«Быховские узники»: Керенский считал, что арестовав Корнилова и его сподвижников он сможет удержать власть

Несмотря на то, что июльское выступление большевиков провалилось, обстановка в стране летом 1917 года оставалась революционной. Значительно усиливший свои позиции и ставший во главе Временного правительства Александр Керенский с одной стороны понимал, что предлагаемые Лавром Корниловым жесткие меры помогут навести порядок в стране и армии, с другой стороны, он опасался, что влияние и авторитет Верховного главнокомандующего Русской армией могут поставить под угрозу личную власть Керенского. Корнилов отдал приказ о наступлении частей на Петроград. Тогда Керенский решил пойти на провокацию. Он встретился со Львовым, который передал ему требования Корнилова. Колебавшийся и невротичный Керенский воспринял слова Львова как ультиматум и требование сложить власть. Керенский думал, что Корнилов хочет его убить.

26 августа Керенский объявил Корнилова мятежником и требовал расширения своих полномочий для подавления его выступления. Однако правительство не поддержало министра-председателя. Тогда на следующий день газеты вышли с заявлением, провозгласившим генерала Корнилова «государственным изменником». Керенский пытался назначить на пост Главнокомандующего других людей, но никто не согласился принять его, а Корнилов не собирался его отдавать. Фактически Главнокомандующий объявил войну Временному правительству. Тогда 29 августа Керенский отдал приказ об отчислении Корнилова от должностей и предании генерала и его сподвижников суду «за мятеж против Временного правительства». 1 сентября генерал Алексеев арестовал Корнилова в Ставке. После допроса Корнилов и сторонники были доставлены в Быхов, в 50 км от Могилева. Там их поместили в местную тюрьму — двухэтажное здание бывшего католического монастыря.

27 августа, когда Керенский потребовал от Корнилова сложить полномочия, другой генерал, командующий Юго-Западным фронтом Антон Деникин выразил недоверие Временному правительству и поддержку Корнилову. К нему примкнул и начальник штаба Юго-Западного фронта генерал Марков, который послал соответствующую телеграмму правительству. Керенский тут же приказал арестовать всю верхушку командного состава Юго-Западного фронта и отправить их в бердичевскую тюрьму. Через месяц было решено переправить узников в Быхов, чтобы судить всех вместе. 27 сентября, во время пересылки на вокзал в Бердичеве, генералы чуть было не стали жертвами разъяренной толпы. Деникин так описывал тот день: «Толпа неистовствовала. <…>Надвигалась ночь. И в ее жуткой тьме, прорезываемой иногда лучами прожектора с броневика, двигалась обезумевшая толпа; она росла и катилась, как горящая лавина. Воздух наполняли оглушительный рев, истерические крики и смрадные ругательства. <…> Юнкера, славные юноши, сдавленные со всех сторон, своею грудью отстраняют напирающую толпу, сбивающую их жидкую цепь. Проходя по лужам, оставшимся от вчерашнего дождя, солдаты набирали полные горсти грязи, и ею забрасывали нас. Лицо, глаза, уши заволокло зловонной липкой жижицей. Посыпались булыжники. Бедному калеке генералу Орлову разбили сильно лицо; получил удар Эрдели, и я — в спину и голову».

28 августа для суда над Керенским и его «сообщниками» была создана чрезвычайная комиссия во главе с военно-морским прокурором Шабловским. Керенский пытался оказывать давление, но комиссия старалась быть объективной, а вскоре стала сочувствовать заключенным. После публикации в сентябре телеграфной ленты переговоров Корнилова и Керенского, авторитет бывшего Верховного главнокомандующего еще больше укрепился.

Охраняли узников солдаты Текинского конного полка, которые продолжали сохранять верность Корнилову. Официально, все генералы должны были сидеть в своих комнатах, а выходить разрешалось только на прогулки и для приема пищи. Однако на деле они пользовались внутри здания полной свободой передвижений. Им даже прислали повара из Ставки, чтобы тот готовил для военачальников. Два раза в день разрешались прогулки во дворе, вокруг костела. Затем им разрешили гулять в саду. Офицеры часто приходили в комнаты друг к другу и обсуждали последние новости. Вечерами они собирались в самой большой камере и заслушивали чей-нибудь доклад на политическую или историческую тему, или же продумывали план по спасению родины. Иногда «совещания» затягивались до глубокой ночи.

Несмотря на то, что в замкнутом пространстве невозможно избежать конфликтов и интриг, единственным, кто пользовался неизменным уважением среди «сидельцев» был генерал Корнилов. Его авторитет был непререкаемым. Когда он входил в комнату, все присутствовавшие тут же выстраивались по стойке смирно.

«Сидельцы» были в курсе последних политических известий и того, как стремительно меняется ситуация в стране. Они предчувствовали скорое освобождение. Все их разговоры сводились к поиску пути, который поможет остановить «русскую смуту». По их мнению, ситуация была опасной: разруха усиливалась, немецкая угроза никуда не делась, большевики набирали силу, а Керенский своими метаниями и двурушничеством только помогал им. В итоге под руководством Деникина была выработана программа «удержания страны от окончательного падения», тут же утвержденная Корниловым. Однако, по мнению ученых, она оказалась довольно невнятной, а ее претворение в жизнь было решено поручить «общественности» и «специалистам». Однако в августе они не смогли привлечь государственных деятелей к работе, был велик шанс, что не выйдет и теперь.

25 октября большевики захватили власть. Керенский бежал из Зимнего дворца. 18 ноября председатель чрезвычайной комиссии по делу «быховских сидельцев» приказал освободить всех, кроме Корнилова, Лукомского, Романовского, Деникина и Маркова. По другим данным, инициатива освободить узников принадлежит полковнику фон Раупаху, который сменил Шабловского на его посту после октябрьского переворота. 19 ноября исполняющий обязанности верховного главнокомандующего генерал Николай Духонин отдал распоряжение об освобождении генералов. Это стало его последним приказом. На следующий же день назначенный советской властью Верховный главнокомандующий Крыленко арестовал Духонина. А уже вечером генерал был убит революционными матросами на станции Могилев.

«Сидельцы» успели вечером 19 ноября покинуть Быхов. Уже через несколько дней на Дону появились генералы Деникин, Марков, Лукомский и Романовский. Корнилов вышел из Быхова в сопровождении текинцев. Он с боем продвигался на Дон и смог достигнуть района формирования Добровольческой армии только спустя несколько дней после прибытия Деникина с остальными офицерами. В последствии большинство быховских заключенных станут ядром командного состава Добровольческой армии. В память о Быховском сидении остался альбом офицера Ряснянского, который просил генералов написать на память несколько строк в его тетрадь. Альбом был сохранен и позднее издан в 1927 году.