Жизнь первого интерната для коренных народов США: что с детьми индейцев сделала американская школа?

1 ноября 1879 года в городке Карлайл, штат Пенсильвания, открылась Кар­лайлская индейская промышленная школа — первая в США государственная школа-интернат для представителей коренных народов за пределами резер­­ваций. Ее основатель Ричард Генри Прэтт (1840–1924) был фигурой весьма противоречивой. С одной стороны, он был противником сегрегации и, в отличие от большинства своих современников, считал, что индейцы и дру­гие этнические меньшинства — такие же люди, как белые (есть версия, что именно Прэтт впервые использовал термин «расизм»). С другой сторо­ны, он полагал, что «равенство» возможно только в том случае, если индей­цы откажутся от своего образа жизни и культуры. «Один известный генерал ска­­зал, что хороший индеец — это мертвый индеец. В каком-то смысле я со­­гла­сен с этим утверждением, но только в следующем: все, что есть индей­­ского в этой расе, должно умереть, — говорил Прэтт. — Убейте индей­ца, спасите человека».

Прэтт ушел в армию в самом начале Гражданской войны, а после ее окончания еще восемь лет участвовал в так называемых индейских войнах на Западе. В 1874–1875 годах вооруженные конфликты постепенно стали сходить на нет, и Прэтт был назначен в тюрьму Форт-Мэрион в штате Флорида, где содержа­лись лидеры индейского сопротивления. Именно там он впервые попытался организовать обучение заключен­ных английскому языку, искусству и ремес­лам. В то время многим в США казалось, что индейцы находятся на грани пол­ного исчезновения, и правительство стало переходить от политики истреб­ле­ния к попыткам сохранения коренных народов как одной из составляющих американ­ского общества. Так у Прэтта возникла идея спасти американских индейцев от вымирания путем их радикальной интеграции.

В 1879 году Прэтт перебрался в Пенсильванию, где и открыл Карлайлскую шко­лу. Ее первыми учениками стали представители разных индейских наро­дов: 84 сиу с Территории Дакота, 52 представителя шайеннов и родственных им племен, а также 11 апачей. По поручению правительства Прэтт сам наби­рал учеников — мальчиков и девочек, — разъезжая по разным резервациям и убеждая вождей и родителей отдать детей в школу ради будущего индейских племен. Всего за время директорства Прэтта учениками школы были около пяти тысяч человек из 70 племен — от эскимосов Аляски до пуэбло Нью-Мексико. Правда, по некоторым сведениям, далеко не все они успешно ее окон­чили. Уже в первые дни работы Карлайлской школы Прэтт позвал местного фотографа Джона Чоута, чтобы тот снимал жизнь школы — что Чоут и делал до своей смерти в 1902 году.

В школе было несколько классов с учениками разных возрастов, но в основном преобладали подростки. Кампус располагался в зданиях военных казарм — и жизнь в школе во многом напоминала армейскую, особенно у мальчиков. Уче­ники носили форму «европейского» образца: мальчики — брюки и кителя, девочки — платья. Детей учили английскому языку, математике, истории, рисо­ванию, музыке, а также различным трудовым навыкам — при школе действовали типография, обувная мастерская, столярная мастерская, ферма и т. д. Они также изучали основы христианского вероучения — Прэтт был методистом — и были обязаны раз в день посещать одну из церквей в городе по своему выбору. Разговаривать на каком-либо языке, кроме английского, было запрещено. В общежитии детей селили так, чтобы в одной комнате жили пред­ставители разных племен, для которых един­ственным общим языком был — или должен был стать — английский.

Том Торлино происходил из племени навахо и учился в школе с 1882 года по 1886-й. Больше о нем особо ничего не известно, но эта двойная фотогра­фия (печатавшаяся в виде открытки школьным фотографом Чоутом) стала своего рода симво­лом Карлайлской школы и вообще насильственной интеграции индей­цев, со всеми за и против. Подобные открытки в жанре «до и после» активно исполь­зовались Прэттом и его помощниками-рекрутерами в качестве доказательства, что «ци­ви­лизация» способна преобразить индейца до неузна­ваемо­сти и спо­соб­ство­вать его успеху в обществе.

В 1880 году Прэтт создал Карлайлский индейский оркестр, который суще­ство­вал благодаря частным филантропам. В 1879 году один из них, приехав из Бо­стона в Карлайлскую школу, услышал доносящие­ся из общежития звуки там­тамов и индейских песен. Когда он обратил на это внимание Прэтта, тот ска­зал, что, конечно, запретил бы тамтамы: «Но это было бы несправедливо, если не дать им что-то аналогичное или получше. Если вы поможете мне с духовы­ми инструментами, ребята смогут перейти на них и отказаться от тамтамов». Вскоре Прэтт получил из Бостона корнеты, кларне­ты и несколько пианино. В 1883 году оркестр первым пересек Бруклин­ский мост в Нью-Йорке на торже­ственной церемонии его открытия, а в 1892 году его возглавил 21-летний Ден­нисон Уилок — индеец из племени онайда и выпускник Карлайла. Под руко­вод­ством этого талантливого музыканта, дирижера и композитора Карлайл­ский оркестр стал известен как в Штатах, так и в Европе, исполняя произведе­ния Грига, Моцарта, Россини, Шуберта и Вагнера, а также самого Уилока. Музы­канты высту­пали на Всемирной выставке в Париже в 1900 году и на пара­дах в честь инаугураций нескольких президентов США.

В школе выпускалось несколько газет, поощрялось участие учеников в лите­ратурных обществах и в соревнованиях по дебатам. Летом некоторые уче­ники проходили «стажировки» в семьях местных жителей и получали неболь­шие деньги за работу по хозяйству или на ферме. Также мож­но было провести каникулы в летнем лагере в горах, где дети жили в па­лат­ках, собирали ягоды, охотились и рыбачили. Прэтт организовывал в лагере соревнования по стрель­бе из лука, пользовавшиеся большой популярностью как среди учеников-индейцев, так и среди местных жителей, специально приезжавших в лагерь, чтобы делать ставки.

Вожди в обязательном порядке приезжали в школу, чтобы следить за учени­ка­ми и условиями их жизни — это было одним из главных условий, на которых они соглашались отправлять своих соплеменников в Карлайл. Это неудиви­тель­­но, ведь значительную часть учеников составляли дети самих вождей. Напри­мер, у Куаны Паркера, одного из самых воинственных команчей, кото­рый сложил оружие в 1875 году и после переселения со своими людьми в резер­вацию стал вождем всех команчей, в школе учились четверо сыновей.

Лютер Стоящий Медведь (1868–1936) был сыном вождя из племени лакота. Один из первых и, как оказалось впоследствии, образцовых учеников школы, среди прочего он занимался привлечением новых учеников в Карлайл. В своих воспоминаниях, опубликованных в 1933 году, он пишет: «Процесс приобщения к цивилизации в Карлайле начинался с одежды. Белые считали, что индейских детей невозможно цивилизовать, пока они носят мокасины и одеяла. Детей стригли, потому что длинные волосы каким-то загадочным образом препят­ство­вали развитию… Белые кожаные туфли причиняли настоящие стра­да­ния… Красное фланелевое белье было сущей пыткой». Лютер также описывал про­цесс получения нового имени по прибытии в школу: его попросили выбрать одно из имен, написанных на стене, и он, не умея читать по-англий­ски, ткнул в первое попавшееся. Фамилией стало имя его отца.

Белый Бизон из племени шайеннов, каким-то образом сохранивший свое индей­ское имя, учился в школе с 1881 по 1884 год, а затем вернулся в нее еще на несколько лет. В его учетной карточке сообщается о проверке, проведенной в 1910 году (их регуляр­но устраивало Бюро по делам индейцев): «Белый Би­зон… и его семья прожи­вают в прекрасно обставленном новом доме. У них хоро­шая конюшня. С помощью сына Джона он засеял 40 акров кукурузой и 10 ак­ров люцерной».

Чирикауа — одна из племенных групп апачей, дольше других сопротив­ляв­шая­ся перемещению в резервации. Их знаменитый предводитель по имени Джеро­нимо и его люди несколько раз сдавались правительству, но потом снова выры­вались из резерваций, возобновляли набеги на скотоводов и военные дей­ствия против американской армии. Окончательно Джеронимо сдался только в 1886 го­ду. Апачи, запечатленные на фотографии, по-видимому, попа­ли в плен до этого события и находились в заключении в тюрьме Форт-Мэ­рион во Флориде — той самой, которой руководил Прэтт. Узники Форт-Мэрио­на отправлялись в школу и раньше, с самого ее открытия. Но, ослабев в тюрьме, после прибытия в школу они болели и умирали чаще других, хотя смертность среди учащихся и так была ужасающей: за годы существования школы от раз­ных причин умерло несколько сотен учеников.

Состояние здоровья учеников всегда было серьезной проблемой. В резерва­циях, откуда приезжали дети, как правило, царила нищета, запустение и анти­санитария; индейцы недоедали и много болели. Частыми причинами смерти были тубер­кулез и оспа. Поэтому в школе уделялось особое внимание физиче­ской актив­ности. Кроме физкультуры ученики занимались бейсболом, баскет­болом, спортивной эстафетой и другими видами спорта.

Команда Карлайла по американскому футболу стала настоящей легендой. Когда школа только открылась, игра не была массовой и соревно­вания устраи­ва­лись только между учениками богатых колледжей вроде Йеля и Гарварда. После того как один из преподавателей (по-видимому, именно он стоит в цент­ре) показал игру Прэтту и ученикам, директор школы немед­лен­но организовал команду. Вскоре один из футболистов сломал ногу — и Прэтт запретил амери­кан­ский футбол. Но группа учеников попро­сила его отменить запрет и разре­шить команде соревноваться с другими шко­лами. Если верить мемуарам ди­рек­тора, Прэтт ответил так: «Ладно, играйте, но при двух условиях: во-первых, никогда не давайте волю кулакам, а во-вто­рых, вы долж­ны победить самые сильные команды Америки».

В 1896 году «Карлайлские индейцы» играли в Нью-Йорке с командой Йель­ского университета, которая не пропустила ни одного мяча в предыдущих семи матчах. Игра вызвала большой интерес у публики и прессы: на противостояние между культурными белыми американцами и краснокожими дикарями при­шло посмотреть четыре тысячи зрителей. Никто не сомневался в превосход­стве игроков Йеля, и, казалось, «Индейцев» ждет тотальный и жестокий раз­гром. Однако на третьей минуте Карлайл повел в счете. За три минуты до кон­ца игры, когда Йель выигрывал со счетом 12:6, игрок Карлайла пробежал через все поле и занес мяч в очковую зону (то есть заработал тачдаун, за кото­рый команда получает 6 очков). Это должно было означать ничью, но арбитр отме­нил тачдаун — якобы он произошел уже после финального свистка, хотя и иг­ро­кам, и болельщикам было очевидно, что свисток прозвучал позже. Арбитр был из Йеля, поэтому один из журналистов написал об игре так: «Кар­лайл мог победить 11 йельских игроков — но не смог победить 11 йель­ских игроков и йель­ского судью».

В 1899 году Прэтт нанял профессионального тренера, Гленна «Попа» Уор­не­ра (1871–1954), который вместе со своей командой превратил американский фут­бол в ту игру, которую мы знаем сегодня. Понимая, что команда всегда будет уступать другим физически, Уорнер полагался на скорость и ловкость индей­цев. Кроме того, он придумал несколько трюков, руководствуясь принци­пом «что не запрещено правилами напрямую, то разре­ше­но» (обычно очеред­ной трюк запрещали в следующем сезоне). В игре про­тив Гарварда в 1903 году команда впервые использовала уловку с «невиди­мым мячом»: один из игроков засовывал другому мяч под свитер, где был нашит специаль­ный карман, и тот просто обегал «свалку» по флангу и доставлял мяч в зону тачдауна. Другой трюк заключался в том, что к свитерам игроков спереди пришивали «фальшивые мячи» — и противник не мог понять, у кого из них в руках настоящий мяч.­ 

23 ноября 1907 года Поп Уорнер и его «Индейцы» провели историческую игру против Университета Чикаго. Противник, на тот момент сильнейшая коман­да страны, сделал ставку на грубую силу, практически вышибая «Индей­цев» за пределы поля и тем самым не позволяя им продвигаться вперед. Решаю­щим стал момент, когда защитник Хаузер особым спиральным броском отдал пас вперед почти на 40 метров — впервые в истории футбола. Еще одна звезда команды, ресивер Альберт Эксендайн, поймал мяч, выбежал с ним за пре­де­лы поля, пробежал вдоль его кромки, чтобы обойти защитников, снова вбежал на поле и заработал тачдаун. Игра закончилась со счетом 18:4 в пользу Карлай­ла. Благодаря пасу Хаузера считается, что именно в этом матче родился совре­менный американский футбол — а вот выбегать за пределы поля вскоре запретили.

Эксперимент Прэтта был сочтен успешным, и в начале ХХ века в стране было открыто около 25 аналогичных школ. Однако сам он был уволен в 1903 году из-за конфликта с Бюро по делам индей­цев, чью политику по созданию резер­ва­ций Прэтт жестко раскритиковал: «Было бы лучше, гораздо лучше для ин­дей­­цев, если бы никогда не было никакого бюро».

Карлайлская школа была закрыта в 1918 году. Прэтт продолжал вести обще­ственную деятельность, занимался публицистикой, защищал интересы индей­цев. Он умер в 1924 году и был похоронен на Арлингтонском кладбище в Ва­шинг­тоне. На его могильном камне написано: «С любовью и в па­мять от уче­ни­ков и других индейцев».