Как хитрый Иосип Броз Тито Советский Союз вокруг пальца обвел

С Адриатики повеяло холодом

С Югославией у СССР отношения не задались буквально сразу же. В 1948 году Иосип Францевич, он же Тито, вдрызг поссорился с Иосифом Виссарионовичем. Причин была масса. Не последнюю роль сыграли взаимные территориальные претензии соседей — Болгарии, Албании, Румынии, Югославии и даже Италии друг к другу. Неизвестно, были ли среди предков Тито пираты, но после ссоры с Советским Союзом в своём автономном плавании он постоянно набегал на территорию бывших друзей, вставляя им палки в колёса на международной арене.

Жёсткое противостояние между Тито и советским руководством случилось при подавлении венгерских выступлений в 1956 году. Югославский лидер так рьяно выступил за соблюдение венгерского суверенитета, что в Москве просто крякнули от неожиданности. «А не Тито ли стоит за всем этим нацистским бардаком?» — подумали в Кремле.

Однако времена стояли уже вегетарианские: Берию убрали, ХХ съезд прошёл — так что устраивать наезд на Белград советское руководство не хотело.

Ситуацию старались разрулить дипломатическими методами, хотя все соседи Югославии рвались в драку и размахивали кулаками. Москве даже не надо было никого подзуживать: Болгария давно считала, что Македония — это её исконная часть, а Албания смотрела на Косово как на свою территорию.

Кое-как уговорили Тито не лезть к мадьярам. Но он всё равно продолжал осуждать советское насилие над несчастной Угорщиной (несмотря на то, что СССР подавлял бунт, ударной силой которого были местные нацисты). Впрочем, на фоне формирования Движения неприсоединения, которое балансировало между НАТО и Восточным блоком, это были просто цветочки. Зато уж дальше Тито развернулся вовсю.

Яркий и представительный социалистический лидер, катая президентов и диктаторов стран третьего мира на своей яхте по Адриатике, наглядно демонстрировал преимущества построения социализма с национальной спецификой. Лидеры завидовали и… строили капитализм с яхтами, дворцами и любовницами. А СССР от всего этого нервно икал и проклинал клику Тито и прочих ревизионистов.

Защищая достижения социалистического строя

И тут наступил 1968 год. Судя по всему, сработало сразу несколько факторов: экономический бум, антиколониальная борьба, либерализация, война во Вьетнаме, — и рвануло по всему миру. Не избежал неприятностей и советский лагерь.

В Польше всё обошлось мордобоем между милицией и рабочими со студентами. А вот новые лидеры Чехословакии начали либеральные реформы, не оглядываясь на СССР, да ещё и активно критикуя его.

В Москве считали, что таким образом страну ведут к отколу от советского блока. А там и до Движения неприсоединения (или НАТО) рукой подать. СССР начал настойчиво предлагать Чехословакии разместить войска на её территории.

Сам Тито был человеком старой, ещё довоенной формации.

Подобное поведение и выкрутасы чехословацкого руководства он видел в гробу и в белых тапках, но не поехать и не вставить козу СССР просто не мог.

Положение, знаете ли, обязывало. Кремль замер в нервном ожидании, готовя вторжение.

Тито прилетел в Чехословакию 9–10 августа 1968 года. Пообщался с местными ревизионистами (да, отношение у Тито к этой публике совпадало с советским), мило поулыбался, рассказал о своей оценке ситуации и отчалил на родину.

К этому моменту Москва уже была уверена, что весь этот бардак в Чехословакии устроил враг всего прогрессивного человечества Иосип Броз Тито. И вообще, пора бы уточнить у товарищей по Варшавскому договору, что они думают о дружеском интернациональном визите в Белград на танках.

Болгария, верный союзник СССР на Балканах, не подвела. Её лидер Тодор Живков на пленуме своей компартии прямо заявил, что вначале ходить строем заставят Чехословакию, а потом и Румынию с Югославией. Венгрия требовала денег на экономические реформы, ей было не до вторжения. Польша не могла по уважительным причинам: после массовых волнений своих забот хватало. Немцев решили не привлекать от греха подальше, уж больно пугающие ассоциации рождались. Короче, Югославии высказали только формальный ай-яй-яй — желания вторгнуться никто не изъявил

В августе 1968 года СССР вместе с союзниками вторгся только в Чехословакию и навёл там порядок. В Москве акцию официально назвали «защитой достижений социалистического строя», а в во всём мире — «брежневской доктриной ограниченного суверенитета».

Хитрец Тито

Вторжение товарищу Тито решительно не понравилось. Более того, до последнего момента югославский лидер полагал, что СССР ограничится дипломатическими манёврами и закулисными переговорами с разными фракциями чехословацких коммунистов. Но товарищи чехи удивили своей редкой упёртостью и желанием идти с реформами до конца. Этого от них никто не ожидал, включая маршала Тито.

«Винтовка рождает власть», — сказал как-то Мао. В Белграде могли бы подписаться под этими словами. Замаячившие на горизонте советские войска заставили Югославию быстро действовать. Тито немедленно принял новый план всенародной обороны. Всё пригодное к ведению боевых действий население страны в случае войны призывалось в армию. А остальных обязали готовиться к партизанской войне.

Но Югославия была одна. А СССР для неё был настолько несопоставимой величиной, что, как ни сопротивляйся, в случае вторжения русские танки окажутся в Белграде очень быстро. К тому же у Советов ещё и союзники имелись.

Надо было сделать так, чтобы само по себе вторжение было осложнено какой-нибудь непредвиденной хтонью. Такой, чтобы все удивились.

И Тито придумал. Он связался с румынским лидером Чаушеску и заключил с ним совместный оборонный пакт. Удивились все — даже сами румыны от себя такого не ожидали. Следующим ходом Тито задружился с Албанией. Это прикрыло ему косовские тылы. Теперь с этой стороны можно было не ожидать удара.

Оградив себя по периметру, Югославия столкнулась с внутренними проблемами. В 1971 году внезапно активизировались хорватские националисты: убили югославского посла в Швеции. Начались студенческие выступления и требования широких реформ. Ситуация в стране всё больше начинала напоминать чехословацкую, и СССР решил: это отличный момент, чтобы прижать и Тито, и националистов.

Но в Белграде были во всеоружии в прямом смысле этого слова. Привели в действие армию, назначив очередные широкомасштабные манёвры.

Впрочем, военную силу применять не пришлось. Прямо во время учений югославскому лидеру позвонил Брежнев и невзначай поинтересовался: а не хочет ли товарищ Тито воспользоваться братской военной помощью СССР?

За Тито в свое время не заржавело ответить «нет» товарищу Сталину.

Так что и в этот раз он ответил, что сам справится. И чужая помощь ему не нужна.

Москва ещё попыталась давить на Белград, но без толку. Чехословацкий вариант не прошёл. Так и не получив формального повода, СССР отказался от идеи вторжения. А потом стал налаживать нормальные дипломатические контакты со своим заклятым другом Тито.