион», ощетинившийся пиками
Ла Ферте, командующий первым эшелоном левого крыла атаковал испанскую кавалерию на своем фланге чересчур рьяно — всадники, мчавшие галопом, смешались и достигли порядков испанцев дезорганизованной толпой и тут же были смяты всадниками Мело. Ни контратака, ни ввод в бой второй линии не помогли делу — левый фланг был разгромлен, а Ла Ферт пленен. В это же время итальянские терции ринулись в атаку на французские батальоны. Французская пехота оказалась в тяжелом положении: слева вражеская конница, французские орудия захвачены и бьют в упор, терции врага теснят пехотинцев. К 6 утра положение Конде стало критическим.
Коренной перелом
Единственное место на поле боя, где герцогу Энгиенскому сопутствовал успех, было правое крыло. Очистив от испанцев лес, он послал кавалерию обходить испанцев, а когда те развернулись на нее для отражения атаки, Конде-младший сам ударил по открывшемуся флангу испанской конницы, которая обратилась в бегство. Тут же молодой полководец решился на дерзкий маневр.
Испанская терция была как «живой бастион», ощетинившийся пиками
Со своей кавалерией он пронесся между эшелонами габсбургской пехоты и ударил в тыл пехоте первой линии и кавалерии испанцев, наседавшей на его пехоту. В это время французы ввели в бой резервы, сумели разгромить итальянские терции Мело и отбить несколько орудий. Оставшиеся боеспособными пять испанских терций их командующий Фонтен построил в каре и, не сознавая реального положении вещей, вместо того, чтобы организованно отступить с поля боя, стал ожидать атаки французов.
Герцог Энгиенский, помня о подкреплениях, спешащих к испанцам, перестроил войска для атаки Фонтена. Трижды французы подступали к испанскому каре и трижды были отбиты. Терции представляли собой как бы бастион, состоявший из людей, ощетинившийся пиками и мушкетами. Подпуская атакующих ближе, испанцы выкатывали артиллерию и вели огонь картечью в упор. Но силы обороняющихся постепенно таяли, ощущалась нехватка пороха и боеприпасов. Вскоре оружие сложила вторая из оставшихся терций «Гарсиас». Оборону держала лишь терция «Альбукерке», но и там замаячил белый флаг. Отряд герцогской свиты, подошедший для принятия капитуляции, испанцы приняли за новую атаку и открыли огонь. Конде-младший, обеспечив взаимодействие всех родов войск, продолжил бой, вскоре сломив сопротивление испанцев, с которым обошелся весьма гуманно: последним защитникам были сохранены знамена и шпаги.
Окончание сражения
Когда к полю боя подошли испанские подкрепления, для Мело было все кончено. Цвет испанской пехоты, составлявшей национальную гордость, остался лежать у стен небольшой арденнской крепости. Испанцы потеряли около половины армии: 7−8 тыс. убитыми и ранеными и около 4 тыс. пленными. Французы захватили артиллерию и обоз. Однако и самим победителям не поздоровилось: французы потеряли не менее 5 тысяч. человек убитыми и ранеными.
Битва при Рокруа является одной из славных страниц в истории французского оружия, но тем не менее не привела к миру. Впереди были еще пять лет Тридцатилетней войны войны, которая завершится только в 1648 году победой Франции, мир с Испанией Мазарини заключит только в 1659. В этой битве ярко проявилась необходимость более тесного взаимодействия между кавалерией, игравшей активную роль в сражении и пехотой. При Рокруа ярко раскрылся талант одного из самых противоречивых и замечательных полководцев Франции — герцога Энгиенского, будущего великого Конде, соратника и противника Тюренна. Кроме того, эта победа стала первой битвой в царствование нового короля, открыв славную эпоху Людовика XIV. Испанская пехота показала чудеса мужества и стойкости, продемонстрировав свои лучшие качества, однако ее ветераны остались лежать на поле боя при Рокруа, и вскоре ее слава померкнет в битве при Дюнкерке (1658 год). Старая испанская терция уступила место более гибкому линейному строю.