Судьи, прислушивавшиеся к голосу улиц, обвинили ее в распутстве, мотовстве и даже шпионаже в пользу Австрии. Однако ирония в том, что Мария Антуанетта не имела никакого отношения к пропаже драгоценности. Игры алчных авантюристов стоили ей головы, а Франции — выбора альтернативного исторического пути.
Луи Рене Эдуард де Роган-Гемене
Тайная связь: святой отец и подарок Калиостро
У кардинала Луи Рене Эдуарда де Рогана, казалось, было все: древняя родословная, восходящая к бретонским герцогам, высокая должность гранд-омонье (первосвященника) Франции, годовой доход в миллион ливров, роскошный дворец и красивые любовницы.
Но не хватало главного — политических перспектив. А для человека, мечтавшего стать первым министром, как Ришелье или Мазарини, это было мукой. Правда, в сложившейся ситуации де Роган мог винить только себя. Он проштрафился еще будучи на дипломатической службе в Вене в начале 1770-х годов. Его пристрастие к роскоши и женскому полу раздражало императрицу Австрии — набожную католичку Марию Терезию. К тому же ей в руки попала секретная переписка де Рогана, где тот позволял себе колкости в ее адрес, называя переговоры между Австрией, Пруссией и Россией касательно раздела Польши предательством интересов Франции. Императрица оскорбилась, и де Роган впал в немилость.
Вскоре незадачливого дипломата отозвали в Париж. Но и здесь его положение при дворе оказалось весьма шатким: в 1774 году на престол взошел молодой Людовик XVI, супруга которого Мария Антуанетта была дочерью той самой Марии Терезии, которой де Роган так опрометчиво не угодил. Новая королева Франции не простила ему обиду матушки и была с прелатом предельно холодна. На придворной карьере де Рогана можно было поставить крест.
Графиня де ля Мотт
Чего только не предпринимал святой отец, чтобы растопить сердце августейшей особы, — все было напрасно. В отчаянии он прибег к последнему средству — обратился за помощью к всемогущему графу Калиостро. В 1783 году тот познакомил его с некой графиней де Ламотт — авантюристкой и девицей легкого поведения, вхожей в высшее общество и утверждавшей, что пользуется особым расположением Марии Антуанетты. У нее на груди всегда было припрятано свежее письмецо от французской королевы — свидетельство ее дружбы и покровительства. На самом деле письма были сочинены самой де Ламотт и написаны ее любовником Рето де Виллетом, который сумел подделать почерк супруги Людовика XVI. Неизвестно, знал Калиостро, кто такая мадам де Ламотт на самом деле, или нет, но де Роган был очарован новой знакомой, поверив ее обещаниям похлопотать о его судьбе при дворе. Вскоре аферистка и кардинал стали любовниками.
Мария-Антуанетта Австрийская была дочерью австрийского императора Франца I и Марии Терезии. В 1770-м она вышла замуж за дофина Франции, будущего
Дворцовые интриги: поддельная переписка и фальшивая королева
Весной 1784 года де Ламотт наконец-то принесла добрые вести: ей удалось убедить королеву сменить гнев на милость в отношении де Рогана. Супруга короля якобы даже позволила прелату написать ей покаянное письмо. К великой радости кардинала, на письмо пришел ответ, составленный, увы, графиней де Ламотт.
Завязалась переписка. Но де Рогана все еще смущало, что на людях Мария Антуанетта почему-то продолжала оставаться к нему предельно нелюбезной. Де Ламотт объясняла это тем, что королева боялась вызвать неудовольствие матери. Однако авантюристка и сама понимала, что одними письмами ограничиваться нельзя и надо придумать что-то более эффектное. Судьба оказалась на стороне графини: ее законному супругу, такому же пройдохе, графу Николя де Ламотт попалась на глаза модистка Мари Николь Леге, удивительно похожая на Марию Антуанетту. Ламотты, пообещав простушке 15 000 ливров, уговорили ее разыграть комедию и встретиться с де Роганом под видом супруги короля.
Свидание было назначено на полночь 11 августа 1784 года в версальском парке. На небе были тучи, а на голове «королевы» капюшон, так что кардинал, пребывавший в крайнем возбуждении, никакого подвоха не заподозрил. Тем более что свидание оказалось очень коротким. Де Роган пробормотал пару-тройку невразумительных фраз о милости ее величества и в ответ получил из рук модистки розу со словами: «Вы знаете, что это значит». В это время к ним подбежал «придворный». «Сюда идут», — прошептал он, и «королева» исчезла. А счастливый кардинал продолжал стоять, прижимая розу к груди. Никаких сомнений в благосклонности королевы не осталось. Для графини де Ламотт это значило одно: теперь из кардинала можно было качать деньги «на благотворительные цели» от имени Марии Антуанетты. На полученные средства Ламотты вскоре справили себе новый особняк.
Так выглядело ожерелье, заказанное Людовиком XV для графини Дюбарри, это сохранившейся гравюра 1785 года. (Основное фото реконструкция этого ожерелья)
Коварный план: доверчивые ювелиры и первый взнос
«Доверительные» отношения с королевой графиня де Ламотт не скрывала, и вскоре на ее удочку попались два парижских ювелира — Бемер и Бассанж. У них на руках было уникальное украшение — огромное бриллиантовое ожерелье, которое они изготовили еще для любовницы Людовика XV, графини Дюбарри. Но Людовик XV преждевременно скончался, не успев выкупить сокровище, стоившее колоссальных денег — 1 600 000 ливров. У Дюбарри, естественно, такой суммы не было.
Тогда Бемер и Бассанж обратились с предложением о покупке к Марии Антуанетте, но та посчитала цену слишком высокой. Помыкавшись по королевским дворам Европы, несчастные ювелиры, которым грозило банкротство, решили обратиться к графине де Ламотт: может быть, она уговорит королеву раскошелиться? У графини сразу созрел план. Вот где ей понадобился доверчивый кардинал! Она сказала де Рогану, что королева оказывает ему большое доверие: Мария Антуанетта хочет втайне от короля приобрести ожерелье, но не располагает необходимой суммой и поручает святому отцу начать переговоры с ювелирами.
Ювелиры Бемер и Бассанж
Встреча кардинала с владельцами сокровища состоялась в январе 1785 года. Бемер и Бассанж согласились на оплату в рассрочку. Первый взнос в размере 400 000 ливров Мария Антуанетта должна была сделать через шесть месяцев с момента получения ожерелья, то есть 1 августа 1785 года, а потом выплачивать такую же сумму каждые шесть месяцев.
Кардинал записал условия сделки, а ювелиры поставили подписи. После этого де Роган попросил графиню де Ламотт, чтобы та заверила документ у королевы. Сказано — сделано. На каждой странице текста фальсификатор почерков Рето де Виллет написал «одобрено», а в конце поставил подпись: «Мария Антуанетта Французская». Это была грубая подделка: настоящая подпись королевы была иной, да к тому же она никогда не прибавляла к своему имени слов de France. Но ни де Роган, ни ювелиры никогда настоящего автографа королевы не видели и ничего не заподозрили. Кардинал забрал ожерелье и передал его «доверенному лицу из Версаля» — все тому же Рето де Виллету. Ламотты распотрошили драгоценность, распродав несколько крупных бриллиантов за границей на 800 000 ливров, и зажили на широкую ногу.
Позорное разоблачение: приговор и оправдание
Однако у ювелиров постепенно стали зарождаться сомнения: время шло, наступило лето, а королева так и не показалась в новом украшении. В июле, накануне выплаты первых 400 000 ливров, де Ламотт сказала де Рогану, что у королевы сейчас нет денег и она просит об отсрочке. Просьба кардинала еще больше всполошила Бемера и Бассанжа, и они начали добиваться аудиенции королевы. 9 авгус та Мария Антуанетта приняла их. Афера тут же раскрылась. 15 августа де Роган был арестован и помещен в Бастилию. Ему инкриминировали мошенничество и оскорб ление величества. Молчать кардинал не стал и чистосердечно рассказал об участии графини де Ламотт. Через несколько дней ее арестовали. Муж авантюристки успел бежать в Англию, прихватив с собой нераспроданные бриллианты. Позже взяли Рето де Виллета и модистку Леге.
Суд над Марией Антуанеттой. Полемист Жак Эбер обвинил королеву в инцесте, но она отказалась от комментариев. «Я не отвечаю потому, — сказала она, — что сама природа отказывается отвечать на подобные гнусные обвинения в адрес матери».
Аферистов судил парижский парламент, вынесший приговор 31 мая 1786 года. Мадам де Ламотт признали виновной и приговорили к порке, клеймению буквой V (voleuse — «воровка») и пожизненному тюремному заключению, Николя де Ламотта (заочно) — к порке, клеймению и ссылке на галеры, Рето де Виллета — к изгнанию из страны. Мари Леге оправдали «за отсутствием доказательств». Де Рогана же признали невинов ным, хотя и вынудили уехать в провинцию. Публика ликовала: многие сочувствовали кардиналу, считая его жертвой интриги, но еще больше общественность радовал позор, павший после вынесения приговора на голову королевы. Получалось, парламент не увидел оскорбления величия королевы в том, что де Роган поверил в возможность тайного свидания с ней, а также в ее готовность потратить за спиной мужа огромные деньги на украшения. Значит, приписываемые ей поступки показались парламентариям вполне возможными! Такое заключение пришлось по сердцу парижанам, которые никогда не любили Марию Антуанетту, обвиняя ее в мотовстве, безнравственности и отсутствии патриотизма (королеву презрительно прозвали «австриячкой», так как она рьяно отстаивала интересы Вены при французском дворе).
Главная жертва: сила клеветы и жестокая расплата
На протяжении процесса в Париже и провинции распространялись памфлеты, утверждавшие, что Мария Антуанетта напрямую связана со скандалом. Ее обвиняли во всех грехах, самым легким из которых был сознательный обман кардинала де Рогана, которого она якобы давно мечтала погубить, разочаровавшись в нем как в любовнике. Мария Антуанетта не решалась показываться на публике: в ее адрес сыпались оскорбления, про нее сочиняли грязные куплеты, общество презирало ее. Нелюбовь французов к «австриячке», таившаяся до поры до времени, теперь выплеснулась на поверхность. Политическому престижу Бурбонов был нанесен страшный удар. Скандал с ожерельем оказал непосредственное влияние на кризис королевской власти, с которого в 1789 году началась Великая французская революция. «Королева, — говорил Гёте, — безнадежно запутавшаяся в злосчастной истории с ожерельем, утрачивает свое достоинство, более того — уважение народа, а следовательно, в его глазах и свою неприкосновенность».
Образец почерка и подписи Марии Антуанетты (предсмертное письмо королевы подруге).
Масла в революционный огонь подлили и воспоминания графини де Ламотт. В 1787 году она умудрилась среди бела дня сбежать из тюрьмы, переодевшись в мужской костюм, а затем эмигрировать в Англию. Там она засела за мемуары. Графиня утверждала, что интрига с ожерельем была сплетена по приказу Марии Антуанетты, которая использовала наивную де Ламотт как орудие мести кардиналу. Вымысел казался убедительным. Поэтому Людовик XVI скупил тираж книги, вышедшей в 1788 году, и приказал его сжечь. Приказ был выполнен, но уцелел один экземпляр, оставленный кем-то из агентов короля на память. В революционную эпоху эта книга неожиданно всплыла и была несколько раз перепечатана по приказу Национального конвента. Воспоминания де Ламотт сыграли трагическую роль в судьбе французской королевы: во время суда над Марией Антуанеттой осенью 1793 года они использовались в качестве одного из доказательств ее виновности в небрежном отношении к интересам государства.
16 октября 1793 года французскую королеву обезглавили. Но порадоваться гибели Марии Антуанетты графиня де Ламотт не успела. В Англии она жила в постоянном страхе, ожидая покушения как со стороны «агентов королевы», так и со стороны «агентов де Рогана». Похоже, от этих фобий она сошла с ума: в августе 1791-го авантюристка выбросилась из окна. Ее муж прожил еще много лет, но дела у него не клеились, и в 1831 году он умер в нищете в грязной парижской больнице, оставленный всеми. Возможно, это было воздаянием судьбы двум авантюристам, которые в поисках легких денег оказались причастны к гибели Марии Антуанетты и драматичному зигзагу французской истории.
Жизнь после смерти
По легенде, графиня де Ламотт не погибла в 1791 году. Она якобы инсценировала смерть, желая скрыться от сыщиков, кредиторов и мужа. Спустя некоторое время авантюристка вторично вышла замуж, став графиней Гаше. В 1812 году, накануне войны с Наполеоном, она объявилась в Петербурге и за некие секретные услуги по дипломатической линии была пожалована российским гражданством. Неизвестно, какую ценность беглянка представляла для русских дипломатов и знал ли Александр I, кого принимал в число подданных. Потом мадам Гаше устроилась воспитательницей в дом княгини Анны Голицыной. Они стали хорошими компаньонками и в 1824 году переехали жить в местечко Кореиз в Крыму. Де Ламотт к тому времени уже исполнилось шестьдесят восемь. «Старушка среднего роста, стройная, в суконном редингтоне... Седые волосы ее были прикрыты бархатным беретом с перьями; лицо нельзя сказать кроткое, но умное и приятное, украшалось живыми, блестящими глазами» — так описывала ее баронесса Мария де Боде. В 1825 году старая графиня перебралась в Гурзуф, а потом переехала в Старый Крым, где и умерла в апреле 1826 года. При подготовке к погребению на ее плече обнаружилось клеймо королевского палача. Так якобы все поняли, кто перед ними.
