У последнего рубежа: как советские войска наперегонки с американцами бились за Зееловские высоты

Кто первый?

Западный фронт Германии внезапно рухнул.

Вся немецкая группа армий «Б» оказалась в гигантском рурском «котле». Перспектива звёздно-полосатого флага над Рейхстагом, доселе оцениваемая как маловероятное событие, вдруг приняла четкие очертания реальной угрозы. Колонны «шерманов» подходили к Эльбе.

У товарища Сталина сразу же родился гениальный (других в Кремле не держали) план: как можно быстрее начать наступление на Берлин и послать на Эльбу танковые армии.

Советские танковые легионы должны были выйти на берег Эльбы и доброжелательно объяснить заокеанским гостям, что эта земля уже утоптана сапогом русского солдата.

Также американцам могли напомнить, что Ялтинским договоренностям альтернативы нет, а по ним советская оккупационная зона простирается на запад за Эльбу.

Командующие 1-м Белорусским и 1-м Украинским фронтами Г.К. Жуков и И.С. Конев получили вызов в Москву, где выслушали руководящие указания вождя. Конев с энтузиазмом (у него появился шанс стать покорителем Берлина), а Жуков — с тщательно спрятанной кислой миной. У Георгия Константиновича уже был отрицательный опыт бросков танковыми армиями за политическими целями. Также форсирование событий нарушало планы Жукова по методичному раскачиванию немецкой обороны на Одерском фронте.

Одерским фронтом в апреле 1945 года называли паутину свежевыкопанных окопов в долине реки Одер всего в 70 км от Берлина. Это был так называемый Кюстринский плацдарм Красной армии, начавшийся с клочков земли, захваченных советскими передовыми отрядами в январе–феврале 1945 года. Окопы не успевали обживать и обустраивать из-за постоянной движухи со сменой линии фронта (в основном на запад). Февраль и март прошли для войск Жукова и Конева в борьбе на флангах, но Жуков не забывал про плацдармы. Они упрямо, шаг за шагом объединялись в единое целое. Достижением конца марта 45-го стал разгром немецкого гарнизона в крепости Кюстрин и объединение плацдармов 8-й гвардейской армии Чуйкова и 5-й ударной армии Берзарина.

Кюстринский плацдарм седлал шоссе на Берлин с осанистым названием «Рейхсштрассе № 1». Воображение с ходу рисует череду холмов, но в действительности «Зееловские высоты» — невысокая, но обрывистая гряда, танконедоступная за исключением нескольких пересекающих её дорог. Своё наименование высоты получили по городу Зеелов, расположенном прямо на шоссе. Над маленьким городком возвышалась только церковь, но её колокольню немцы взорвали недрогнувшей рукой, лишая ориентира советских артиллеристов.

Дождаться оклахомцев

Что же заставляло немцев в апреле 45-го сопротивляться?

С одной стороны, в Зеелове появилась «аллея висельников» для сомневающихся в защите Фатерлянда дезертиров. С другой, в штабах Одерского фронта сидели реалисты, c лозунгом «мы будем считать свою задачу выполненной, если нам в спину ударят американские танки».

Мускулистые парни из Оклахомы, утащив предвкушающих нападение сзади генералов в уютный европейский плен, тем самым обещали спасение от страшной Сибири и неудобных вопросов усталых и строгих офицеров НКВД.

Нехорошие воспоминания о тактике «выжженной земли» и контрпартизанских операциях были и у поджарого Вейдлинга, командира 56-го корпуса, и у тучного Буссе, командующего ядром Одерского фронта — 9-й армией.

Парадокс заключался в том, что судьбу столицы на Одерском фронте должны были решать собранные с бору по сосенке части и соединения, пусть и неплохо укомплектованные людьми и техникой. В 9-й армии немцы собрали около 200 тыс. человек, 2700 орудий (в том числе 700 зенитных пушек), 500 боеготовых танков и самоходок. Однако в её составе практически отсутствовали старые, закаленные в «блицкригах» танковые и пехотные соединения. Большинство составляли свежесформированные в 1945 году из учебных подразделений дивизии, в том числе из персонала люфтваффе (9-я воздушно-десантная дивизия). Старые германские соединения или уже сгинули, или оказались растащены на Балатон, в Восточную Пруссию или Курляндию.

Напротив, войска Красной армии на Кюстринском плацдарме были представлены закалёнными дивизиями с историей и большим опытом — начиная со Сталинграда. Однако недостатком советских частей в апреле 45-го был слабый состав — едва ли половина из положенных по штату рядовых, сержантов и офицеров.

Красную армию 1945-го можно определить одной фразой: «мало людей, много техники».

В свете прожекторов

Советские командиры понимали, что немцы ждут удара с Кюстринского плацдарма. Чтобы достичь внезапности, пошли на хитрость. 14 апреля проводится энергичная разведка боем. На следующий день канонада и атаки замолкают. В штабах 9-й армии расслабились и вернулись к мыслям об опаздывающих оклахомцах, но получили внезапный удар на выдохе. Ещё затемно 16 апреля 1945 года загремела советская артиллерия. Обманным ходом с разведкой боем удалось добиться внезапности и упредить немецкое ноу-хау — отскок пехоты из передовых окопов назад, из-под удара советской артиллерии. В первый день Берлинской операции никто никуда отскочить не успел.

После короткой, но мощной артподготовки включились прожекторы. Их использование в Берлинской операции часто критикуют, в том числе такие авторитетные люди как В.И. Чуйков. Прожекторы не упирались лучами в дым и пыль и толком ничего не освещали, а тем более не ослепляли супостата. На самом деле искусственным светом продляли короткий апрельский день. Первый бросок при свете прожекторов сразу после артподготовки оказался вполне успешным.

Проблемы начались, когда прожекторы давно уже выключили.

Действительно серьёзный удар по плану советского командования нанесла небесная канцелярия. Нелётная погода 16 апреля приковала к аэродромам штурмовики и бомбардировщики. Избиения немецкой артиллерии на позициях бомбами и РСами не произошло.

Дальше — больше. Долина Одера как зона благодатного земледелия пересекалась множеством ирригационных каналов. Весной они работали как противотанковые рвы и стали головной болью командиров всех уровней в первый день операции. Так, около полудня 16 апреля, в бою на переправе через канал Гаупт-Грабен полк 7-й бригады тяжелых ИСов (хорошо известные по берлинским фото «белые медведи») потерял сгоревшими сразу десять танков. Лишь на одном мосту через тот же Гаупт-Грабен в полосе 5-й ударной армии при восстановлении переправы было потеряно убитыми и ранеными 80 человек пехоты и сапёров.

Танки против каналов

При планировании операции предполагалось уже в первый день ввести в прорыв две танковые армии, 1-ю гв.ТА М.Е. Катукова и 2-ю гв.ТА С.И. Богданова. Их начали переправлять через Одер ещё рано утром, чтобы не терять времени, ожидая результатов атак общевойсковых армий. Потеря темпов в преодолении каналов в долине Одера привела к тому, что ни о каком прорыве и вводе в него речи не было. Танки и тягачи меняющей позиции артиллерии общевойсковых армий мешали друг другу.

Однако — как фарш невозможно провернуть назад, так и танковую армию затруднительно вернуть обратно.

Порождаемый таким возвратом хаос на дорогах может стоить ещё дороже.

Здесь самое время сказать, что Зееловские высоты перегораживали только часть полосы наступления с Кюстринского плацдарма. Они остались в памяти по той простой причине, что о них написали в мемуарах М.Е. Катуков и В.И. Чуйков. Оба действительно столкнулись с необходимостью прорывать оборону по гряде высот. Однако севернее шоссе на Берлин гряда изгибается на запад, перестав быть препятствием для движения. Это, впрочем, не делало задачу проще. Соседние армии, 5-я ударная Н.Э. Берзарина и 2-я танковая С.И. Богданова, точно так же с трудом пробивались через реки, каналы и Альте-Одер (старое русло Одера). С захватом плацдармов, постройкой переправ под огнём и даже их разрушением дальнобойной вражеской артиллерией. Но Берзарин погиб в автокатастрофе в том же 45-м, а Богданов мемуаров не написал. Поэтому все помнят только Зееловские высоты.

Итак, второй день операции. Танковые и общевойсковые армии штурмуют гряду высот или каналы и Альте-Одер. ИСы и Т-34-85 ведут дуэль с подпирающими немецкую оборону танками. Потери умеренные, но и продвижение незначительное.

В этот проникновенный момент раздаётся звонок из Москвы и товарищу Жукову приходится вести беседу с вождём на тему «Хьюстон, у нас проблемы…».

Более того, кремлёвский прагматик обнаружил, что красивая картинка с чумазыми танкистами, встречающими на Эльбе драгоценных союзников, летит ко всем чертям.

Обход и прокол

На самом деле возможность обхода наметилась уже 17 апреля. Товарищ Катуков позднее сформулировал главное правило танковых войск: «рви всегда, где можешь, получил отпор — не упорствуй, не лезь на рожон, ищи обхода». Этап «получил отпор» пришёлся на второй день операции. Пока Жуков вел неприятный разговор со Сталиным, С.И. Богданов вывел из второго эшелона 1-й мехкорпус С.М. Кривошеина (да-да, того самого, что стоял на трибуне с Гудерианом в Бресте в 39-м) и бросил в бой на стыке с соседом.

Наступил момент истины.

Кажущуюся непроницаемой и огрызающуюся огнём стену Одерского фронта проткнули, словно шпагой, на узком фронте всего одной бригадой. Она понеслась вперёд, захватывая переправы, а за ней как нитка за иголкой втянулись остальные.

«Шерманы», о которых мечтал генерал Бюссе, пришли не с запада, а с востока. Но вряд ли ему это понравилось.

1-й мехкорпус ездил преимущественно на «Эм-Ча», американских танках М4 «Шерман». Вслед за 1-м мехкорпусом в пробитую брешь ушёл второй корпус армии Богданова, уже на посконных Т-34-85.

А что у Катукова? «Ищи обхода» у него нарисовалось почти точно так же. Перед наступлением Катукову подчинили «варяга» — 11-й танковый корпус Ющука, ранее воевавший как отдельный. Именно этот корпус нащупал слабое место в немецкой обороне по северной кромке Зееловских высот. Тараном для второго «удара шпагой» стал полк ИСов. Причём было продемонстрировано, что фаустники в открытом поле — это почти самоубийцы. Выскочившие на опушку леса у Гузова немецкие пехотинцы с «фаустами» были бодро перебиты огнем ИСов с безопасной дистанции.

С появляющимися то там, то здесь немецкими танками ИСы также успешно справлялись и уверенно шли вперёд.

Прорыв бригад Ющука по северной кромке Зееловских высот прошёл удачно, и далее Катуков направил тем же маршрутом главные силы, сказав Чуйкову: «Я пошёл, если удачно — за мной».

Оставшиеся два корпуса армии Катукова встали в затылок своему удачливому соседу и вскоре вместе с ним ушли в глубину. По прорубленной танкистами в обороне противника дымящейся просеке двинулась пехота. По существу, в этот момент оборона Одерского фронта оказалась взломана. Слабым звеном немецкой обороны стали «десантники». Командира 9-й воздушно-десантной дивизии Бруно Бройера уже 18 апреля снимут с должности, но обстановку это уже изменить не сможет. Ветеран десанта на Крит не годился в титаны позиционной обороны.

Цена прорыва

Во что обошелся удар по Зееловским высотам?

Наступавшая непосредственно на высоты 8-я гв. армия потеряла с 10 до 20 апреля 1945 года 12 тыс. человек убитыми и ранеными, её сосед 69-я армия — 8 тыс. человек убитыми и ранеными. «Проткнувший шпагой» Одерский фронт 1-й механизированный корпус потерял 91 человека убитыми и 384 ранеными. Потери бронетехники составили: 20 «шерманов» и одна СУ-76 сгоревшими; 59 «шерманов», по одной СУ-76 и ИСУ-122 подбитыми.

Проложивший армии Катукова путь по кромке Зееловских высот 11-й танковый корпус потерял с 16 по 22 апреля 369 человек убитыми и 1291 человека ранеными. Потери техники составили 41 Т-34, три ИС-2, две СУ-76 сгоревшими, 94 Т-34, шесть ИС-2, 13 СУ-85/СУ-100 и пять СУ-76 подбитыми. Эти потери трудно назвать катастрофическими и непропорциональными задаче взлома обороны врага на подступах к его столице.

Однако для завершения прорыва ещё требовалось перемолоть немецкие резервы.

Немцы перебросили на выручку Бюссе дивизии СС из европейских добровольцев («Нордланд» и «Недерланд»).

Однако этот шенген с молниями в петлицах не помог — сказались перебои с горючим, полученным только вечером 18 апреля.

Командиру «Нордланда» Циглеру оставалось только сидеть, подперев щёку, на командном пункте Вейдлинга. Получи эсэсовцы бензин вовремя, они бы имели хоть призрачный шанс закрыть пробитую брешь. Без манёвра, в статичной обороне их банально обошли с флангов. С севера танкисты Богданова, с юга — Катукова. Дорога на Берлин оказалась открыта, пусть и не по первоначальному плану.

Что же в итоге? Прорыв немецкой обороны с Кюстринского плацдарма заслуживает внесения в учебники. Фронт противника прокололи «шпагой» и развили успех двумя танковыми армиями. Резервы противника охватили.

А проблемные Зееловские высоты в итоге просто обошли.