Битва при Анвале: оплеуха королю Альфонсу

Эхо былого величия

Некогда могучая колониальная держава, что держала в страхе добрую половину мира, к моменту описываемых событий уже давно утратила свой статус. В Марокко Испании принадлежал лишь небольшой клочок суши размером примерно в 21 000 квадратных километров. Эта земля почти на 90% состояла из гор и полупустынь, что делало её малопригодной для сельского хозяйства.

Вся остальная территория, за исключением Танжера, была протекторатом Франции. Формально Марокко продолжало считаться единым государством, и султан считался правителем этих земель, однако реальная власть была сосредоточена в руках европейцев. Так, халиф в испанском Марокко хоть и был вассалом султана, но подчинялся колониальным властям, а его полномочия сводились к решению местных религиозных вопросов.

Сопротивление коренных жителей началось сразу после объявления региона в 1912 году зоной испанского протектората. Больше всего проблем доставляли племена берберов. Франция, конечно, тоже страдала от восстаний, но в отличие от соседей Третья республика могла опираться на большое количество переселенцев и лояльных туземцев, в то время как испанцы неохотно перебирались на новые территории и, к тому же, жёстко проводили политику сегрегации.

По удачному стечению обстоятельств, в горах Рифа были обнаружены большие залежи железа. Добывать его можно было открытым способом, что делало этот район потенциальным источником высокой прибыли. Но был один нюанс: перед началом разработки требовалось переместить почти все местные племена берберов. Экономика Испании после Первой мировой войны была подорвана. Альфонсо XIII решил, что его народ важнее, чем какие-то туземные дикари, и предоставил концессию в Рифе влиятельному промышленнику Орасио Эчеваррьете. К 1920 году его предприятие смогло добыть 800 000 тонн высококачественного железа, что принесло казне Испании весьма ощутимую прибыль. Однако берберы, исключённые из этой сделки, сочли себя обманутыми и взялись за оружие.

Непокорные берберы

Регион Эр-Риф был не самым гостеприимным местом. До 1912 года сюда не ступала нога ни одного европейца, и даже арабам местные были не рады. Берберы Рифа, номинально являясь мусульманами, продолжали верить в духов и проводить свои языческие ритуалы.

Попытки марокканских султанов навязать им ортодоксальный ислам встречали жёсткий отпор. Хотя эта земля и являлась частью султаната, её жители считали себя свободными людьми. Они готовы были убить за свою независимость любого, неважно — мусульманина или христианина. Однако, несмотря на враждебность к вмешательствам извне, с XV века Риф давал прибежище гонимым из Испании маврам и евреям. Этот регион также славился своими морскими разбойниками. Пиратство, как и выращивание канабиса, было неотъемлемой частью местной культуры. Пираты, кстати, и стали зачинщиками одного из первых крупных восстаний в Рифе.

Первое крупное восстание инициировал Ахмед эль-Расул. До того, как европейские державы стали активно вмешиваться в дела Марокко, он промышлял пиратством, затем переключился на похищение людей. Его жертвами становились местные проевропейские офицеры и чиновники, а также западные журналисты и военные. Но в 1913 году он заручился поддержкой берберов из группы племён джбала и поднял восстание. Почти восемь лет эль-Расул вёл успешную партизанскую войну против испанцев на территории от Атлантического океана до предгорий Рифа.

Колонисты и их сторонники не могли укрыться от его дерзких вылазок даже в административном центре протектората — городе Тетуан. Отлично зная местность, Ахмед эль-Расул похищал офицеров прямо под носом у подчинённых, а затем требовал баснословные деньги за их освобождение. Его нападения всегда отличались жестокостью, однако при этом он сохранял благородство и никогда не пытал своих заложников.

30 января 1920 года королевским указом на должность главнокомандующего вооружёнными силами Испанского Марокко был назначен генерал-майор Мануэль Фернандес Сильвестре. Считается, что этот человек был так же одержим идеей возрождения испанского могущества, как и его монарх. Новый главнокомандующий считал, что необходимо установить полный контроль над заливом Альхусемас, но вначале подавить восстание.

По большому счёту, заслуга в победе над эль-Расулом принадлежала полковнику Альберто Кастро Хироне. Он во главе небольшого отряда из местных жандармов смог взять священный для берберов Хаен, причём сделал это, не прибегая к насилию. Он переоделся в торговца углём и проник внутрь города, где договорился о его капитуляции. Для закрепления в регионе испанской власти под руководством Кастро Хироны возвели сеть примерно из 400 малых фортов. Это локализовало восстание.

Сильвестре стянул в регион большую часть имеющихся у него солдат и вынудил эль-Расула сложить оружие. Вся операция по усмирению берберов обошлась Испании в половину её бюджета — примерно 600 млн песет. Но дальнейшие действия генерал-майора стоили короне ещё дороже.

Продвигаясь со своими войсками вглубь территории берберов, он планировал раз и навсегда пресечь возможность будущих восстаний. Не встречая серьёзного сопротивления, Сильвестре занял город Анвал. Эта территория считалась землёй народности кабилов. До этого они были лояльны к испанцам, но такой поступок заставил их изменить свои взгляды. Лидер одного из местных племён Мухаммад Абд эль-Керим эль-Хаттаби расценил это как объявление войны.

Они звали его Абд эль-Керим

Мухаммад Абд эль-Керим эль-Хаттаби родился в семье вождя и кади (исламского судьи) одного из кланов кабилов. Вместе с братом эль-Керим получил образование в медресе при мечети родного города Аждир. Он также посещал высшее образовательное учреждение в Тетуане, а в 1902 году уехал в Фес, где поступил в престижный исламский университет Аль-Каруин. Так как его племя сотрудничало с испанцами в деле добычи железа, эль-Керим после окончания учёбы в Фесе смог поступить в Мадридский университет на специальность «горное дело».

Эль-Керим знал все местные диалекты и отлично говорил по-испански. После окончания учёбы в 1906 году отец отправил его в Мелилью работать преподавателем. Молодой человек также стал периодически подрабатывать переводчиком в Бюро по делам коренных народов. В 1907 году он стал журналистом и редактором арабского раздела газеты «Эль Телеграма дель Риф», где пытался объяснить местному населению преимущества сотрудничества с испанцами. В 1910 году эль-Керима назначили на постоянную должность секретаря-переводчика при бюро. Хоть на этой должности он и заслужил репутацию эффективного, осторожного и очень образованного сотрудника, ему всё же пришлось кардинально пересмотреть своё отношение к испанцам.

Постоянно общаясь с европейскими чиновниками и военными, он понял, что берберы и арабы для них нечто вроде местной живности, которая подходит только в качестве дешёвой рабочей силы. Поэтому он стал вести подпольную антиколониальную деятельность. Во время восстания эль-Расула эль-Керим вступил в сговор с германским консулом и помогал поставлять повстанцам оружие из немецких арсеналов. Когда началась Первая мировая война, колониальные власти были больше увлечены происходящим в Европе, что позволило эль-Кериму по полной программе развернуть свою агитационную деятельность.

В 1916 году его всё же заметили и посадили в тюрьму, но в 1918 году он сбежал. После долгого скитания по Марокко в 1919 году он смог вернуться в свой клан. Как оказалось, вовремя. На следующий год умер его отец, и эль-Керим стал вождём. Видя, что испанцы всё ближе подбираются к его родной земле, он заявил Сильвестре, что если тот пересечёт границы Анвала, это будет расценено как объявление войны. Но главнокомандующий не послушался.

На пути к катастрофе

Сильвестре активно продвигался вглубь территории кабилов. Не заботясь о прикрытии тыла, он растянул свои силы на 130 километров. Ситуация осложнялась тем, что 144 поста, форта и пакгауза испытывали постоянную необходимость в поставках воды и провизии, так как находились на абсолютно пустынных землях или на вершинах холмов.

Несмотря на то, что Мануэль Фернандес Сильвестре старался доказать всем и вся, что он бесстрашный кабальеро, который принесёт порядок в эти земли, к боевым действиям его войска готовы не были. Из 18 011 солдат 13 358 были призывниками, многие из которых не имели боевого опыта и раньше не держали оружия в руках, остальные 4563 человека были местными наёмниками.

Испанцам же до битвы при Анвале противостояло 3000 кабилов. Этот народ воспитывался как воины. Они по праву считались мастерами засад и отличались высоким уровнем духа. К тому же, берберами командовал эль-Керим, который много общался с колониальными военными и чиновниками и успел узнать их слабые стороны.

Первым гнев жителей Рифа испытал гарнизон укрепления Абарран. 1 июня 1921 года туда прибыл командующий Хесус Вильяр Альварадо с 1461 бойцом. Закончив работу по возведению укреплений, большая часть войск ушла вместе с командующим, оставив в качестве гарнизона 250 солдат под началом капитана Хуана Салафранки Баррио. Из вверенных ему людей лишь 50 были испанцами, а остальные 250 были харки — берберскими и алжирскими наёмниками.

Люди Рифа напали примерно в час дня. Они дождались, пока колонна Вильяра удалилась на достаточное расстояние, и взорвали один из двух пулемётов. 3000 разъярённых берберов окружили холм и открыли огонь. Испанцы в отчаянии посылали гелиографом сигнал бедствия, в надежде, что кто-то из ушедшей колонны заметит, но этого не случилось. Завершающий удар нанесли харки, которые, решив, что изначально выбрали не ту сторону, обратили своё оружие против испанцев. Бой длился три часа. Капитан Салафранка, даже раненый в руку и живот, продолжал командовать. Его жизнь оборвал выстрел одного из предателей.

В этом бою испанцы потеряли всех офицеров. Всего жертвами стали 24 солдата и 35 наёмников, ещё 59 человек попали в плен. Единственным выжившим из офицеров стал лейтенант-артиллерист Диего Фломеста Мойя. Когда все старшие по званию погибли, он принял командование на себя. Когда боезапас его орудий закончился, Мойя приказал испортить пушки. В плену повстанцы пытались заставить его починить неисправные орудия и научить обращаться с ними, но лейтенант отказался и объявил голодовку. Он скончался от истощения 30 июня 1921 года.

На следующий день после бойни на холме Абарран эль-Керим отправил часть своих войск штурмовать береговые укрепления на пляже Сиди Дрис. Однако там удача отвернулась от повстанцев. В течение суток они пытались захватить позиции испанцев, но ничего не вышло. Командующий Хулио Бенитес Бенитес знал о падении Абаррана и успел подготовиться.

Даже несмотря на неудачу, люди эль-Керима были воодушевлены, а от новобранцев не было отбоя. За считаные дни воинство рифов возросло с 3000 до 11 000. Следующим на очереди был город Анвал.

Враг у ворот

Генерал Сильвестре всё ещё не хотел верить в то, что началось восстание некогда дружественных кабилов, и продолжал считать происходящее локальными и не связанными между собой событиями. 7 июня он отдал приказ занять позиции на Игурибене, чтобы прикрыть лагерь в Анвале. Организацией обороны занимался командующий Минго. У него в распоряжении было 355 солдат из 42-го пехотного полка. Накануне нападения Минго сменил Хулио Бенитес Бенитес.

Укрепления Игурибена изначально не подходили для долгой осады — мешки с песком и всего два ряда колючей проволоки. К тому же, само укрепление не имело подъездных путей, лишь небольшую извилистую тропку через овраги. Поэтому, когда 14 июля берберы окружили холм, осаждённые уже через три дня стали страдать от нехватки воды. Ближе к концу осады солдатам приходилось пить смешанную с сахаром мочу.

21 июля Сильвестре попытался помочь своим людям, отправив подкрепление в 3000 человек, но их остановили на подступах к Игурибену. Потеряв за два часа 152 человека, они были вынуждены отступить. К четырём часам того же дня последний из выживших офицеров Луис Касадо Эскудеро раздал бойцам по 20 патронов, приказал сжечь палатки и привести в негодность орудия. После этого защитники бросились в последнюю атаку. Из 355 человек гарнизона в живых остались лишь 11 солдат и лейтенант Касадо, которым удалось прорваться и достичь Анвала.

В основном лагере Сильвестре находилось 5000 человек, и только 3000 из них были испанцами. 18 000 берберов эль-Керима не могли похвастаться наличием пушек или современных винтовок — их ружья по большей части достались от отцов. Гранат и боеприпасов тоже было не много, лишь то, что удалось добыть в разорённых испанских лагерях. Но такие мелочи не могли остановить воинов пустыни. Они хотели прогнать испанцев и готовы были сделать это голыми руками.

Битва при Анвале

Генерал-майор Мануэль Фернандес Сильвестре, возможно, был не самым дальновидным командиром, но не глупцом. Он понимал, что воды и боеприпасов у него максимум на четыре дня осады. К тому же, командующий не мог в полной мере доверять 2000 туземцев в своём гарнизоне. Поэтому вечером 21 июля на экстренном совещании он оповестил об этом своих офицеров. Решение было единогласным — пора эвакуироваться. Но в 03:45 от Верховного комиссара Испанского Марокко генерал-лейтенанта Дамасо Беренгера пришло сообщение. Тот обещал в скором времени прислать подкрепление из Тетуана.

Генерал встал перед трудным выбором. На рассвете он вновь собрал офицеров, чтобы принять окончательное решение, но прямо посреди обсуждения в помещение ворвался солдат и доложил, что около 2000 берберов уже на подступах к городу. Эта новость не оставила командующему иного выбора — он приказал уходить.

К 11:00 лагерь был готов к эвакуации. До этого из Анвала вышли почти 2000 наёмников под командованием испанских офицеров. Они должны были выступать в роли авангарда и при необходимости принять на себя основной удар противника. Остальные должны были уходить двумя колоннами: одна с боеприпасами, провизией и имуществом, вторая с ранеными и больными. Как только испанцы покинули Анвал, они сразу же угодили в засаду, устроенную переметнувшимися харки. Перебежчики убили офицеров и, объединившись с берберами, заняли все высоты на пути следования колонн.

Строй рассыпался, началась паника. Испанцы бросали машины с ранеными и мулов с припасами. Офицеры больше не контролировали ситуацию. Никто не подчинялся приказам, все хотели лишь одного — выжить. В этой неразберихе некоторым командирам всё же удалось взять под контроль своих солдат. Несколько таких групп контратаковали южные высоты, чем отвлекли внимание берберов и позволили остальным сбежать.

В четырёхчасовой бойне при Анвале погибли, по меньшей мере, 2500 солдат и ещё около 1500 гражданских. В плен попало 492 человека, но до освобождения дожили лишь 326. Обстоятельства гибели генерал-майора Мануэля Фернандеса Сильвестре до сих пор неизвестны. По одной из версий, он планировал догнать своих солдат позже и в момент атаки всё ещё находился в лагере. Увидев, что началась бойня, он решил сохранить офицерскую честь и застрелился. Другая версия более героическая: в ней повествуется, как генерал-майор, задержавшись в лагере, подвергся нападению нескольких десятков берберов. Оказывая отчаянное сопротивление, он был ранен в голову и скончался на месте.

Эффект домино

После падения Анвала стала рушиться вся сеть укреплений испанцев в этом регионе. Заместитель Сильвестре генерал Фелипе Наварро взял на себя командование и остановил бегущих в панике солдат примерно в 80 км от города. Организовав людей, он принял решение идти к форту Дар Дриус, а оттуда дальше до Монте Арруит.

Когда испанцы пересекали реку, они попали в засаду берберов, у которых были пулемёты. Это вновь привело к панике. В давке и суете командир 14-го кавалерийского полка подполковник Фернандо Примо де Ривера сохранил контроль над своими людьми. Без малого 700 всадников бросились прямо под пулемётный огонь противника. Этот поступок был столь же героическим, сколь и самоубийственным. 471 кавалерист отдал свою жизнь, чтобы прикрыть тысячи отступающих товарищей. Де Ривера в этом бою лишился руки, однако, несмотря на тяжёлую рану, смог увести остатки своего полка и примкнуть к Наварро. Через шесть дней изнурительного марша 3017 испанцев добрались до форта Монте Арруит. Отважному командиру кавалеристов была оказана помощь, но 6 августа он скончался от гангрены.

К 1 августа берберы добрались и до этого форта, взяв его в осаду. 2 августа пришли новости о захвате города Надор и подходе больших сил эль-Керима к Мелилье. У Наварро была возможность сбежать, но он отказался, решив остаться со своими солдатами, многие из которых были ранены и не могли сражаться. 9 августа пришло сообщение от Верховного комиссара. В нём говорилось о капитуляции.

С эль-Керимом была достигнута договорённость. В обмен на сдачу оружия солдатам позволялось покинуть форт и проследовать до места эвакуации. Но когда безоружные испанцы вышли из Монте Арруит, повстанцы открыли огонь — из 3000 человек в живых осталось лишь 60. По какой-то невероятной случайности среди уцелевших был генерал Фелипе Наварро.

В катастрофе при Анвале с 21 июля по 9 августа погибло 10 265 испанцев и 4653 наёмника, 1100 человек оказались в плену. Потери берберов неизвестны, однако большинство исследователей считает, что они не могли превышать 1000.

Жестокая пощёчина, которую эль-Керим влепил Альфонсо XIII, не прошла бесследно. Это навсегда подорвало репутацию испанской короны и привело к полномасштабной войне с Конфедеративной республикой племён Эр-Рифа, потери в которой составили более 90 000 человек.