Как рождалась морская пехота США

Однако за пределами США известны подвиги морских пехотинцев — реальные или придуманные сценаристами — по большей части относящиеся к Вьетнаму, Корее или Второй мировой войне. Между тем история Корпуса началась значительно раньше. И первым днём её рождения (а всего их было два, как ни странно) стало 10 ноября 1775 года.

Таверна дяди Сэма

Создавая Континентальный флот, первые законодатели мятежных штатов старались делать «всё как у взрослых», то есть у своей бывшей метрополии. Поскольку к этому моменту на кораблях флота короля Георга III уже имелись подразделения морской пехоты, то конгрессмены решили не отставать. К тому же, планы у лидеров пока ещё не победившей революции были весьма смелыми. В частности, планировалось вторжение в канадскую провинцию Новая Шотландия, а для этого желательно было завести части, способные совершать то, что в далёком будущем назовут «амфибийными операциями».

Именно с такими мыслями Второй континентальный конгресс в ноябре 1775 года принял решение о создании двух батальонов морской пехоты. Правда, уже на этом этапе планы конгрессменов начали противоречить реальности в лице командовавшего армией Джорджа Вашингтона. Последнему вовсе не хотелось выделять часть своих и без того скудных сил на операцию, которую он считал явной авантюрой, и он предложил конгрессменам «воспитать бабу-ягу самим» — то есть нанять безработных моряков.

Лучше всего для подобной работы подошёл бы Джон Сильвер. Но поскольку одноногий соратник Флинта был всего лишь литературным персонажем, первым офицером стал Сэм Николас. Это был хозяин таверны с незамысловатым названием Tun Tavern, что можно перевести как «Бочка», и до сих пор в память о ней в музее Корпуса устроен тематический ресторан с «историческим» меню. Некоторые исследователи полагают, что Николасу принадлежала таверна «Конестога Вагон» (Conestoga Waggon), и первых рекрутов завербовали как раз там. В любом случае, Николас, как и все назначенные им офицеры из числа таких же «мелких бизнесменов», не мог похвастаться солидным боевым опытом. Зато на их стороне было близкое знакомство с питейными заведениями портовых городов США, где и предстояло набрать личный состав будущих морских солдат.

Ром вместо пороха

Как было сказано выше, первоначальной целью американской морской пехоты должна была стать канадская провинция Новая Шотландия — точнее, находившийся в ней порт Галифакс, после начала мятежа ставший важным британским опорным пунктом и базой снабжения британцев. Но пока революционеры раскачивались, в Галифаксе высадились части королевской армии вместе со вспомогательными частями из небольших германских государств — так называемыми «гессенскими солдатами».

Между тем Континентальной армии традиционно не хватало всего, но в условиях войны одним из наиболее неприятных моментов была нехватка пороха. Принимая командование армией, Джордж Вашингтон потребовал предоставить в его распоряжение 400 баррелей (бочек) пороха. В наличии имелось примерно 40 бочек, или всего по 20 выстрелов на солдата.

этот момент американские разведчики из числа контрабандистов, с которыми у многих повстанцев были весьма тесные деловые связи, сообщили, что британцы собрали значительные запасы так нужного революции зелья в Нассау на Багамских островах. Одним из людей, получивших эту информацию, был командор Айзек Хопкинс, бывший капер и работорговец, командовавший Континентальным флотом США. Полученные Хопкинсом от Конгресса приказы предписывали главным образом защищать побережье Вирджинии и Каролины, а заключительное «принести пользу американскому делу любым возможным способом» было, скорее всего, просто характерной для политиков общей фразой — но командор интерпретировал её так широко, как только смог.

В середине февраля 1776 года повстанческий флот из девяти кораблей, взяв на борт примерно 200 морпехов Николаса, отправился к Багамам. В бухту Нассау они вошли 3 марта.

При виде американских кораблей британский губернатор Браун приказал выстрелить из четырёх имевшихся пушек, чтобы оповестить местное ополчение. Но пушечная стрельба заодно испугала и Хопкинса, не ожидавшего встретить серьёзное сопротивление. Американцы отошли подальше от страшных пушек форта и решили поискать более безопасное место для высадки. Лейтенант Джон Пол Джонс, основываясь на словах знавшего местные воды капитана брига «Кэбот» (USS Cabot), предложил высадиться к юго-востоку от прикрывавшего порт форта Монтегю. Именно там в полдень 4 марта и состоялась первая в истории высадка морской пехоты США на вражеский берег.

Скорее всего, Николас испытывал очень серьёзные сомнения в боеспособности своего батальона, но у губернатора Брауна дела обстояли ещё хуже. Сделав три выстрела из пушек форта Монтегю, он вернулся в город, а собранное для обороны ополчение попросту разбежалось по домам. Однако американцы, заняв форт, решили, что на сегодня с них хватит. Присланному губернатором парламентёру они любезно сообщили, что пришли за порохом и оружием и завтра пойдут на штурм города.

Получив эти сведения, Браун приказал погрузить порох на два стоявших в порту корабля. Поскольку Хопкинс увёл весь свой флот к форту Монтегю, оставив без контроля выход из гавани, в два часа ночи британцы благополучно улизнули, увозя 162 бочки из 200, имевшихся в Нассау. Вошедшим в город на следующий день морпехам в качестве трофея достались лишь оставшиеся 38 бочек. Англичане также записали в свои потери 78 бочек ямайского рома, но их содержимое бравые морпехи попросту выпили за недельную «оккупацию» острова.

На реке, на море и на суше

Конгресс, создавая морскую пехоту, особо настаивал, чтобы она комплектовалась опытными моряками, хотя сложно сказать, где именно в ходе Войны за независимость морские пехотинцы сыграли большую роль — на суше или на море.

К декабрю 1776 года судьба будущих США то ли висела на волоске, то ли уже лежала на полу. Английские войска взяли Нью-Йорк, численность Континентальной армии Вашингтона упала ниже 5000 человек и продолжала уменьшаться из-за болезней и дезертирства. В этих условиях главнокомандующий попытался аккумулировать доступные ему подразделения, включая части морской пехоты. Морские пехотинцы Николаса были прикреплены к бригаде ополченцев из Филадельфии, у которых также были мундиры зелёного цвета.

Первой битвой на суше, в которой приняли участие морпехи, стал бой за город Принстон 3 января 1777 года. Первоначально оставленные в резерве, они приняли участие в решающей контратаке, позволившей выбить британцев из городка. Одним из восьми погибших в этом бою офицеров стал капитан Уильям Шиппин, командир отряда морской пехоты с брига «Хэнкок» (USS Hancock).

Ещё одной задачей морпехов стала речная война. С лета 1776 года американцы при помощи небольших гребных судов установили контроль над рекой Делавэр. Особенно важную роль это сыграло после поражения армии Вашингтона на Лонг-Айленде. Действовавшие на реке отряды флота и морских пехотинцев собрали все доступные лодки и баржи для переправы Континентальной армии. Когда же к реке подошли преследовавшие Вашингтона британцы, их командование обнаружило полное отсутствие переправочных средств.

Шотландец и «дикие гуси»

Примечательно, что наиболее яркие страницы ранней истории Корпуса морской пехоты связаны с людьми, которые не были рождены на американской земле.

Уроженец Шотландии Джон Пол Джонс в Континентальном флоте очень быстро завоевал репутацию отважного и умелого командира. 24 апреля 1778 года он стал первым, кто захватил британский военный корабль. В мае следующего года во Франции, когда Джонс набирал команду для своего нового корабля «Бономм Ричард» (USS Bonhomme Richard), ему порекомендовали обратить внимание на ирландскую бригаду французской армии. Это были так называемые «дикие гуси» — ирландские эмигранты, мечтавшие отомстить британцам за своё изгнание.

Когда корабль Джонса закончил подготовку к выходу в море, на его борту оказалось 137 ирландских морских пехотинцев. Долго ждать возможности схватиться с британцами не пришлось. 23 сентября 1779 года корабль Джонса во время атаки британского конвоя вступил в бой с охранявшим конвой кораблём «Серапис» (HMS Serapis), имевшим 50 пушек, — обычно указывается 44, но в момент боя «Серапис» имел шесть 6-фунтовых дополнительных орудий. Вдобавок, на корабле Джонса из 44 имевшихся пушек, в большинстве более лёгких, чем у противника, две взорвались в самом начале боя.

Единственным шансом для экипажа «Бономм Ричарда» был абордаж, и здесь мушкеты морской пехоты должны были сыграть решающую роль. Когда Джонс начал подтягивать свой корабль к британцу, капитан «Сераписа» послал матросов рубить абордажные канаты. Из 14 посланных матросов ни один не добрался до борта. Ещё одной точкой притяжения для пуль ирландских морпехов стал штурвал британского корабля: выбив одного за другим 11 рулевых, они лишили «Серапис» управления.

Когда в конце многочасового боя британский капитан сдал корабль, 67 морпехов на «Бономм Ричарде» — каждый второй — были убиты или ранены. «Дикие гуси» в этом бою показали, что вполне достойны своего неукротимого капитана. Без их мужества и решимости финал мог бы оказаться иным.