Неправомерный вопрос
Если поставить вопрос предельно широко, то можно сказать так: решения и действия Иосифа Сталина приближали нашу победу в Великой Отечественной или отдаляли ее? На самом деле сама постановка такого вопроса — вещь немыслимая для здраво рассуждающего человека. Потому что понятно, что какие-то решения любого руководителя способствуют скорейшему достижению результата, а какие-то нет. Кроме того, важно учитывать (всегда!) конкретные обстоятельства и время принятия тех или иных решений.
Но разведка доложила точно?
Взять хотя бы постоянно выдвигаемое обвинение в адрес Сталина в том плане, что, дескать, разведка ведь доложила точно, когда и где ожидается начало немецкого наступления. Мол, «22 июня, ровно в четыре часа». На самом деле все не совсем так, конечно. Надо понимать, что разведка доносила самые разнообразные сведения, в том числе и действительную дату нападения. Но, кроме этого, и кучу немецкой дезинформации.
Операции отвлечения
Сколько было разных предполагаемых дат? Плюс разные отвлекающие маневры. Например, специалисты отмечают, что спецслужбами тогда еще вероятного противника распространялась такая деза, будто германское руководство собирается выдвинуть СССР некие требования. Причем в виде ультиматума. Речь шла об отторжении Украины. То есть сначала требования, заведомо невыполнимые, и только потом нападение. Понятно, что никто бы этих требований не выполнял. Но в переговоры вполне можно было вступить, чтобы просто выиграть время для приведения армии в полную готовность. Однако, как мы теперь знаем, Берлин пошел напролом.
Так что «имевшиеся верные разведданные, позволявшие все предвидеть заранее», — это миф. Ровно такой же, как и миф о том, что в первые дни войны Сталин впал в оцепенение и выключился из управления страной.
Рассекреченный журнал
На самом деле Сталину как раз впору было впасть в ступор. Удар был таким мощным и ошеломительным, потери — такими большими, неготовность частей к полноценному отпору врагу — такой наглядной, что руководитель Советского Союза не мог не задавать себе банального вопроса «Как же так?!». Ведь было столько сделано для подготовки к будущей войне с империалистическими странами (а в том, что рано или поздно нападение будет, вряд ли кто-то всерьез сомневался), были принесены такие жертвы на алтарь образования и обучения населения, на индустриализацию, на построение современной армии, и вдруг — такой результат! Наверняка Сталин искал, где и в чем он ошибся. Наверняка думал о том, что надо было сделать. Но, как выяснилось, все, вернее, многое из того, что было сделано перед войной, было сделано правильно и вовремя. Как выяснилось и то, что в никакое такое оцепенение вождь всех советских людей не впадал. Специалисты говорят, что еще в девяностые годы прошлого века стали доступны ранее недоступные архивные документы. Одним из таких документов оказался и так называемый Журнал посещений руководителя СССР в его рабочем кабинете. И выяснилось, что тот в первые дни войны постоянно принимал руководителей различного ранга — военных, наркомов, членов Политбюро, постоянно проводил совещания с ними.
«Отдых» на даче
Еще пять дней Сталин провел на даче. Это да. Однако, судя по тому, что вернулся он с проектами постановлений различных структур — Совета народных комиссаров, Государственного комитета обороны, — на даче он именно работал. Кроме того, оттуда он привез и свою речь, которая была обнародована третьего июля. Помните? «Товарищи! Граждане! Братья и сестры! Бойцы нашей армии и флота! К вам обращаюсь я, друзья мои!». И, как отмечается, такую речь не накропаешь за пару-тройку десятков минут.
Время и расстояния
Когда историки размышляют над тем, как же все-таки случилось, что Красная армия не смогла дать достойный отпор Вермахту в первые дни, недели и месяцы войны, они приходят к выводу, что это не результат воздействия на ситуацию какого-то одного фактора. Совпало многое. Как объективное, так и субъективное. Например, некоторые из них отмечают, что советское руководство столкнулось в начале Великой Отечественной с теми же проблемами, что и руководство Российской Империи в начале Первой мировой. Огромные расстояния, отсутствие полноценной инфраструктуры, бездорожье. Просто для того, чтобы стать красноармейцем, советский колхозник, скажем, должен был сначала получить повестку, затем на перекладных или на телеге добраться до военкомата, потом от военкомата его должны были доставить до железной дороги.
Добежать до границы
Короче говоря, СССР катастрофически не хватало времени на то, чтобы провести мобилизацию, доставить вновь сформированные части в нужное место и провести полноценное развертывание частей. Да и уже имеющийся к началу войны кадровый состав РККА тоже надо было доставить и развернуть в боевые порядки. Это называлось «гонка к границе». Скажем так, Гитлер «побежал» к нашей границе первым. И даже если бы Сталин сделал это одновременно с ним, ему, образно говоря, предстояло бы не просто бежать, а преодолевая препятствия.
Опасное благодушие
Эту проблему прекрасно понимали в советском Генштабе. Жуков еще в середине мая писал записку, в которой излагал свои мысли о необходимости стратегического развертывания РККА. То есть осознание самой проблемы у руководства армией было. Не было найдено необходимого решения. Хотя, как сказать. Еще весной 1941 года были проведены так называемые большие учебные сборы РККА, под прикрытием которых начали выдвигать силы к западной границе страны. Перед самой войной, где-то за неделю, пошли приказы о необходимости маскировать аэродромы, военные объекты, выдвижении приграничных дивизий в районы сосредоточения. Но вот, что интересно: исполнялись эти приказы с благодушием, приводившим к запаздыванию. Похоже, никто в армии, кроме нескольких военачальников, не верил в скорую войну. Все были усыплены видимым спокойствием руководства страны и договором о ненападении.
Политический фактор
Однако здесь надо учитывать и политический фактор. Сталин не мог позволить провести необходимые масштабные мероприятия по развертыванию армии заранее на необходимых рубежах. Он не обладал необходимой на тот момент уверенностью насчет времени и формы германского нападения. То есть он не знал, когда точно начнется война, и не знал того, что начнется она внезапно, то есть без выдвижения каких-либо формальных претензий со стороны германского руководства. Ведь до этого оно всегда показывало хотя бы видимость соблюдения каких-то международных норм. Сталин должен был учитывать, что тот, кого «уличат» в подготовке к войне, в дальнейшем и будет объявлен агрессором. И он прекрасно понимал, что нет никакой уверенности в том, что те же США выступят союзниками СССР. Именно поэтому со стороны политического руководства в Красную армию не шло никаких ясных и четких сигналов. А то, что делалось, делалось скрытно и в недостаточном количестве.
Солдат Победы
Теперь вернемся к началу этого текста. И еще раз скажем несколько слов о роли Сталина в войне и вкладе Сталина в Победу. Как отмечают практически все непредвзятые и политически не ангажированные специалисты, руководитель СССР включился в военное руководство страной в первый день войны и не выключался до самой Победы. Да, естественно, он совершал какие-то ошибки. Некоторые свидетели того периода, военачальники, лично и постоянно общавшиеся с главнокомандующим, отмечали впоследствии, что в самом начале войны и какое-то время в 1941-1942 годах Сталин был раздражительнее обычного, отдавал иногда распоряжения, которые, возможно, не были продиктованы обстановкой на фронте, чрезмерно торопился остановить и разгромить врага.
Но они же и отмечают, что это было продиктовано не его дилетантством (в отличие от тех же Рузвельта и Черчилля, он знал, что такое война, помнил еще по гражданской), а непомерной для человека ответственностью, которая легла на его плечи. Кроме того, и Сталин, и наши полководцы, да и вся армия не были так мобилизованы, как Вермахт, который к июню 1941 года воевал уже несколько лет. Плюс эффект внезапности. Моторизованные и таковые соединения немцы перебрасывали к границе уже на самом последнем этапе подготовки, когда мы мало чем могли ответить. Но, снова-таки, и Сталин, и его полководцы, и вся наша армия стремительно учились. И уже ко второй половине 1942 года это был уже другой Сталин, в тонкостях разбирающийся в перипетиях современной ему войны. Именно в этом смысле о нем можно говорить как о комбатанте. Как о прямом участнике войны, как о солдате Победы. И вообще, ни народ не выиграл бы войну без своего руководства, ни руководство без такого героического народа.
Потому что мы не фашисты
Кстати, когда говорят о чрезмерных потерях СССР в той войне, о том, что немцев закидали трупами, то говорят или по незнанию, или с намерением дезинформировать. Специалисты уже давно установили, что чисто военные потери Советского Союза и Германии в Великой Отечественной сопоставимы. А колоссальные цифры погибших советских граждан обусловлены тем, что фашисты воевали не только с нашей армией, но и с нашими детьми, женщинами, стариками — с гражданским населением. Если бы Красная армия поступала так же, немцев, пожалуй, могло и не остаться. Вернее, они могли бы остаться только в учебниках истории. Но СССР не фашистская Германия. В этом вся разница.
