От великого до смешного
Сейчас, когда прошло более двухсот лет, страсти немного поулеглись… а раньше споры о причинах гибели Великой армии Наполеона в России носили самый ожесточённый характер. В числе главных виновников фигурировали мороз, светлейший князь Михаил Илларионович Голенищев-Кутузов, Михаил Богданович Барклай-де-Толли, дубина народной войны и Денис Васильевич Давыдов — с гитарой и поручиком Ржевским. Безусловно, все эти факторы, каждый по-своему, способствовали разгрому Великой армии.
Главное недоумение историков: как же так, величайший военный и политический гений — аж целый Наполеон — и такой конфуз! И где? В отсталой крепостнической России!
И почему-то мало кому приходит в голову, что если ты продул партию в шахматы, то дело не только в том, что твой противник делал сильные ходы; но и в том, что сам ты делал ходы слабые.
Рассматривая под таким углом поход Наполеона до Москвы и обратно, можно заметить любопытный феномен: в Европе Бонапарт действительно гений, практически не допускающий ошибок, мощный игрок. Но границы Российской империи будто обладают неким магическим свойством. Едва преступив их, гений превращается даже не в глупца — в безумца.
«От великого до смешного один шаг» — эти слова, ставшие крылатыми, Наполеон произнёс именно в России. Дополним французского императора: от гениального до безумного тоже недалеко!
Император Наполеон. Художник Жан Огюст Доминик Энгр
Причины вторжения
Вообще-то первые признаки безумия Наполеон стал проявлять, едва только замыслил русскую кампанию. Здесь мы опять сталкиваемся с разногласиями в стане историков. Называют самые разные причины вторжения: восстановление Польши, наказание России за несоблюдение континентальной блокады Англии, досада за неудачное сватовство к двум русским великим княжнам — и даже месть за то, что некогда лейтенанта Бонапарта отказались принять на русскую службу без понижения в чине. Примерно та же неразбериха и с планами кампании. То целью называется Петербург, то Москва, то поход должен закончиться в Витебске, а то в Смоленске.
При этом все ссылаются на первоисточник — самого Наполеона. И — да, если собрать воедино его высказывания о целях нападения на Россию и о планах кампании, то всё у него можно найти.
Но была ли у Наполеона чётко обозначенная цель?
Потом-то с этим определились: сперва продуть с наименьшим позором, а потом в живых бы остаться. Но в самом начале компании — чего хотел Наполеон?
Понятно, что политик такого масштаба неизбежно окажется конъюнктурщиком и для разных аудиторий будет делать разные заявления. Но даже когда всё закончилось, Бонапарт ни другим, ни себе так и не смог объяснить, за какими пряниками его понесло в Россию. Будто бы произошёл какой-то щелчок, после которого вышибло у гения ум и засобирался он на свою погибель на российские просторы.
Условия при вторжении
Сказать, что Наполеон выбрал неудачный момент для нападения на Россию — ничего не сказать. Далеко на западе уже четыре года пылала непокорённая Испания, где приходилось держать многочисленную армию. Покуда вторжение было только в планах, предполагалось, что с юга Россию будут беспокоить турки, а с севера шведы.
Жан-Батист Бернадот. Неизвестный художник
Однако не только султан заключил мир с Александром; Жан-Батист Бернадот — фактический правитель Швеции, вчерашний маршал Наполеона — тоже взял да и замирился с Россией. Россия же вон, какая большая, зачем с ней ссориться. Ну, оттяпаешь ты у неё «Кемску волость» — остальные-то волости останутся, а их много. Так и хочется сказать Наполеону: Бернадот подписал мир с Александром! Он останется королём, а тебя сошлют на остров святой Елены.
Бернадот благоразумен. Будь как Бернадот.
Но нет, никого не слушал Наполеон — ну чисто вожжа под хвост ему угодила…
Вторжение
Поведением Наполеона в момент перехода через Неман заинтересуется любой практикующий психиатр. Пока сапёры наводили мосты, император не находил себе места, перебегал из палатки в дом польского помещика и обратно, пребывал в ажитации. На другой день во время переправы он поначалу стоял у одного из мостов, ободряя солдат и принимая приветствия, но вскоре не вытерпел, перешёл мост и поскакал во весь опор на арабском скакуне вдоль леса, словно ловя невидимого неприятеля.
Наполеон на Немане. Почтовая открытка компании «Зингер»
«Как назвать, — говорит один из очевидцев, — поступок императора, который пробирается на свои аванпосты шутовски переодетый и приказывает принести себе в каске воды из Немана, пробует её с видом заклинателя, ожидающего внушения духа…»
Словом, если до перехода границы безумие только проступало, сразу после оно заявило о себе в полный рост.
Случай в Вильне
В России всё оказалось не так, как в Европе. Для гениального Наполеона это стало полной неожиданностью. Принцип, выработанный ещё во время Итальянской кампании 1796 года («Надо ввязаться в бой, а там будет видно!») не работал от слова совсем. Коварные русские не давали «ввязаться в бой», быстро и организованно отступая вглубь своих бескрайних территорий. Уже 29 июня, на пятый день от начала вторжения, не сделав ни одного выстрела, Наполеон вошёл в Вильну, откуда в день вторжения экстренно уехал Александр I.
В этот период Александр сделал единственную попытку решить все вопросы миром, для чего отправил к Наполеону Александра Балашова — до недавнего времени бывшего министром полиции. У того было несколько продолжительных бесед с Бонапартом, во время которых в основном говорил император, а Балашов лишь изредка вставлял остроумные ответы (не исключено, что эти ответы он придумал позже).
Балашов у Наполеона. Художник Л. Пастернак
Пространные речи Бонапарта сводились к возмущению, что с ним не дерутся, то есть, не подставляют русскую армию под разгром — что отдаёт, как минимум, наивностью. Но сквозь наивность проглядывает даже инфантилизм. В порыве откровения Наполеон сказал: «Чего ждёт он (Александр) от этой войны? Я уже овладел одной из его прекрасных провинций, даже ещё не сделав ни одного выстрела и не зная — ни он, ни я — почему мы идём воевать».
В этой фразе прекрасно всё: и признание, что сам Наполеон не знает, какого лешего он делает в России, и какое-то подростковое перекладывание ответственности за развязанную войну на миролюбивого и уступчивого Александра.
Характерно одно небольшое происшествие, случившееся в ходе этой беседы. Разговаривая, Наполеон ходил по комнате. Сквозняк распахнул форточку, и Наполеон, подойдя к окну, резким движением закрыл её. Но когда она снова отворилась, французский император сорвал форточку с петель и вышвырнул в окно.
Спрашивается: это поступок здравого мужа или психопата?
Витебск
Наполеон очень надеялся, что Барклай даст побить себя в Витебске. Но Михаил Богданович не дал. Ушёл — да ещё так тихо, что не сразу стало ясно, куда. И тут Зоркий Глаз заметил, что у сарая нет одной стены… То есть Наполеон догадался, что русская армия отступает не столько по причине слабости, сколько из оперативно-тактических соображений. Он вспомнил ещё один свой военный принцип: «Никогда не делай того, чего враг желает, чтобы ты делал». Ну, вроде голос разума пробудился.
На самом деле в распоряжении императора оказались громадные по европейским меркам Литва и Белоруссия с частично лояльным населением. Армия цела, фланги прикрыты, положение вполне безопасное. Вполне можно ставить жирную галку в списке побед. И объявил Наполеон, что стоп, дальше не пойдём.
Бивуак Наполеона. Художник Ф. Филиппото
Возрадовались верные и при этом умные соратники Бонапарта: Бертье, Дюрок, Дарю, Коленкур. Вроде попустило патрона.
Но светлый промежуток длился всего дня три, потом шефа снова накрыло.
Нет, сказал Бонапарт, пойдём дальше, пофиг принципы, пофиг объективная реальность, я драться хочу с Барклаем — и всё тут.
На амбразуру бросили умного, угрюмого и бесстрашного генерал-интенданта Дарю с непробиваемыми аргументами: парк лошадей сильно потрепали, коммуникации растянулись, со снабжением полный швах. Себе же на беду Дарю помянул Карла XII — мол, шведы тоже слишком углубились в бескрайние российские просторы и погибли. Наполеон взорвался: мол Карл сам виноват в своей гибели, зачем, будучи всего лишь каким-то Карлом, он взялся за дело, которое по плечу только Наполеону?
Если это не мания величия, то что? Таких Наполеонов у нас в Кащенко три палаты уже.
Попытка остановить обезумевшего императора повторилась в Смоленске, причём здесь к рассудительным маршалам присоединился даже бесшабашный Мюрат. Без толку.
«Мирные инициативы» Бонапарта
После Смоленска до Наполеона стало потихоньку доходить, что что-то идёт не так и находится он накануне большого шухера. Вроде, конечно, армия наступает, но как-то неправильно. Бой при Валутиной горе так мало походил на победу, что Бонапарт начал искать мира. Он велел привести к себе взятого в плен генерала Тучкова, перед которым разыграл яркое, но бессмысленное шоу.
Портрет пленника Наполеона — Павла Алексеевича Тучкова мастерской Джорджа Доу
Сперва он предложил Тучкову написать лично Александру. Генерал отказался, ссылаясь на субординацию. Наполеон всё же уговорил Тучкова написать брату, тоже генералу русской армии, письмо — с тем, чтобы его передали Александру. Тучков, скрепя сердце, выполнил просьбу. Ответа со стороны Александра не последовало, и это неудивительно: впечатление было, что письмо отправил не политик, а гопник подросткового возраста. «Мы, мол, воевали, — говорилось там, — может хватит? Давайте мириться, а то я сейчас Москву вашу захвачу и разорю вчистую, а это для вас будет позором, как для девушки честь потерять!»
Не мирная инициатива, а наезд какой-то. Ни условий мира, ни конкретных предложений — только угрозы.
Уж совсем в детство впал Наполеон при передаче письма в штаб Барклая. Бертье, отправляясь с таким странным дипломатическим поручением, получил наказ передать Александру, чтобы тот приказал оставлять в городах губернаторов, а то трудно Наполеону управлять захваченными территориями.
Детский лепет. Я у тебя оттяпываю земли, а ты мне не чини препятствий — а то не по правилам. И это всё исходило от матёрого политика и тонкого дипломата, который на рубеже веков вёл филигранную игру против всех монархий Европы и в обход разности политического устройства умело склонял взбалмошного императора Павла к союзу с республиканской Францией!
Фальшивые примирения
По каким-то загадочным причинам опыт Смоленска ничему не научил Наполеона, способность обучаться он оставил где-то за Неманом. Ну никак Бонапарт не мог представить, что застанет Москву пустой и горящей. Её неприветливый вид ввёл императора в состояние чёрной меланхолии. Надо было что-то делать. Воевать не получалось, потому что русская армия неизвестно где. Триумфальное шествие с фейерверками как-то не задалось, если не считать пожарище иллюминацией в честь победителя. Александр обиделся и молчит.
Наполеон в Кремле. Картина В. Верещагина
Наполеон предпринял ещё несколько смешных попыток примириться, как-то замять дело.
Ему под руку попался генерал Иван Тутолмин, начальник воспитательного дома. Тот не мог покинуть своих питомцев, потому и остался в Москве. Кроме того, сам испросил у Наполеона выделить стражу для своего учреждения и позволения написать рапорт патронессе, великой княгине Марии Фёдоровне. Наполеон ухватился за беднягу Тутолмина, как утопающий за соломинку.
Сперва, по своему обыкновению, он разыграл моноспектакль по пьесе «Невиноватый Наполеон, или эти коварные русские». Затем принудил Тутолмина прибавить к рапорту заверения, что он-де по-прежнему почитает его величество Александра II и вообще — ни капельки не хочет воевать, а даже наоборот, мириться. Правда и тут он как-то забыл предложить со своей стороны хоть какую-то конкретику — например, убраться вместе со всеми войсками из России, или хотя бы прекратить грабить население.
Но ничего такого Наполеон предложить не мог, потому что всё ещё воображал себя победителем.
По гроб жизни
Богатый барин Яковлев, замешкавшись, не успел покинуть Москву до занятия её наполеоновской армией. Он обратился за покровительством к маршалу Мертье и тут же оказался очередным зрителем пьесы о невиноватом Наполеоне. Бонапарт дал насмерть перепуганному Яковлеву пропуск и вручил ему письмо для Александра. При этом Яковлев честно заявил, что, возможно, не сумеет доставить письмо аж целому императору. Но Бонапарт взял с него лишь торжественное обещание приложить все усилия к доставке депеши.
Французы расстреливают «поджигателей». Художник В. Верещагин
«Записочка» вылупилась смешная и запредельно пафосная. Больше всего умиляет отчёт Бонапарта перед Александром: он, мол, расстрелял несколько сотен поджигателей, и теперь за то, что от Москвы хоть что-то осталось, Александр по гроб жизни должен быть благодарным Наполеону.
«Говорят, царь-то ненастоящий!»
Незадолго до бегства из Москвы, когда проигрыш Наполена стал очевидным, в лагере Кутузова внезапно появился маркиз Лористон с белым флагом. И снова никаких конкретных предложений, лишь жалобы на неприветливость русских крестьян.
Все «мирные инициативы» Наполеона напоминали детские разборки в песочнице. А ведь в Европе он умел играть не только в войну, но и в мир! Амьен, Тильзит — какие были триумфы! Но в Россию как будто прислали какого-то другого Бонапарта.
Споры о победе в бородинской битве идут до сих пор. Да, русские отступили, но победил ли Наполеон? К ситуации можно применить афоризм великого Суворова: «Оттеснён враг — неудача. Отрезан, окружён, рассеян — удача». Если Бородино не было победой Кутузова, не стало оно и победой Наполеона. Хотя у Бонапарта было минимум два серьёзнейших шанса на удачу.
В самом начале битвы маршал Даву, лучший тактик всей наполеоновской когорты, выступил с весьма дельным предложением. Дай, мол, ты мне маршала Понятовского; у русских левый фланг болтается, мы его обойдём, зайдём в тыл батареям — и кончено дело. Что же ответил на это Наполеон, мастер манёвра, умевший не хуже Суворова переходить Альпы и появляться там, где его меньше всего ожидали?
Нет, сказал Наполеон, так неинтересно. Будем долбить в лоб все эти флеши и редуты — так кровищи будет больше, эпичнее выйдет.
Потом, конечно, Наполеон всё же сосредоточил силы против левого фланга русских, но и Кутузов не дремал. Он усилил фланг, так что практически вся битва шла лоб в лоб, кость в кость.
Наполеон на Бородинских высотах. Художник В. Верещагин
И в конце сражения что-то случилось с Наполеоном, чего не бывало с ним в Европах. Если при Марнего — практически проиграв дело — Бонапарт бросил в бой едва подоспевшую дивизию Дезе и вырвал победу из рук австрийцев, то при Бородино он не дал Старой и Молодой гвардии завершить схватку. А ведь Кутузов к тому моменту уже бросил в бой все резервы подчистую!
Сидение в Москве
Но ничто не было столь гибельным для Великой армии, как месячное сидение в сожжённой Москве. На глазах у главнокомандующего солдаты превращались в мародёров, а войсковые подразделения — в банды. Армия таяла от болезней и стычек с партизанами. Близились холода. Нигде и никогда Наполеон не устраивал таких долгих, бессмысленных — а главное, губительных посиделок.
Кульминацией безумства можно считать попытку взрыва Кремля и кремлёвских соборов.
Московское сидение объясняют множеством причин: и хитростью Кутузова, и некими объективными обстоятельствами, и хитрыми планами самого Наполеона, ни один из которых, впрочем, он не реализовал. Самое простое объяснение — ступив на российскую территорию, Наполеон временно лишился ума. Если почитать воспоминания современников, что делал и говорил Наполеон в Москве, именно такое впечатление и сложится.
Возвращение ума
«Наполеона мог погубить только Наполеон», — этот афоризм родился почему-то только после Ватерлоо, но совершенно очевидно, что погубил себя Наполеон именно в России.
Пятого декабря, уже при подходе остатков Великой армии к Неману, к Наполеону внезапно вернулся разум. Так же, как некогда он бросил на произвол судьбы своих солдат в Египте, Бонапарт бросил замерзающих Мюрата и Нея и отправился в Париж — уже совершенно здоровым с психический точки зрения человеком. Решать дела. Это, конечно, было подло (в обоих случаях), но с политической точки зрения, более чем разумно.
Бегство Наполеона. Гравюра Д. Хасселя с оригинала Д. Райта
Наверное, переправившись через уже замёрзший Неман, Наполеон головой тряхнул, чтоб слетела блажь, и кругом глянул…
Тут-то разум к нему и возвратился.
Хотя Русская кампания фактически развалила империю, Бонапарт продержался до весны 1814 года, а потом ещё закатил совершенно феерические «Сто дней», для которых нужно было быть подлинным гением.
Но гением Наполеон мог быть только в Европе.
