Когда в августе 1942 года на Эльбрусе гитлеровские альпинисты установили фашистские флаги, это восхождение преподносилось немцами с такой помпой, словно они покорили Кавказ. Их продвижение через перевалы Главного Кавказского хребта стало возможным при отсутствии у нас полноценных альпинистских подразделений, тогда как горнострелковый корпус гитлеровцев состоял из лучших покорителей вершин и горнолыжников, был прекрасно вооружен и экипирован.
В свое время на опытных альпинистов, славших письма в Кремль о целесообразности их использования в горной войне не обращали внимания, так как горец Сталин считал перевалы Главного Кавказского хребта и так непроходимыми из-за их высоты. Однако информация о захвате немцами Эльбруса подвигла Ставку Верховного Главнокомандования принять срочные меры.
И уже через полгода, в феврале 1943 года, мой дед, Никита Петросов был в их числе. Как фронтовой оператор он фиксировал на пленку камерой «Аймо» это историческое событие. Водружение советского флага на Эльбрусе было не просто альпинистским достижением, с этим событием связывалось укрепление веры в победу над врагом. Предстоящей операции предавали огромное политическое значение, и деда командировали оператором для съемок. Чтобы выполнить приказ о водружении советских флагов, на Эльбрус одновременно вышли три отряда: два из Сванетии - через перевалы Бечо и Донгуз-Орун, третий через перевал Крестовый в Нальчик и далее в Баксанское ущелье. Никита Петросов оказался в третьем отряде, который возглавлял военинженер 3-го ранга Александр Гусев.
Как вспоминал дед позднее, «наше командование отдавало приказ выбить немцев с Эльбруса и установить на вершине советский флаг, по-видимому, слабо представляя, что такое Эльбрус зимой».
В сентябре здесь уже снег, туман, ветер. А что говорить о феврале, та же Антарктида. Только еще ветренее. Кто бывал зимой на Эльбрусе, знает, что это такое. Эльбрус зимой - это километры отполированных ветром, порой очень крутых ледяных склонов, преодолеть которые можно только на острых стальных «кошках», в совершенстве владея альпинистской ледовой техникой движения. Это метели и облака, надолго окутывающие плотным покровом вершину, сводящие к нулю видимость. Это ветер ураганной силы и мороз, превышающий 50 градусов. К тому же, поднимаясь на вершину Эльбруса, человек, кроме всего, проходит через все климатические зоны от обычной до полярной. В довершение ко всему многие тропы, идущие к базам на склонах Эльбруса, сами базы, полуразрушенные землянки, укрытия и укрепления были заминированы. Поэтому двигаться приходилось с максимальной осторожностью, в обход, по скалам и по лавинным склонам. К трудностям добавлялось отсутствие промежуточных приютов для ночлега. Фашисты разобрали турбазу и гостиницу «Интурист» на «Старом Кругозоре», соорудив из них блиндажи и землянки, заминированные при отступлении. Поэтому наши альпинисты несли на себе палатки, спальные мешки, необходимое снаряжение и продукты. За плечами каждого висел автомат (не исключена была встреча с отдельными группами фашистских егерей, которые пытались прорваться к своим).
Впрочем, на базе «Приют одиннадцати» (4200 метров над уровнем моря), где наши группы объединились в отряд под командованием Гусева 9 февраля 1943 года, здание сохранилось. Трехэтажная гостиница, обитая оцинкованным железом, своими обтекаемыми формами напоминала гондолу огромного дирижабля. Это здание было построено взамен старой деревянной хибары и открыто в 1939 году. Много изобретательности и труда вложили архитекторы и строители в создание такого «отеля над облаками». Однако фашисты запакостили все помещения до предела.
Несмотря на это, альпинистам все же удалось разместиться в нескольких уцелевших комнатах. И во время - надвигалась непогода. Ветер бушевал почти неделю. Кончились продукты. И не только те, что принесли с собой, но и те, что случайно уцелели после взрыва склада отступившими немецкими егерями. Подъем на вершины Эльбруса в такую непогоду был невероятно рискованным, но приказ есть приказ. Для штурма вершин Гусев разделил отряд на две группы. Первая под командованием Николая Гусака отправилась на западный пик ночью 13 февраля. В нормальных условиях опытные альпинисты могут дойти от «Приюта» до вершины за 8-10 часов. Прошло более 15 часов, а ушедшие все еще не возвращались. Каждую четверть часа дежурившие посменно вне дома подавали сигналы сиреной, стреляли из автоматов, пускали ракеты. Но разве можно заглушить буран? Тогда решили идти на помощь. Александр Гусев сформировал спасательный отряд. И только задумались, где искать пропавших, как неожиданно услышали крик дежурившего в укрытии под скалой альпиниста.
Выбежали из дома. Из серой мглы один за другим появились группа Гусака. Альпинисты еле шли, шатаясь от усталости. Восхождение оказалось очень трудным. Видимость - менее 10 метров. Альпинисты ориентировались лишь по направлению юго-западного ветра, который очень устойчив здесь в это время года. Если идешь на вершину правильно, он должен обдувать левую щеку. Такой ориентир в непогоду надежнее компаса… Мужчин подхватили и чуть ли не на руках внесли в здание. Здесь они швырнули на пол обрывки фашистских военных флагов. Буран и метель продолжались еще трое суток. А когда стало проясняться, то усилился мороз, на уровне «Приюта» он достигал 40 градусов. Дул ветер силой 25-30 метров в секунду. В воздухе над склонами неслись ледяные кристаллы, которые иглами кололи лицо. А предстояло подняться еще на 1400 метров. На вершине мороз мог превышать 50 градусов. Как вспоминал дед, утеплялись капитально: тулупы, маски на шерстяных шлемах, надетых под армейские шапки-ушанки. На ногах у всех были валенки, настоял Гусев, таким образом, он спас всех от обморожения ног.
17 февраля Александр Гусев повел 14 человек на восточную вершину Эльбруса. Замполит Вячеслав Лубенец в рюкзаке нес флаг, который предстояло установить на вершине. Группа вышла ночью. Слышно было, как лопалась от сильного мороза ледяная корка горы. С рассветом Эльбрус заблестел зеркально отполированными склонами. Даже острые «кошки» скользили по нему, как по стеклу. Идти становилось все опасней, а останавливаться нельзя - мороз усилился, замерзнешь. Клонило ко сну - проявлялись признаки горной болезни, нехватка кислорода. Шли налегке, только у деда кинокамера, штатив да еще запас кинопленки. Альпинисты несли его груз по очереди. Старались сберечь силы оператора, ведь на вершине ему предстояло снимать все события (к тому же дед был новичком, никогда альпинизмом профессионально не занимался). Не смотря на это, он умудрялся снимать отдельные этапы восхождения.
Как писал позднее в своей книге «Эльбрус в огне» Александр Гусев: «Меня удивляет его упорство и выносливость. Сейчас каждое лишнее движение в тягость, а он выходит из строя цепочки на веревке, чтобы не сорваться, и снимает, замерзая и задыхаясь. Н. А. Петросов не хуже нас понимает, что поход, в котором и он принимает участие, - событие историческое и каждый кадр будет уникальным… Чтобы сократить путь, мы не пошли на седловину, а начали подъем по западному гребню вершины. Высота уже более 5400 метров, и каждый шаг дается с огромным трудом. На вершинной площадке гуляют снежные вихри, но видимость отсюда - до самого горизонта, а на юго-западе - до Черного моря. У геодезического пункта мы выдернули изо льда обломки древка с обрывками фашистского флага и установили алый стяг Родины. Прогремел салют из наганов и пистолетов. А Петросов снимает, снимает, снимает...».
Как рассказывал дед, всех тогда охватило чувство такой радости, что многие едва сдерживали слезы. Удивительным и ярким было ощущение победы. Они поднялись к своей вершине. Однако еще предстояло собрать остатки сил на обратный путь. Как хотелось поскорее оказаться внизу, и нельзя терять осторожности, ведь при спуске больше шансов сорваться с ледяных склонов, чем при подъеме. Но все прошло благополучно. И внизу отряд Гусева ждали товарищи с объятиями и поздравлениями.
Всем героям-альпинистам вручили правительственные награды. А у них отсутствовало ощущение совершенного подвига, просто надо было выполнить приказ, преодолеть немыслимые трудности, и вместе со своим народом и страной победить в этой мучительно долгой и тяжкой войне.
P.S. После смерти деда, в его бумагах мы нашла копию записки, которую отряд оставил на вершине: «17.2.1943 г., 14.00. Сегодня сюда поднялась группа инструкторов военного альпинизма РККА с «Приюта Одиннадцати» за 9 часов. Снегопад, туман, сильный мороз. Восхождение посвящено освобождению Кавказа от гитлеровцев и 25-й годовщине нашей славной Красной Армии. Группа по приказу командования Закавказского фронта сняла немецко-фашистский вымпел и установила наш Красный флаг СССР. Смерть немецким оккупантам! Да здравствует наша партия ВКП(б) и героическая Красная Армия! Да здравствует наш Эльбрус и вновь свободный Кавказ!».
