Заложники по происхождению: какие меры в Первую мировую войну Канада применяла к иммигрантам из вражеских стран?

Канада на военном положении

После автоматического вступления в войну вслед за Великобританией, Канада, лишь незадолго до того начавшая строительство собственных вооружённых сил и испытывавшая большие сложности с мобилизацией из-за сепаратистских настроений в Квебеке, обнаружила ещё одну довольно острую проблему. Речь идёт об иммигрантах, которые в начале ХХ века неиссякаемым потоком уезжали из Европы в страны Нового Света. Значительное их количество оказалось в Канаде, хотя большая часть выбирала США. Неосвоенные просторы канадского Дикого Запада манили многих крестьян из Австро-Венгрии, уставших от малоземелья.

Подданные Франца Иосифа I из Галиции и Закарпатской Украины, украинцы и русины, были одной из наиболее многочисленных групп мигрантов, приехавших в Канаду на рубеже веков. В 1891–1900 гг. оттуда в Канаду приехало 24 000 (около 7% от общего числа иммигрантов) человек, а в 1901–1910 гг. — ещё 85 000 (примерно 5%). За последующие два десятилетия за ними последовали более 100 000 человек.

Многие из этих людей не собирались оставаться в Канаде, рассчитывая со временем уехать в США или вернуться на родину после того, как заработают достаточно денег. Опять же, среди мигрантов было много молодых мужчин призывного возраста, которые были зачислены на родине в резерв и были обязаны вернуться в случае мобилизации. Так, католический архиепископ Никита Будка (1877–1949) после убийства эрцгерцога Франца Фердинанда разослал по канадским приходам письмо, в котором призывал всех мужчин подходящего возраста быть готовыми вернуться домой, если того потребует ситуация. Хотя Будка быстро дезавуировал свои слова, англо-канадская пресса вцепилась в архиепископа и, по словам историка Дональда Эвери, распространяла панические слухи, что все эти восточноевропейские иммигранты могут в случае войны начать делать какие-то противозаконные и «сумасшедшие» вещи.

После начала войны канадское правительство решило пойти по стопам метрополии, ограничив перемещение всех вражеских подданных или даже арестовав часть их. В стране нашлось 393 320 человек немецкого происхождения и 129 103 выходца из Австро-Венгрии, позже к их числу прибавили ещё 3880 человек из Османской империи и несколько тысяч из Болгарии. Прежде всего речь шла о мерах относительно ещё не натурализовавшихся иммигрантов, и такими, главным образом, были украинцы из Австро-Венгрии.

Правительство колебалось относительно резервистов и наконец приняло решение 7 августа 1914 года арестовать всех немецких офицеров и солдат и оставить австрийцев под полицейским надзором. Интересно, что Великобритания настоятельно советовала выпустить всех в нейтральные США! Позже было разъяснено, что любой «вражеский подданный», попытавшийся покинуть Канаду или передать информацию любым способом Германии или её союзникам, будет задержан.

Собственность таких людей не была арестована, им разрешили оставаться в своих домах, но поднадзорные должны были сдать полиции все находившиеся у них оружие и взрывчатые вещества. По стране прокатилась волна слухов о диверсиях, саботажах и т.п. Действительно, в начале 1915 года один немец попытался заминировать мост между провинцией Нью-Брансуик и американским штатом Мэн. Этот казус был, наверное, единственной реальной раскрытой попыткой навредить канадской инфраструктуре.

Одновременно была введена цензура всех газет. Поскольку всего в Канаде издавалось около 1500 газет, а финансовые и людские ресурсы цензурного ведомства были невелики, то было решено сосредоточиться на проверке изданий на иностранных языках. Англоязычная пресса на 100% поддерживала правительство и войну, потому для неё были разработаны специальные правила самоцензуры. Особое внимание цензоры обратили на газеты, издававшиеся общинами иммигрантов в Онтарио и западной Канаде. К концу войны были закрыты или получили предупреждение 127 газет: 56 из них издавались на немецком языке, 27 — на русском, 20 — на украинском, 16 — на финском и восемь — на идиш.

Украинцы в лагерях

Наиболее подозрительные с точки зрения канадских властей иммигранты должны были отправиться в специальные лагеря, оборудованные по всей стране. В октябре 1914 года начальником этих лагерей стал генерал-лейтенант Уильям Оттер, один из самых выдающихся и, одновременно, самых пожилых генералов доминиона. Охрана набиралась военным министерством (Department of Militia) и подчинялась ему же, а общее руководство и снабжение лагерей осуществлялось через министерство юстиции (Department of Justice). Оттер лично назначил начальников каждого лагеря. Главным стремлением правительства было недопущение разрастания лагерей, что расходилось с желанием отдельных провинций, а также сельских и городских общин поскорее избавиться от потерявших работу иностранцев — так, в августе-октябре 1914 года были отмечены неприятные инциденты с митингами голодающих украинцев в Виннипеге и ряде других городов.

Желательным представлялся баланс между лагерями и системой, когда иностранцы жили как обычно, но обязаны были регулярно отмечаться в полиции. Как пишет Эвери, к концу войны «всё ещё действовали только [лагеря] Амхерст (Новая Шотландия), Капасказинг (Северный Онтарио) и Вернон (Британская Колумбия), причём многие из их 2000 «упорствующих» обитателей были назначены для депортации», поскольку были отнесены к так называемым «большевистским иностранцам». Они были арестованы из-за участия в забастовках и конфликтах с промышленниками — прежде всего, во время Виннипегской всеобщей забастовки 1919 года.

Всего было образовано 19 лагерей и пять «принимающих станций». Из них 10 были в Скалистых горах и угледобывающих районах Британской Колумбии и Альберты, один в Манитобе, пять в северных округах Квебека и Онтарио, один в южном Онтарио и один в Новой Шотландии. Всего за время войны через лагеря прошли 8579 человек, из них 99 болгар, 205 турок, 312 человек разного происхождения, 2009 немцев и 5954 подданных Австро-Венгрии, большинство из которых составляли именно украинцы. Даже по самым широким подсчётам, резервистами были не более 3179 человек, а практически все остальные попали в лагеря из-за того, что были безработными или неимущими. Часть немцев, как указывают историки, составляли женатые и имевшие собственность мужчины, часто владевшие собственным бизнесом.

Украинцы же в большинстве своём были молодыми, одинокими, без гроша в кармане, работали подёнщиками. Арестовывали их иногда за попытки перевести деньги родным в Галицию, что было нарушением законов военного времени, иногда за бродяжничество. Потеряв работу в одном месте, украинцы пытались найти её где-то ещё, но при этом нарушали правила регистрации. Чаще всего работники министерства юстиции при переписи иностранцев шли на поводу у местного самоуправления и отправляли в лагеря безработных, которые мешали местным жителям. Историк Орест Мартынович пишет:

«Такова была судьба около 800 украинцев в Лэйкхеде зимой 1914–1915 гг. В первый год войны множество украинцев было задержано при попытке перейти американскую границу в поисках работы. После серии крупных демонстраций безработных в Виннипеге в мае 1915 года две группы, от 500 до 2000 человек, уставшие искать работу здесь, отправились в Соединённые Штаты пешком. Большинство из них были без еды и денег, и когда полиция наконец арестовала 200 «измученных и совершенно убогих иностранцев», которым удалось добраться до границы, они радостно отправились в лагерь в Брэндоне, где, как они знали, есть еда и крыша над головой».

Интересно, что иногда конфликт между «вражескими подданными» и местными жителями представлял собой переплетение как этнического, так и социального вопросов. На шахтах в северном Онтарио вспыхнули конфликты между этими двумя группами, в результате многие украинцы из Австро-Венгрии потеряли свою работу и оказались в лагерях. Судя по всему, в ряде населённых пунктов зачинщиками вражды к пришельцам выступили уже натурализовавшиеся иммигранты, которые… тоже были украинцами, но не из Австро-Венгрии, а из Подольской губернии Российской империи.

В лагерях, куда попадали интернированные иностранцы, генерал Оттер ввёл раздельное проживание. Более образованные немцы жили в более комфортных условиях и не ходили на работу, но были под более плотным наблюдением, чтобы не было попыток снестись с врагом. А вот украинцев, со стороны которых никто не ожидал никакой шпионской деятельности, власти решили использовать как бесплатную рабочую силу: они валили лес, строили дороги, фермы, расчищали поля, рыли дренажные канавы, прокладывали водопроводы и т.п. Платили им как солдатам, которые исполняли работу сверх своих прямых обязанностей — 25 центов в день. Впрочем, по свидетельствам самих украинцев, они старались максимально отлынивать от работы.

Случаи проявления какой-то жестокости по отношению к интернированным были единичными. Впрочем, несколько лагерей — например, в Банффе на западе Канады, у Калгари — отличались особенно суровым режимом. Там особенности лагерной жизни — жестокая охрана, скудная пища, убогие условия быта — проявлялись очень отчётливо. Несколько украинцев даже были застрелены при попытке бежать, чего не было ни в одном другом лагере. Правда, крупнейшее волнение произошло не там, а в Капасказинге из-за отказа начальства разрешить не работать в один из религиозных праздников. Дело дошло до столкновения толпы заключенных с охраной, которая стреляла в толпу и применила штыки для её разгона. Историки противоречиво пишут об этом случае — по-видимому, в мятеже были замешаны также содержавшиеся там немцы.

Красная угроза

По мере разрастания мирового конфликта антигерманская истерия в Канаде только увеличивалась. В ходе политической борьбы удалось лишить права голоса некоторых уже натурализовавшихся иммигрантов, что принесло популярность правительству на западе Канады, где иммигрантов в 1900–1910 гг. было особенно много, и они вызывали у старожилов наибольшие опасения.

После революций 1917 года в России и начала там Гражданской войны, сопровождавшейся интервенцией (в том числе и канадских войск), внимание переключилось на иммигрантов из России. Результатом антибольшевистской кампании стал запрет нескольких социалистических организаций и ряда изданий на иностранных языках. 63 784 русских, проживавших в Канаде, стали новой головной болью, поскольку вывезти их или интернировать в лагерях было невозможно.

Часть опустевших с окончанием войны лагерей генерала Оттера вновь наполнилась после стачек 1919 года. Кровавые столкновения бастующих с королевской канадской конной полицией привели к арестам и заключению в лагерях нескольких сотен активистов рабочего движения. Оттава, Лондон и Вашингтон постоянно обменивались информацией о людях, состоявших в левых и анархистских партиях и организациях. Наконец, 200 наиболее «отъявленных» смутьянов из лагеря в Капасказинге решено было депортировать из страны.

Одним из последствий всего этого антииммигрантского движения стало решение запретить иммиграцию выходцам из Германии, Австрии, Венгрии, Болгарии и Турции. Правда, уже через четыре года, после начавшегося экономического бума 1920-х гг. и острейшей нужды в рабочих руках, все ограничения были сняты. В Канаду из Европы ринулись сотни тысяч иммигрантов, в том числе и масса украинцев.