Случилось всё это безобразие в начале XIX столетия. Средиземное море в те времена плотно контролировали корсары Берберского берега, протянувшегося от Киренаики до Марокко. Поскольку эпоха была уже просвещённой и даже отчасти гуманной, корсары не столько грабили морские караваны, сколько собирали с европейских стран своего рода налог на безопасность морских перевозок. И даже эскортировали суда добросовестных налогоплательщиков, чтобы на них не покушались всякие беспредельщики. Заплати налоги — и плыви спокойно. Дань корсарским владыкам исправно вносила даже гордая «владычица морей» — лорды Адмиралтейства подсчитали, что это обойдётся гораздо дешевле своих эскортов, патрулей и карательных экспедиций.
Берегом Варваров называли территории североафриканского побережья от современной границы Египта и Ливии до Марокко. Местные пираты наводили шороху по всему Средиземноморью больше тысячи лет — со времён арабского завоевания региона. Описываемые события — это уже практически самый конец их длинной истории.
Когда 13 колоний освободились от британской короны, они по англосаксонской традиции немедленно отправились к дальним берегам вести морскую торговлю — в том числе на Средиземном море. Но договориться с берберами не сообразили. Те удивились и поставили юной заокеанской державе на вид традиционным способом — начав неограниченную охоту за любой посудиной под звёздно-полосатым флагом. Стоило американцам порешать вопросы с султаном Марокко — обиделся алжирский бей, которому не досталось. Переговоры между жадным беем и прижимистым конгрессом продлились десять лет. В итоге бею выплатили 1,2 миллиона долларов при годовом бюджете США в 6 миллионов. Постепенно американцы договорились на относительно умеренных условиях со всеми берберскими правителями.
И всё бы хорошо, но на очередных выборах президентом США стал Томас Джефферсон, выступивший против уступок пиратам, а триполитанский бей Юсуф Караманли аккурат к его избранию потребовал повысить таксу со 180 до 225 тысяч долларов в год. Джефферсон отказался, и заверте…
Американцы отправили карать морских разбойников три фрегата и шхуну, но в водах Средиземноморья океанские корабли мало что могли противопоставить стремительным и вёртким корсарским шебекам, свободно ходившим по мелководью. Сумев поймать и победить лишь 14-пушечный «Триполи», американцы почуяли некий подвох.
Следующая эскадра коммодора Ричарда Морриса не менее тоскливо отиралась у африканских берегов, наблюдая, как корсарские шебеки невозмутимо снуют мимо неё на мелководье и откровенно смеются над бедолагами-янки. Попытка отправить к берегу морпехов на шлюпках, чтобы перехватить доставлявшие в Триполи зерно лёгкие фелюки, окончилась ещё большим конфузом. На берег вышли всё те же корсары, лениво дали по шлюпкам несколько залпов, и морпехам пришлось убраться восвояси. Чтобы бардак принял завершённую форму, Моррис втянул в войну Марокко, захватив-таки корсарский корабль… с подарками от марокканского султана бею Юсуфу. Султан, понятно, обиделся.
В Средиземное море перебросили большую часть боеспособных кораблей ВМС США, кое-как загладили обиду марокканского правителя. Затем… да, американцы продолжили попытки морской блокады портов под властью бея Юсуфа. На этот раз они привели с собой побольше лёгких кораблей, и дело вроде бы пошло на лад. Вот только в октябре 1803 года фрегат «Филадельфия» сел на мель аккурат в гавани Триполи в секторе обстрела береговых батарей. Конец был предсказуем: под убедительным огнём команда сдалась и присоединилась к остальным американским пленникам. А снятый с мели фрегат корсары переделали в стационарную батарею.
Ночью 16 февраля 1804 года корпус морской пехоты США провёл свою первую спецоперацию. На трофейном ливийском кече отряд самых отчаянных морпехов под командой Стивена Декейтера подошёл к «Филадельфии», снял охрану и учинил из фрегата знатный костёр, восхитив отвагой самого Горацио Нельсона. Впрочем, последовавшая за этим попытка подорвать гавань Триполи закончилась печально — корсары просто расстреляли брандер на подходе, никто из экипажа не спасся. Побившись о могучие укрепления столицы ливийских корсаров, американцы, аки Пинки и Брейн, ушли придумывать следующий хитрый план.
И придумали! Не справляются морпехи — вызываем ЧВК. Два офицера, восемь морпехов и пять сотен греческих, берберских и арабских наёмников двинулись в долгий сухопутный путь из египетской Александрии в Киренаику. Помог собрать головорезов не кто иной, как Хамет Караманли, родной брат триполитанского бея, которого тот в своё время скинул с трона и выгнал в Египет. По пути «дикие гуси» чуть не перерезали друг друга от страстной дружбы народов и религиозного взаимопонимания, но достигли-таки тогдашней столицы Киренаики, Дерны, и сумели её взять 27 апреля 1805 года при огневой поддержке с моря. Над городом, как над многими соплеменными ему населёнными пунктами два века спустя, взвился звёздно-полосатый флаг.
Потеряв Киренаику и утомившись зрелищем тоскующих на горизонте американских фрегатов, бей Триполи решил, что с назойливыми янки придется мириться. Дело начинало вредить уже его собственному бюджету, да и с Дерной нехорошо вышло, а участие в этом безобразии любимого братца и вовсе делало игру до неприятного опасной.
Мир был подписан. За освобождение 300 пленников американцы заплатили 60 тысяч долларов. Но всего два года спустя за американскими судами начал охоту уже алжирский бей… И всё продолжалось бы и дальше, однако в 1816 году «владычица морей» решила, что берберские наглецы ей надоели. Королевский флот в компании голландского устроил в гавани Алжира локальный экстерминатус, ставший началом конца берберского пиратства. Полностью же оно прекратилось лишь тогда, когда над основными пиратскими бухтами Северной Африки был поднят колониальный французский триколор. Vive la France!
Ну а память о первом походе морпехов США по сей день хранят названия кораблей USS Tripoli и вторая строка гимна КМП, гласящая «…to the shores of Tripoli».
