Ты же химик!
К 1857 году Луи Пастер создал новую науку — стереохимию. Он доказал, что винное брожение производится дрожжами, а не дрожжи являются продуктом брожения; что маслянокислое брожение тоже вызывается микроорганизмами; и кроме того, открыл анаэробов — микробов, живущих без воздуха. В 1860–1862 годах Луи обессмертил своё имя, доказав, что микробы не самозарождаются.
Тимирязев писал, что Пастер не обладал каким-то сверхъестественно острым мышлением, но его эксперименты были ясными, чёткими и очень доказательными. В 1862 году Луи получил премию Французской академии наук за разрешение вопроса о самозарождении жизни.
Луи Пастер в лаборатории
Однажды в 1864 году к нему обратились виноделы — «ты ж химик!» — чтобы помог с массовой порчей вин. Вроде бы совсем немедицинская и узкоспециальная задача… но выводы, сделанные нашим героем, оказались невероятно масштабными.
Все процессы брожения, гниения и гнойного разложения вызываются микробами!
Не миазмами, не кислородом, не «таинственным разлагающим началом» — живыми организмами.
У Пастера имелись все основания не любить эту невидимую гадость: болезни унесли трёх его дочерей. Но он не был врачом.
Новая метода
Джозеф Листер, в отличие от Пастера, как раз-таки был врачом. Более того — хирургом. Но не оперировал. Больница, которая ему досталась в 1865 году, располагалась в нездоровом месте — миазмы с близлежащего кладбища, ну, вы понимаете… В поисках решения хирург прочитал про открытие Пастера.
Значит, вся эта гадость живая? Значит, можно их убить?
Чем отбивают запах у сточных вод? Карболкой? Подать сюда карболки, да побольше!
Идея Листера была в превращении открытой раны в закрытую: всем известно, что закрытый перелом протекает несравненно легче открытого! Герметизму повязки он уделял большое внимание, а сама повязка была такая: сначала брали пятипроцентную карболку и заливали ею рану (на этом месте врачи, слушающие рассказ о тех временах, обычно говорят: «Подождите, я сяду»). После этого накладывали «протектив» — слой марли, затем тампон из марли, пропитанной карболкой… и, наконец, клеёнку или фольгу для обеспечения герметичности. Потом всё заматывали фланелевым бинтом.
Операция с применением карболки
Эта — с точки зрения наших дней, убийственная — метода обеспечила в среднем пятикратное снижение послеоперационной смертности.
В Германии, в большом мюнхенском госпитале 80% прооперированных умирали от «антонова огня» — гангрены. Нусбаум (известный тогда и почти забытый сейчас немецкий хирург, в том числе и военный), введя листерову методу, в короткий срок избавил госпиталь от этого, казалось, неодолимого врага.
Разумеется, новый метод встретил массу противников.
Профессор Фёдор Иванович Синицын начинал каждую свою операцию громким приказом: «Матрёна! Прогони микробов тряпкой!».
Но со статистикой спорить сложно. Антисептика, или, как писали тогда в России — «противугнилостный способ лечения», — шагала по планете.
Эксперимент Пастера
Пастер с головой ушёл в изучение болезней — и победил бешенство. Листер пропагандировал и совершенствовал антисептику. В США издали «Медицинскую и хирургическую историю войны с повстанцами». Эсмарх — уже опытный военный врач, но ещё не всемирно известный хирург — изучал опыт американцев. Пирогов заканчивал «Начала общей военно-полевой хирургии».
А в это время бурно развивавшаяся Пруссия, выиграв войну с Данией и Австрией, замахивалась на гегемонию в Европе. Что-то должно было начаться…
