Сопротивление в концлагере Бухенвальд

Концентрационный лагерь Бухенвальд работал с июля 1937 по апрель 1945 года. Помимо основной территории у него было сто тридцать восемь филиалов — промышленники, чьи заводы находились поблизости, использовали бесплатную рабочую силу на своих производствах. Через Бухенвальд прошло 266 тысяч заключенных; 56 тысяч погибло от пыток, жестокого обращения охраны, медицинских экспериментов, болезней и истощения. Подробности этих ужасов — как в случае с почти каждым лагерем — тема множества отдельных статей, книг и фильмов. Но даже в таких условиях людям удалось организовать восстание — хоть оно по странной иронии совпало с освобождением лагеря.

Газета, саботаж и подготовка к восстанию — бухенвальдское сопротивление

Ворота Бухенвальда

О том, как работало сопротивление в Бухенвальде, можно узнать из воспоминаний советских пленных —  например, С.М. Бакланова и Н.С. Симакова. Оба попали в плен в 1942 году при разных обстоятельствах и принимали активное участие в сопротивлении.

В самом начале существования лагеря люди еще были разобщены и основной формой сопротивления была попытка выжить, несмотря на чудовищные условия. После начала ВОВ в лагерь начали поступать советские военнопленные и люди с оккупированных территорий. Начало складываться более осознанное движение сопротивления, со своими подпольными ячейками, правилами и задачами.

Постепенно советские подпольщики нашли общий язык с организациями, которые создавали  заключенные французы, поляки, чехи и немцы и был создан интернациональный центр. Для встреч подпольщики использовали барак, где лечили инфекционных больных. Охрана старалась избегать его и проверяла не так часто, боясь подхватить заразу.

Также в лагерной больнице, члены сопротивления спасали других заключенных, которых собирались расстрелять, меняя их номера — а именно по ним охрана определяла кто есть кто, на номера умерших от болезни. Также, через интернациональный центр получалось достать различную, невыдаваемую советским военнопленным пищу, например молоко или белый хлеб, медикаменты, одежду и даже оружие.

Не обходили стороной и информационную составляющую сопротивления. Советские военнопленные Лев Драпкин и Алексей Лысенко, находясь на принудительной работе на заводе, собрали из радиодеталей в ведре из под мармелада небольшой приемник, через который начали получать информацию о фронте и передавать ее по цепочке, в виде слухов, другим заключенным.

В лагере советских военнопленных даже издавалась своя газета — «Правда пленных». Это была обычная тетрадь, исписанная от руки в двух экземплярах, в которой содержались сведения о последних новостях с фронта, лагерные новости и прочая полезная информация. Ее тайно передавали из рук в руки по цепочке, поддерживая таким образом моральный дух заключенных. Всего у газеты было двадцать шесть выпусков.

Так как пленных вывозили на работу на оружейные заводы, они могли напрямую наносить урон через выпуск бракованных изделий. Например, подмешивали в густую смазку перетертое стекло. В оптические прицелы с помощью шприцев впрыскивали серную кислоту, пережигали ударники затворов у оружия, по возможности, портили станки и оборудование — особенно при артналетах союзной авиации; выбрасывали в отходы ценные материалы.

Все это замедляло производство и увеличивало количество брака. Но не стоит забывать, что при малейшем подозрении на саботаж заключенные подвергались пыткам, если не хуже. Борис Черток в своей книге «Ракеты и люди» вспоминает рассказ бывшего заключенного, как охранники производили публичную казнь уличенных в саботаже или неподчинении с помощью крана. Палач-крановщик опускал две балки, подвешенные к крану, на высоту человеческого роста и после поднимал, нажимая на кнопку. Так одновременно могли быть повешены шестьдесят человек.

Саботаж был важной частью сопротивления, но важнейшей была подготовка к вооруженному восстанию. Советские военнопленные начали создавать свои боевые группы уже в 1943 году. Затем к ним подключились и политзаключенные, создавшие две группы — Каменную и Деревянную, по названию бараков. Позже к ним присоединились и интернациональные отряды.

Важным моментом было научиться слаженно действовать под постоянным наблюдением охраны. Тренировались так — в заданное время и в заданном месте собирался отряд, стоял пару минут и быстро расходился, чтобы не вызвать подозрений, при этом один из бойцов докладывал о выполнении задания командирам. В дальнейшем каждая группа получала свой сектор атаки, свои задания на случай восстания.

Холодное оружие принялись изготавливать еще с самого начала из обычных ложек — обламывали черпак, и затачивали тонкую часть, получая своеобразный стилет. Позже его начали делать и в мастерских.

Сложнее было с огнестрелом. Здесь помогли как интернациональные группы, которые однажды разжились оружием при пожаре на складе, но этого было мало. Некоторое его количество было собрано из украденных с оружейных заводов деталей. По одним данным на момент восстания у пленных была девяносто одна винтовка, один пулемет и почти сотня гранат. По другим — двадцать четыре винтовки, шестнадцать немецких заводских гранат и сто семь своих, созданных кустарно.

Помимо самодельных гранат (их даже испытывали — Бакланов рассказывал, что при первой попытке изобретателя ранило и схему отправили на доработку) изготавливали бутылки с зажигательной смесью, точили ножницы для разрезания колючей проволоки.

Важным аспектом подготовки восстания было изучение устройства оружия. Если для военнопленных это было не так необходимо, разве что узнать какие-то особенности работы немецких винтовок, то для гражданских, не державших в руках оружия — жизненно важно. Опытные бойцы собирали группы по четыре-пять человек для коротких — на 10-15 минут — занятий по обучению обращению с оружием. Их тоже удобно было проводить в бараке для инфекционных.

Восстание и освобождение лагеря

В конце войны немецкое командование приказало эвакуировать лагерь, при этом уничтожив как можно больше пленных. Боевой дух немцев стремительно падал, дисциплина в лагере ослабла, что дало возможность для сопротивления.

Шестого апреля 1945 года, когда охрана начала эвакуацию заключенных, поляк Гвидон Дамазин и русский Константин Леонов связались с наступающими американскими войсками, передав им по радиостанции, собранной вручную просьбу о помощи. От американцев пришел ответ — «Концлагерю Бухенвальд. Держитесь. Спешим к вам на помощь. Командование Третьей армии». От нахлынувших переживаний поляк тут же лишился чувств.  

Десятого апреля охрана решила вывезти несколько сотен советских военнопленных. Среди них было много бойцов сопротивления. Понимая, что их могут убить, они взяли с собой некоторое количество оружия, а во время движения поезда стали выпрыгивать на ходу. Охрана стреляла им в след, но поезд не остановили.

Одиннадцатого апреля заключенные приняли решение о восстании; ранее они узнали о готовящейся массовой казни. Помогло и то, что большая часть охраны отбыла для конвоирования ранее эвакуированных из лагеря заключенных.

Перед восстанием было извлечено из тайников все оружие. По сигналу заключенные набросились на охрану, перерезая ножницами колючую проволоку, ток от которой уже был отключен другими восставшими. Совместными усилиями были взяты комнаты охраны, арсенал, где было захвачено дополнительное оружие, тут же переданное другим заключенным.

За небольшое время были перебиты и захвачены в плен многие охранники, остальные разбежались. Через несколько часов, днем 11 апреля, к лагерю подошли американские войска.

Когда американский журналист Эдвард Марроу, посетивший лагерь 15 апреля, попросил одного из заключенных показать ему барак, тот согласился и отвел его. А после — вышел на улицу, упал и умер от истощения. Многие были измотаны настолько, что даже медицинская помощь и питание, привезенное американцами, не всегда уже могли помочь.

И тем не менее, по свидетельству американцев, когда их солдаты прибыли, некоторых из них освобожденные узники даже пытались подбрасывать в воздух