Зачем птерозаврам гигантские крылья с 16 метровым размахом

...Поскольку с увеличением размера вес растёт в кубе и сила только в квадрате, масса существа, способного к активному полёту, имеет вполне определённые границы. Максимум — 14-16 килограммов. И птерозавры об этом прекрасно знали. Подавляющее большинство видов были невелики: размером с утку или даже с воробья. К тому же, по современным данным птерозавры являлись теплокровными, покрытыми шерстью существами, с полыми костями, — вообще со всем комплексом адаптаций к полёту, наблюдающимся у птиц.

Однако, полными аналогами птиц даже мелкие птерозавры не являлись. Например, передвигались по земле они на четырёх конечностях, — очень уверенно и проворно. Многие были отлично приспособлены для лазанья по деревьям, но, вероятно, летали лишь в крайних случаях. В целом же, сравнительно с птицами, мелкие птерозавры летали меньше. И несколько хуже, — если, естественно, сравнивать не с пингвинами и страусами, а с лучшими летунами современности. Ни в скорости, ни в манёвренности, ни в дальности полёта ящеры рекордов не ставили. Кроме того, из-за слишком длинных по отношению к телу крыльев, эти существа испытывали трудности со взлётом с ровного места, и, кроме самых мелких, вынуждены были для старта искать подходящее возвышение.

В подавляющем большинстве, мелкие виды птерозавров вымерли уже в начале мела, не выдержав конкуренции с птицами. Но… кому это вообще интересно? И в глазах публики, и в глазах науки главную загадку всегда представляли птерозавры гигантские. Масса которых могла достигать четверти тонны. Что даже близко не укладывается в установленные физикой для летающих тварей границы.

Возникают вопросы, каким образом гигантские птерозавры взлетали, как держались в воздухе, как добывали пищу и зачем вообще вырастали до столь обременительных размеров? Это самый важный вопрос: зачем? Очевидно, колоссальный размах крыльев приносил птерозаврам выгоду, окупающую существенные неудобства. А раз так, то почему птицы не достигают таких размеров?

В наше время максимальным размахом крыльев отличаются альбатросы и грифы-падальщики. Образ жизни тех и других подразумевает длительное парение в поисках редкой добычи. Гигантские птерозавры, включая кецалькоатля с размахом крыльев 12-15 метров и, предположительно, ещё более крупного хацегоптерикса, также являлись рыбоядными. Гипотеза об их питании падалью была рассмотрена и отвергнута, как совершенно не соответствующая конструкции клюва.

Для взлёта чудовище должно было найти обрыв и дождаться подходящего ветра. А это очень неудобно. Планировать с минимальными затратами сил гигант после этого мог долго. При необходимости, сутками. Но это тоже очень неудобно, ведь делал он это не из спортивного интереса. Гиганту приходилось искать крупную добычу, которая встречалась реже мелкой. Однако, наконец он находил её, пикировал, хватал… И вот тут начинается самое интересное. Все попытки смоделировать последующий набор высоты крупным, коснувшимся воды птерозавром, завершились неудачей. Захват добычи неизменно приводил к вынужденной посадке на воду… К которой птерозавры также приспособлены не были.

Проще говоря, сытый кецалькоатль добирался до берега вплавь. А плавал он, кстати, замечательно. После чего, забираться на подходящий для нового взлёта утёс ему, опять-таки, приходилось пешком. Но двигался на четырёх конечностях он тоже очень резво.

Жизнь кецалькоатлей была полна лишений и тягот. Но что изменилось бы, будь они меньше? Именно здесь кроется разгадка их гигантских размеров. Потому что, решительно ничего бы не изменилось. Ведь, и мелкие птеродактили тоже не умели взлетать с воды. А средние — с минимальным для нужд морского патрулирования размахом крыла 2-3 метра — не могли взлетать и с твёрдой ровной поверхности. Таким образом, рыбоядный летающий ящер любых габаритов после захвата добычи вынужден был добираться до берега вплавь и карабкаться на утёс. Разница между маленьким и большим птерозавром заключалась в том, что у маленького шансы погибнуть в море или уже на суше оказывались существенно выше. Птерозавры составляли заметную часть рациона морских ящеров.

Испытывая проблемы со взлётом, птерозавры были лишены возможности спасаться от врагов в воздухе, как это делают птицы. И это вынуждало летающих ящеров расти. Конечно, и кецалькоатль не отбился бы в воде или на суше от гигантского хищника эпохи Мела. Но средний с ним связываться бы не стал, а мелкий и сам мог оказаться «попутной» добычей птерозавра.