Как при русских царях менялся уклад дворцовой жизни

Екатерина II, например, терпеть не могла пышный церемониал и пространные речи придворных. Поэтому обстановка при дворе была хаотичной, а цели служащих - сомнительными. Императрица писала Григорию Потемкину: «Я к Вам прийти не могла по обыкновению, ибо границы наши разделены шатающимися всякого рода животными». А вот при Александре II придворные были ловко распределены по чинам и превратились в «толпу красных от жара сановников, возрастающий легион новых церемониймейстеров».

Как выглядели дворцовые «спектакли» по правилам этикета?

«Не прилично руками или ногами по столу колобродить»

Составителем этой нехитрой и вместе с тем практичной рекомендации стал Петр I. По его инициативе был издан сборник «Юности честное зерцало, или Показание к житейскому обхождению, собранное от разных авторов». Учебник предписывал достойно вести себя в обществе дам, а также запрещал мужчинам танцевать в сапогах, ибо они «одежду дерут у женского полу и великий звон причиняют острогами, к тому ж муж не так поспешен в сапогах, нежели без сапогов». Книга представляла собой «кальку» с аналогичных европейских пособий. Она была чрезвычайно популярна у русского дворянства и выдержала несколько изданий. Среди советов встречались довольно неожиданные — так, например, юношам не рекомендовалось высовываться из окна всем телом.

Петр I произвел революцию в придворном быте. Речь идет не только о войне с бородой и новой моде для дам, но и танцевальной культуре. На ассамблеях теперь исполняли контрданс, англез и менуэт. Вечер традиционно открывал полонез. Пары шествовали в порядке, соответствующем их общественному положению. Посещение ассамблей стало обязанностью для дворян, подчас тягостной. В преддверии праздника придворным вручали «повестку». Первый российский император заставлял своих подчиненных веселиться, лишив при этом любимой «обломовской» привычки — полуденного сна. Вместо этого дворянам предложили другие развлечения — верховую езду и фехтование.

При Елизавете Петровне мужчины приходили на маскарад в женском платье

Государь требовал, чтобы гостям предлагали необычные угощения, хотя сам предпочитал простую еду. «Царь любит, чтобы его постоянно звали в гости, порою он сам неожиданно является без приглашения, для каковых случаев надо всегда иметь в запасе известное количество крепких напитков», — свидетельствовали очевидцы. Обращали внимание и на то, что Петр всегда ходит в простом платье. «Не любит ни нарядов, ни чрезмерного числа слуг, большой противник бесполезной роскоши и праздности», — отмечал ганноверский резидент Фридрих Христиан Вебер. Надо сказать, что мнение государя о нарядах не разделяли придворные дамы. Теперь они часто появлялись на публике, сидели вместе с мужчинами и должны были блистать в лучших платьях. Забота девушек об их внешнем виде привела к буму в индустрии красоты. В распоряжении прекрасного пола оказались наряды на любой вкус, парики обыкновенные и экзотические, разнообразные косметические средства.

При Петре I преобразился дипломатический церемониал. Роскошная обстановка, в которой принимали послов, должна была подчеркивать величие государя. Вместе с послом могли приехать до тысячи человек, в свободное время им показывали городские достопримечательности. Этикет был прописан до мельчайших подробностей. Посланник, удостоенный аудиенции, делал три поклона и дожидался, пока император обратится к нему с вопросом. Ему заранее объясняли, что руку монарха при пожатии нужно держать бережно. Лишнее рвение в этом деликатном вопросе не поощрялось. Делегация и принимающая сторона обменивались подарками. Обычно вручали серебряные изделия; европейским монархам из далекой России доставляли связки соболей на шубу. Дарить разрешалось все, кроме одежды. Дипломатические приемы оказались делом затратным. Так, в 1725-м на содержание двора и пышные приемы уходило до 25% государственного бюджета. Надо отметить, что прием послов всегда обставлялся с роскошью; так, Иван Грозный и Борис Годунов появлялись на приеме в Большом наряде. Несколько часов в тяжелом и неудобном одеянии превращались в сущую пытку. Вместе с этим нарядом царь надевал до 10 перстней.

Иностранцам обычно демонстрировали «парадный» фасад города, но не обошлось и без конфузов. Так, в 1742 году асессор полицмейстерской канцелярии Молчанов жаловался на страшную грязь в центре Москвы: «Во время теплоты смрадной дух быти может, многия ж места выбиты и затем проезд весьма неудобный. А понеже о означенной улице для шествия Ея Императорского величества неоднократно приказано поставить регулярно ёлки и приготовить песку и можжевельнику».

Процедура представления императору строго соответствовала протоколу. Поводы для представления были разными — например, получение воинского звание или назначение на высокий пост. Посетителей выстраивали в зале, они по очереди заходили к императору. Запрещалось говорить прежде, чем заговорит его величество. При выходе из кабинета нельзя было поворачиваться к государю спиной.

Конюшня на миллион

Правила этикета ужесточились при Анне Иоанновне; чтобы попасть к императрице, проситель должен был преодолеть «кордон» из придворных. Дамам запретили являться ко двору в одном и том же наряде два раза подряд. Пышный дворцовый быт контрастировал с бедностью, которая окружала молодую Анну во время ее пребывания в Курляндии. Тогда вдовствующая герцогиня оказалась в разграбленном замке; ей пришлось ютиться в заброшенном доме по соседству и искать деньги на покупку мебели. В письмах Анна Иоанновна неоднократно жаловалась на бедственное положение.

Роскошный двор Анны Иоанновны контрастировал с бедностью в Курляндии

Оказавшись на престоле, она поставила дворцовый быт на широкую ногу. Одна только царская конюшня требовала до 100 тысяч рублей в год; на научные исследования, между тем, выделяли в два раза меньше. При дворе Анны Иоанновны были введены новые чины, во дворце содержались карлицы и шуты. Придворные коротали время за азартными играми и просмотром выступлений итальянской оперной группы. «Здешний двор с новым царствованием великолепен, хотя в казне нет ни одного шиллинга. При всеобщем безденежье куртизаны входят в неоплатные долги, чтобы делать великолепные наряды к маскарадам», — докладывал своим соотечественникам иностранец после службы в России.

Охотники до чужих шуб

При Елизавете Петровне торжественно обставлялся императорский выход — шествие в честь церковных и государственных праздников. Его открывали придворные чины, в конце шли дамы и высшие статские чины.

Императрица питала слабость к роскошным платьям и меняла наряд до 5 раз в день. Дамам при дворе запрещалось одеваться безвкусно. Елизавета Петровна также подписала указ «О неприезде ко двору никому в траурной одежде и в траурных экипажах». Любимым развлечением «веселой Елисавет» стали маскарады. Костюмы распределялись заранее, и однажды мужчинам было велено явиться во дворец в женском платье.

В соответствии с этикетом, танцевать разрешалось лишь части присутствующих. Гости прибывали на бал одновременно; чтобы избежать «пробки» у парадного входа, их развозили по разным подъездам в соответствии с общественным положением. В гардеробе работали рядовые лейб-гвардии Преображенского полка. На больших балах возникала путаница с шубами и шинелями. Рассказывали об огромном числе утерянных меховых изделий.

В гардеробах на балах работали рядовые лейб-гвардии Преображенского полка

Этикет был лоялен к курению. Не запрещалось курить на праздничных мероприятиях и, например, в театре. Иногда гостю предлагалась раскурить трубку «бумажкой», то есть крупной купюрой. Забавы ради князья давали прикурить сторублевыми ассигнациями. Пускали дым и у храмов; только в 1747 году был принят указ «О неупотреблении табаку в церквах во время отправления службы».

Пытка «Телемахидой»

В 1769-м Екатерина II осуществила первый внешний заем в истории — Россия получила 3 миллиона рублей из Голландии. У дворян появились деньги, и знатные семьи стремились роскошно обставить свой быт. Эта тенденция наблюдалась и при дворе, хотя иногда императрица старалась сэкономить. Так, например, она запретила предлагать гостям слишком дорогое вино. А вот на празднике 1791 года об экономии не шло и речи; Таврический дворец освещали 140 тысяч лампад и несколько десятков тысяч свечей.

Иван Грозный с трудом выдерживал вес Большого наряда на приемах

Екатерина II смягчила правила этикета. Она не терпела притворной любезности. Императрица запретила витиеватые выражения в пределах дворца. Нарушитель этого правила должен был выпить стакан холодной воды или прочитать страницу «Телемахиды». Поэма была составлена сложным для восприятия языком, некоторые отрывки казались современникам непонятными и абсурдными. В качестве высшего наказания Екатерина требовала выучить наизусть 10 стихов «Телемахиды». Кроме того, она составила шутливый «Эрмитажный этикет». В нем был следующий пункт: «Дорогие фарфоровые статуэтки и прочие вещицы разглядывать глазами, а если попадут оные в руки, то по забывчивости в карманы не класть». Свободные порядки при дворе привели к распространению азартных игр. Императрица издала указ «О запрещении гвардейцам задерживаться после смены караула для игр с великими князьями».

Во все времена не обходилось и без нарушителей правил этикета. Так, Пушкин однажды явился к губернатору «в кисейных, легких, прозрачных панталонах, без всякого исподнего белья».

Церемонии при дворе утратили блеск в начале XX столетия. Парадные выходы свели к минимуму отчасти из-за состояния здоровья Александры Федоровны. Супруга Николая II не могла долго находиться на ногах и плохо переносила духоту. В 1899 году, после лечения Александры Федоровны в Германии, император писал великой княгине Ксении Александровне: «…от здешней спокойной жизни боли у нее совсем прошли, слава Богу! Лишь бы они не возобновились опять зимою от стояния при разных случаях и приемах». Из соображений здоровья число официальных мероприятий, в которых участвовала императорская чета, сократили до минимума.