Гора Клементьева: как крымский хребет Узун-Сырт стал колыбелью советской безмоторной авиации

Если собеседник относиться к тому же кругу, он сразу понимает, о какой именно Горе идёт речь.

Гора расположена на границе степной зоны Крыма. Южные и северные ветры дуют здесь перпендикулярно склонам и, встретив на своем пути преграду, обтекают ее, образуя восходящие потоки. По своим аэродинамическим свойствам Узун-Сырт не имеет аналогов в Европе.

Однажды это место привлекло внимание семнадцатилетнего юноши по имени Константин Константинович Арцеулов, которому в недалёком будущем суждено было стать красой и гордостью сначала российской, а потом и советской авиации. «В 1908 году – вспоминал он - я был вынужден оставить по болезни морскую учёбу… Целыми днями бродил я по горам восточного Крыма, наблюдая парящий полет грифов и выискивая подходящее место для опытов с планёром. Вот тогда и привлёк моё внимание Узун-Сырт». В бытность свою в 1916 г. одним из преподавателей Качинской авиашколы Арцеулов обследовал окрестности Горы на самолёте «Ньюпор», том самом на котором он в том же году, впервые в истории авиации выполнил выход из штопора, и что особенно важно, сумел вразумительно объяснить другим, как он это сделал.

Самолёты самолётами, но Константин Константинович питал особое пристрастие именно к безмоторной авиации. "Планер дает ощущение полета, равное тому, которое испытывает птица, когда она свободно парит... Шум воздуха, который трется о ваши крылья, передается всему вашему существу... Вы чувствуете крылья планера так, будто это ваши собственные крылья" – говорил он. Природа как будто специально создала близ Коктебеля условия для запуска и полета планеров. Идея устроить здесь клуб планеристов напрашивалась сама собой, но осуществить её сразу же не удалось. Известные политические события породили массу неотложных дел. В 1918 г. выполняя поручение солдатского комитета истребительного отделения Качинской школы, Константин Арцеулов формировал на её базе 1-й Красный социалистический авиационный отряд. Всё это, конечно, задержало исполнение мечты о парящем полёте, но не то, чтобы очень надолго. Новая власть проявила большую заинтересованность в развитии авиации и планеризма. В марте 1923 г. было учреждено Общество друзей Воздушного флота — ОДВФ. Ещё раньше по инициативе Арцеулова возник первый кружок планеристов-любителей, который так и назывался – «Парящий полёт». Помещение они получили в одном из залов Петровского дворца. Здесь работали С. Н. Люшин, О.К. Антонов, А.С. Яковлев и другие, тогда ещё совсем молодые, полные энтузиазма люди, которым предстояло сыграть немалую роль в отечественном самолётостроении. Планеры конструировали споро, и глазом моргнуть не успели, как ребром встал вопрос о полигоне для их испытания. Тогда-то и вспомнили о горе Узун-Сырт. «Если бы создавали такую гору искусственно, то, вероятно, сделали точно такую модель» - уверял друзей Арцеулов.

Позже он вспоминал, что в начале, ему многие не поверили: «У нас очень скептически отнеслись к этой выбранной мною горе. Взгляд был такой, что планёр только может с высокой горы спускаться вниз… И чем выше гора, тем, значит, длиннее и дольше полет… Когда я привёз планеристов в Крым, в Коктебель, они были поражены. Там же невысокие холмы, абсолютно безлесные, а они ожидали высоких гор, с которых можно далеко улететь… В Москву полетели доклады об „огромной ошибке“, допущенной председателем оргкомитета в выборе места испытаний… Но я очень много изучал парящий полет и поэтому знал, какой рельеф местности нужен для парения». Дело в том, что тогда ещё было распространено мнение, что безмоторные летательные аппараты тяжелее воздуха всерьёз способны лишь на планирующий полёт, то есть, на плавное скольжение по воздуху сверху вниз, вроде как сани по ледяной горе. Арцеулова же интересовал парящий полёт – использование воздушных потоков для длительного удержания планера на одном уровне и даже для подъёма вверх. В то время подобные возможности были совершенно не изучены. В наши дни восходящие воздушные потоки Узун-Сырта позволяют подняться на безмоторном летательном аппарате на высоту до 6000 м.

С осени1923 г. близ Коктебеля регулярно проводились всесоюзные планерные испытания (ВПИ) и была основана Высшая лётно-планерная школа (ВЛПШ). Первые испытательные полёты состоялись 1 ноября 1923 г. и этот день считается Днём рождения советского планеризма.

На Первых Всесоюзных планерных испытаниях были представлены 10 конструкций планеров. Большинство летательных аппаратов, привезённых тогда в Коктебель, представляли собой лишь первые создания их конструкторов, а сами конструкторы были пионерами, имевшими очень мало предшественников. Три планера по разным причинам вообще не смогли подняться в воздух, а два выполнили по короткому пяти-шестисекундному подлёту. Но остальные пять показали себя неплохо, а 18 ноября, в день закрытия слёта, пилотом Леонидом Юнгмейстером был совершён парящий полет, который продолжался 1 час 2 минут 30 секунд. Планер приземлился в точке старта. Он чуть-чуть не дотянул до мирового рекорда, установленного годом раньше немецким планеристом Хакманом - 1 час 18 минут 30 секунд, но побил рекорды 1920 и 1921 гг. Для сравнения, в 1913 г. огромным достижением считался парящий полет продолжительностью 5 минут с набором 30 метров высоты над точкой старта.

Юнгмейстер парил на планере А-5, сконструированном лично Арцеуловым. Это был его пятый безмоторный летательный аппарат. Сам Константин Константинович на Первом слёте смог выполнить лишь планирующий полёт вниз в долину. В то время он не вполне оправился от тяжёлых переломов, полученных в ходе испытания новой модели моторного самолёта. Организацией Первого слёта Арцеулов руководил с больничной койки.

Авиаконструктор Олег Константинович Антонов рассказывал о Первом слёте: «Когда планёр поднялся в воздух и начал парить над южным склоном… люди прыгали от радости, танцевали, обнимались. Так велика была радость, что планёр, простое сооружение… летает, везёт человека, поднимает на большую высоту, управляется! Это было замечательно!»

Все призы предназначенные пилотам получил Леонид Юнгмейстер, конструкторам – Константин Арцеулов. Много лет спустя, показывая заслуженные тогда семь грамот, Константин Константинович всегда подчёркивал, что они были получены практически в отсутствии конкурентов, остальные ведь были совсем новичками и только пробовали свои силы. «На последующих слётах собрать такой урожай призов одному и тому же конструктору было бы невозможно» - с удовлетворением добавлял основатель Всесоюзных планерных испытаний.

На II ВПИ в 1924 г. было привезено уже 48 планеров. Теперь Арцеулов находился в отличной лётной форме, достиг на собственном планере продолжительности парения 1 час 17 минут и получил специальный приз «За красоту и продуманность полёта».

С самого начала на Всесоюзных лётных испытаниях придавали очень большое значение безаварийности и высокой безопасности полётов. За это был учреждён специальный приз, но, как бывает в любой, действительно новой области, не всё сходило гладко. Во время второго слёта произошёл трагический случай, после которого Гора поменяла своё имя. Пётр Николаевич Клементьев привёз в Крым из Москвы летательный аппарат «Комсомолец», который сконструировал при активной помощи рабочих Миусского трамвайного парка. На своем планере Клементьев совершил 22 полета. Во время двадцать третьего парящего полета планер внезапно треснул и у него сложились оба крыла. Летчик разбился с высоты 500 метров. С тех пор Гору стали называть его именем.

К 1933 г. в СССР насчитывалось 500 планерных кружков и как выяснилось, этого было недостаточно, чтобы удовлетворить растущий интерес общества. В следующие несколько лет число кружков удвоилось.

Всего в 20-е – 30-е годы на Горе провели одиннадцать слётов. В них принимали участия такие выдающиеся фигуры советской авиации и авиастроения как: О.К.Антонов, С.В.Ильюшин, А.С.Яковлев, А.Н.Туполев, С.П.Королев, М.К.Тихонравов, Ю.А.Победоносцев, В.Ф.Болховитинов, Д.Л.Томашевич, М.И.Гуревич, В.С.Пышнов, С.Н.Люшин, И.П.Толстых, Г.Ф.Проскура, В.П.Ветчинкин, Б.И.Черановский, Б.Г.Раушенбах, Б.Н.Шереметев, В.К.Грибовский В.Вахмистров, А.В.Чесалов, М.А.Тайц, Г.П.Свищев и др. Собственно, здесь и произошло их становление.

На последнем слёте в октябре 1935 г. был установлены следующие мировые рекорды продолжительности полета:

• одноместный И. Сухомлин - 38 час. 10 мин.
• одноместный (ж) М. Раценская - 15 час. 39 мин.
• с пассажиром В.Лисицын - 38 час. 40 мин.
• с пассажиром (ж) Е.Зеленкова - 12 час. 30 мин.
• с двумя пассажирами Д. Кошиц - 11 час. 30 мин.

В. Ильченко на планере КИМ-2 (конструктор В.Емельянов), используя кучевые облака, пересек весь Крым и приземлился в районе г. Евпатория на расстоянии 160 км от места взлета.

Во время лётных испытаний не только устанавливались спортивные рекорды, но и велись исследования вертикальных течений воздуха, испытывались приборы для нахождения восходящих потоков, проводились летные испытания планеров на сваливание, измерения аэродинамического качества, проверялись новые конструкции планеров, определялись их нормы прочности, испытывалась радиоаппаратура. Весь этот бесценный опыт потом использовался в моторной авиации. Были осуществлены практически полеты с целью подхвата планера с земли низколетящим самолетом, подъем планера на большую высоту субстратостатом и самолетом, перелив горючего с планера-цистерны на самолет-буксировщик

Ежегодные слёты на Горе перестали проводиться в связи с завершением периода динамического парения в планеризме. Во второй половине 30-х начинался период равнинного планеризма, где на первый план выходили полеты на дальность. Подготовленная в Крыму плеяда пилотов-парителей блестяще проявила себя в первые же годы равнинного планеризма.

Прекращение Всесоюзных Лётных испытаний в 1935 г. вовсе не означало конца истории Горы, как центра сверхлёгкой авиации. В 70-е годы это уникальное место облюбовали дельта- и парапланеристы. В 1977 г. здесь была создана Научно-исследовательская планерная база ЦАГИ. Она работала до 1992 г., после чего была реорганизованная в центр планерного спорта «Коктебель». В 2009 г. кому-то пришла в голову «замечательная» мысль, что Гору, такую прекрасную и ровную, очень удобно поделить на участки и распродать по 1,5 тысячи долларов за сотку. Я помню, как мои крымские друзья стояли на ушах по этому поводу. Впрочем, на ушах стояли не только в Крыму. К счастью, благородная страсть к парящим полётам способствует активной жизненной позиции. Пилоты съехались отовсюду и не дали отнять и разделить свою любимую Гору. Первый полученный ими результат несколько обескуражил. Узун-Сырт запретили застраивать и объявили ландшафтным парком. Это решение участники акций протеста назвали «чисто ботаническим». Оно предполагало также запрет на проведении на территории горы Клеменьева форума планеристов, на который съезжается множество людей. В конце концов, до властей удалось донести мысль, что хотя произрастающие на плато краснокнижные растения и представляют большую ценность, Гора, как источник уникальных воздушных потоков и Мекка советского и постсоветского планеризма представляет ценность гораздо большую.