Битва при Форт-Донельсон: южане спускают флаг

«Я никогда не сдамся!»

Под первым впечатлением от дневных боёв 15 февраля генералы южан Флойд и Пиллоу пребывали в уверенности, что смогли одержать крупную победу. Депешу об этом они отправили в Нэшвилл генералу Джонстону, который сразу же переслал её в Ричмонд. В столице Конфедерации новость об очередной победе вызвала настоящую эйфорию.

Генерал Бакнер был более пессимистичен: он уже знал, что накануне противник получил сильные подкрепления. В полночь в городке Дувр началось очередное совещание, на котором присутствовали Флойд, Пиллоу, Бакнер, Форрест и несколько штабных офицеров (генерал Джонсон отсутствовал, так как находился в войсках), продолжавшееся не менее двух часов с перерывами. На нём Бакнер заявил, что положение отчаянное: противник получил 11-тысячное подкрепление, и если на левом фланге дивизия Смита ударит вновь, то солдаты Бакнера продержатся лишь полчаса. В случае продолжения обороны форта он оценивал возможные потери в 75%. Таким образом, по его словам выходило, что форт неминуемо падёт при следующем штурме. В какой-то степени Бакнер лукавил, поскольку основывал свои утверждения на факте противостояния одного 30-го Теннессийского полка всей дивизии Смита. Вариант усиления этого участка другими силами Бакнер по какой-то причине не рассматривал. Его пессимизм быстро передался другим генералам, и встал вопрос о том, что же делать дальше.

Вскоре генералы пришли к неожиданному консенсусу, согласившись, что о новом прорыве нечего и думать. По их мнению, солдаты были слишком измотаны боями и холодом, а моральный дух падал. Сгущая краски, Флойд заявил о деморализации. Бакнер согласился с этим и заявил, что попытка прорыва приведёт к гибели ¾ личного состава (о том, что Грант оставил проход открытым, южные генералы, судя по всему, не знали).

О полной эвакуации речным транспортом речь тоже не шла по причине его нехватки. В субботу вечером почти все имевшиеся в форте плавсредства были задействованы в перевозке раненых, больных и пленных в Нэшвилл. В форте остались лишь несколько лодок, а также два парохода, пришедших из Нэшвилла с припасами. Предложение Пиллоу продержаться ещё один день, чтобы из Нэшвилла пришло достаточное количество лодок для эвакуации, было сразу же отвергнуто Бакнером, который стал снова рассказывать о деморализации войск и бесперспективности сопротивления.

По общему мнению, не оставалось делать ничего, кроме как капитулировать. Тут началось самое интересное: командующие генералы хотели сдать форт, но при этом категорически не желали попадать в плен. Каждый из них имел собственную мотивацию. Флойд был уверен в том, что после пленения он будет обвинён в коррупции, злоупотреблениях и измене как бывший военный министр при президенте Бьюкенене. Он осторожно поинтересовался у Бакнера: «Генерал, если Вы возглавите командование, Вы разрешите мне уплыть по реке вместе с моей бригадой?». «Да, сэр!», — ответил Бакнер. Тогда Флойд передал все свои командные полномочия следующему по старшинству генералу Пиллоу. Поскольку последний был также убеждён в том, что его ожидают репрессии со стороны северян и к тому же решил поиграть в героя, то гордо заявил: «Я не могу принять это, я никогда не сдамся!» Тем самым все полномочия автоматически перешли к генералу Бакнеру.

За всем этим фарсом наблюдал подполковник Натан Форрест. В отличие от генералов, он не видел признаков деморализации войск, а, наоборот, постоянно подчёркивал их высокий боевой дух. Уже после этих событий Форрест написал в рапорте, что до самой ночи оставался в войсках на передовой, и моральное состояние солдат было очень высоким: «Наши солдаты спали, возбуждённые своей победой и уверенные в том, что утром они прогонят врага к реке Теннесси».

Форрест прямо заявил генералам: «Я не могу и не желаю сдаваться с моим подразделением». Есть и другая версия его слов: участник совещания майор Хайнес свидетельствует, что Форрест сказал следующее: «Я думаю, здесь есть больше бойцов, чем вы все предполагаете, и, если мне будет позволено, я заберу своё подразделение».

Генералы не стали с ним спорить, так как мысленно каждый из них уже занимался своей судьбой. Пиллоу сказал Форресту, что тот не только может прорываться из форта, но и что он (Пиллоу) и Флойд составят ему в этом компанию (правда, когда Форрест перед самым прорывом отправил вестового в штаб за обоими генералами, то ему сообщили, что они оба уже эвакуировались самостоятельно).

Совещание завершилось в 3 часа ночи 16 февраля.

Отход и эвакуация

Несмотря на плохое моральное состояние генералов, эвакуация по реке двумя пароходами была организована хорошо. Флойд с самого начала заявил, что собирается вывезти из форта свою дивизию, во главе которой он пришёл в Донельсон. Место погрузки было оцеплено 20-м Миссисипским полком майора Вильяма Брауна с задачей обеспечивать порядок. Браун оставил патетическое описание этой погрузки и действий своего полка по поддержанию порядка. Погрузка солдат продолжалась до самого момента капитуляции, и Флойд ждал, пока как можно больше его солдат взойдёт на борт. Согласно рапорту Флойда, из форта были вывезены следующие подразделения:

• 36-й Виргинский полк — 243 человека;
• 50-й Виргинский полк — 285 человек;
• 51-й Виргинский полк — 274 человека;
• 56-й Виргинский полк — 184 человека.

Всего эвакуировалось 986 человек только из виргинских полков. Кроме того, были вывезены другие части: штабы бригад дивизии Флойда (в частности, штаб 5-й Виргинской бригады полковника Габриэля Уортона), 8-й Кентуккийский полк (не входил в бригаду Флойда, поэтому непонятно, как его смогли эвакуировать), две артиллерийские батареи, а также некоторые другие подразделения и офицеры.

Тем временем генерал Пиллоу с несколькими сопровождающими уплыл из форта на небольшой лодке. Переправившись на противоположный берег, он своим ходом направился в Нэшвилл.

Готовился к отходу и Форрест, который также столкнулся с трудностями, поскольку не все его подчинённые решили идти вместе с ним. Отказался от выхода из форта уже упоминавшийся подполковник Гантт, командир 9-го Теннессийского батальона, который в субботу не стал сражаться, а в ночь на воскресенье — идти в прорыв, несмотря на отданные ему приказы. Также отказались последовать за Форрестом две Кентуккийские конные роты капитанов Уилкокса и Хьюи. Чем руководствовались все эти офицеры, остаётся неизвестным. Вместо них к отряду Форреста примкнули солдаты и офицеры других подразделений, не желавшие попасть в плен.

Собрав вокруг себя ядро из своих теннессийцев, Форрест скомандовал выступление. Никого не встретив, его всадники вышли к залитой паводком дороге на Нэшвилл, которая оказалась свободна от противника. Форрест всё сделал спокойно и тактически грамотно, поставив на развилке одну кавалерийскую роту под командованием майора Келли в качестве прикрытия на случай, если вражеская кавалерия бросится в погоню. Рота Келли простояла на указанном месте до рассвета, а затем, никем не замеченная, пошла за остальными силами.

По словам Форреста, всего ему удалось вывести из окружения около 500 кавалеристов. Выход не был лёгкой прогулкой, так как на отдельных участках пути вода доходила почти до седла. За людьми Форреста последовали другие подразделения: теннессийская конная артиллерийская батарея капитана Томаса Портера, а также около 200 человек из других частей армии южан. Абсолютно никто им не препятствовал. Впоследствии Форрест утверждал, что уверен в том, что 2/3 войск гарнизона могли бы выйти из укреплённого района по открытому коридору, а также в том, что если бы войска продолжили сражаться на следующий день, то была бы достигнута впечатляющая победа. Всего из окружения вышло около 800 человек и несколько пушек.

Утром 18 февраля Форрест во главе своих людей прибыл в Нэшвилл, где доложил о выходе генералу Флойду.

Капитуляция

Утром 16 февраля Бакнер отправил Гранту письмо, в котором сообщил о том, что готов сдаться и обсудить условия капитуляции. До войны он был дружен с Грантом и надеялся, что тот проявит лояльность к своему прежнему товарищу. Однако Бакнер не учёл, что Грант испытывал категорическую нетерпимость по отношению к «мятежникам против федерального правительства». Интересно, что записку Гранту передал генерал Чарльз Смит, сопроводив её ремаркой: «Никаких условий проклятым повстанцам». В итоге Грант отправил Бакнеру ответ, который стал знаменитым и из-за которого Грант получил своё прозвище «Безоговорочная капитуляция» (оно возникло буквально из его инициалов: U.S. Grant теперь стали расшифровывать как Unconditional Surrender Grant):

«Сэр, Ваше предложение о перемирии и назначении членов комиссии по выработке условий капитуляции только что получено. Мы не приемлем других условий кроме безоговорочной сдачи и капитуляции. Предлагаю осуществить это немедленно».

Сказать, что Бакнер был обескуражен, значит, ничего не сказать. Но выбора у него уже не было: передислокации войск и попытки эвакуации нарушили всю систему обороны. Бакнер ответил:

«Распределение сил под моим командованием в связи с неожиданной сменой командующих и подавляющее превосходство сил под Вашим командованием вынуждают меня, несмотря на блестящий успех оружия Конфедерации вчера, принять неуместные и нерыцарские условия, которые Вы предлагаете».

Впрочем, позднее Грант проявил вежливость по отношению к пленному Бакнеру, для которого эта капитуляция стала личным унижением.

Так череда тактических успехов южан привела к их общему поражению. Над фортом Донельсон был спущен флаг Конфедерации и взвился флаг США.

Потери

В боях у форта Донельсон федеральная армия потеряла 2691 военнослужащего, из них 507 убитыми, 1976 ранеными и 208 пленными/пропавшими без вести. Потери Конфедерации составили 13 846 солдат и офицеров, из них 327 убитыми, 1127 ранеными и 12 392 пленными/пропавшими без вести. Интересно сравнить потери убитыми и ранеными, основная часть которых пришлась на бой 15 февраля: 2483 у США против 1454 у Конфедерации. За день боя потери янки были примерно на тысячу человек больше, чем у южан.

Теперь подсчитаем ущерб армии Конфедерации и эффективность эвакуационных мероприятий. Всего в форте перед началом осады насчитывался 16 171 военнослужащий, из них потери убитыми и пленными составили 12 719 человек. Остаётся 3452 человека — раненые, бо́льшую часть которых удалось эвакуировать в Нэшвилл на плавсредствах, а также непосредственно эвакуированные/прорвавшиеся — 2325 военнослужащих. Поскольку около 800 из них ушли по суше с Форрестом, то получается, что в последний момент двумя пароходами и несколькими лодками было вывезено 1525 солдат и офицеров. Сюда следует добавить и то, что конфедераты вывезли из форта около 200 пленных северян, захваченных 15 февраля.

Пленные южане были вывезены в лагеря военнопленных — в частности, Кэмп-Дуглас под Чикаго, Кэмп-Батлер под Спрингфилдом, Кэмп-Мортон в Индианаполисе и некоторые другие. Многие пленные в течение следующих месяцев умерли от болезней, ран и лишений. Например, есть статистика по трём ротам 15-го Арканзасского полка (роты A, B, F): всего сдались в плен 179 человек, из них умерли в плену 78.

Среди пленных оказались генералы Бакнер и Джонсон. Уже через два дня Джонсон смог бежать из плена и вернулся на службу, став командиром бригады. Бакнер также недолго пробыл в неволе: 15 августа 1862 года его обменяли на бригадного генерала Джорджа Маккола.

В стратегическом плане потеря более чем 12 000 человек (почти треть войск Конфедерации на Западе) стала для Конфедерации серьёзной проблемой. Когда менее чем через два месяца состоялась битва при Шайло, Джонстону очень не хватало этих людей для создания решающего преимущества. При этом определённой злой иронией является то, что в тактическом плане потеря этих людей не стала для Юга фатальной. Одной из особенностей первого периода Гражданской войны в США стали активные обмены военнопленными между сторонами, поэтому уже в течение нескольких месяцев значительная часть пленённых в Донельсоне солдат и офицеров Конфедерации была обменяна и вернулась в строй. Благодаря этому южанам удалось восстановить некоторые полностью уничтоженные в форте полки — в частности, 15-й Арканзасский.

Материальные потери Юга также были огромны: 48 орудий, около 17 000 ружей, большое количество хранившихся на складах боеприпасов, снаряжения, обмундирования и продовольствия. Есть также данные по потерям отдельных частей армии южан:

• 36-й Виргинский полк — 14 убитых, 46 раненых;
• 50-й Виргинский полк — 10 убитых, 40 раненых;
• 51-й Виргинский полк — 9 убитых, 43 раненых, 5 пропавших без вести;
• 2-й Кентуккийский полк — 618 пленных;
• 8-й Кентуккийский полк (312 человек на начало сражения) — 99 убитых и раненых;
• 1-й Миссисипский полк (331 человек на начало сражения) — 16 убитых, 61 раненый;
• 3-й Миссисипский полк (546 человек на начало сражения) — 5 убитых, 46 раненых;
• 7-й Техасский полк (305 человек на начало сражения) — 20 убитых, 39 раненых.

Согласно рапорту Форреста, его кавалерия потеряла от 300 до 400 человек убитыми, ранеными и пленными. Среди убитых был капитан Чарльз Мэй, погибший во время возглавляемой им кавалерийской атаки. Основная масса потерянных кавалеристов попала в плен — это было связано с тем, что один кавалерийский батальон и две роты отказались подчиняться приказам Форреста и остались в форте, где и попали в руки северян.

По горячим следам 16 февраля Грант рапортовал о захвате следующих трофеев: 20 000 единиц стрелкового оружия, 48 пушек, 17 тяжёлых орудий, от 2000 до 4000 лошадей, больших запасов провианта.

Последствия

Сдача форта Донельсон имела крайне негативные последствия для Конфедерации. Её прямым результатом стало падение Нэшвилла (эвакуирован 23 февраля, при этом в городе возникла паника, беспорядки и грабежи), который стал первой столицей южных штатов, захваченной северянами, причём это произошло на первом этапе войны. Далее последовала потеря Кентукки и среднего Теннесси, так как северяне контролировали реки и железнодорожные пути.

Кроме того, Донельсон стал первым серьёзным поражением армии Конфедерации, что имело огромные последствия для морального духа и общественного мнения. После впечатляющего успеха в сражении при Булл-Ран многие на Юге полагали, что их армия непобедима и война вот-вот завершится победой Конфедерации. Однако капитуляция Донельсона показала, что северяне также умеют воевать, а о близком конце войны нечего и думать. При этом негативный эффект множился из-за предыдущих победных реляций Флойда, которые, как мы помним, достигли Ричмонда.

Действительно, власти и общественность Конфедерации были возмущены. Наиболее резко об этой ситуации высказался легендарный рейнджер Джон Мосби, который в своих воспоминаниях специально затронул историю падения форта Донельсон:

«Это была самая серьёзная ошибка войны, когда генерал Альберт Сидни Джонстон послал Флойда, Бакнера и Пиллоу вниз по Кумберленду с 17 000 человек для удержания форта, лежавшего на слиянии двух рек <…> Из крепости не было путей отступления по суше и транспорта для отступления по воде в случае поражения. Конфедераты попали в ловушку, и их капитуляция была неизбежна <…> Ситуация с Донельсоном была самым дискредитирующим событием для нас во время войны».

Мосби также ставил вопросы, которые тогда волновали всех на Юге. Почему не была организована полноценная эвакуация по воде? Почему на имевшихся лодках и пароходах солдат просто не перевозили на другой берег реки? Почему склады, полные продовольствия и снаряжения, были сданы противнику, а не уничтожены?

Всех этих «почему» было так много и звучали они так часто, что власти Конфедерации инициировали детальное расследование произошедшего. Свои рапорты должны были предоставить все старшие офицеры из Донельсона, причём как те, что эвакуировались, так и те, которые затем вернулись из плена по обмену. Все четыре генерала написали десятки рапортов, объяснительных и пояснительных записок, в которых всячески преуменьшали свои силы, преувеличивали силы противника и жаловались на деморализацию своих солдат. В отличие от генералов, командиры полков в рапортах подчёркивали высокий боевой дух своих людей и их уверенность в победе.

Козлом отпущения, обвинённым в неудаче, сделали Пиллоу, однако никакой ответственности он не понёс, его отставку не приняли, и службу в армии он продолжил. И Бакнер, и Джонсон также служили дальше на командных должностях, ни один из них не добился никаких успехов. Из всех фигурантов этой истории войну не пережил лишь Флойд, который умер через год из-за ухудшения состояния здоровья.

Для Форреста эта история стала одним из поворотных моментов в жизни. Все четыре генерала в своих показаниях пели дифирамбы его отваге и решительности, сам же он о себе высказывался максимально сжато. Впоследствии Форрест сделал блестящую карьеру в армии Конфедерации, дослужившись до генерала и завоевав заслуженную славу одного из лучших кавалеристов всех времён.

Главной причиной поражения южан стал именно человеческий фактор: в первую очередь нерешительность, а во вторую — некомпетентность командования. Если бы во главе гарнизона встал генерал уровня Томаса Джексона, Джеймса Лонгстрита, Джона Брекинриджа или хотя бы тот же Форрест, то южане не только бы удержали форт, но и нанесли бы северянам серьёзное поражение.

Армия южан в Донельсоне стала первой из трёх армий, сдавшихся Гранту в ходе войны. На тот момент он захватил в плен больше вражеских солдат, чем все другие американские генералы вместе взятые. Так что взятие Донельсона зажгло новую военную звезду в истории США — генерала Улисса Гранта. С учётом неоднозначной довоенной репутации Гранта этот момент оказался решающим в его биографии. Гранта повысили до генерал-майора, и он в одночасье превратился в национального героя и любимца публики. Интересно, что, после того как в газетах написали, что Грант выиграл сражение с сигарой в зубах, многочисленные почитатели завалили его посылками с сигарами.

При форте Донельсон армия Севера не только почувствовала вкус большой победы после череды неудач, но и ощутила уверенность в своём итоговом успехе. И политики, и генералы, и обыватели теперь были уверены, что конец войны близок. Сам Грант позднее писал: «Вплоть до сражения у Шайло, я, как и тысячи других граждан, считал, что мятеж против правительства вскоре постигнет конец». Все эти люди ошиблись в своих прогнозах, однако не приходится сомневаться, что взятие Донельсона заложило фундамент будущей победы Севера в войне, которая продолжалась ещё три года.

Продолжение: Битва при Форт-Донельсон: вторая попытка южан