Бои за Шяуляй: путь к морскому побережью

Начатое 5 июля 1944 года наступление 1-го Прибалтийского фронта генерала армии И.Х. Баграмяна первоначально не принесло должных результатов. На первом этапе войска 6-й гвардейской и 43-й армий сумели незначительно продвинуться вперёд и затормозились, втянувшись в бои со спешно переброшенными резервами группы армий «Север». Тем не менее, командующий фронтом успел убедиться, что на шяуляйском направлении продвижение идёт легче и быстрее, чем на подходах к Двинску (Даугавпилсу), на котором настаивали в Ставке. Это было учтено при планировании следующего этапа наступления — ввода в бой прибывших в состав фронта 51-й и 2-й гвардейской армий. Развить их успех после взлома немецкой обороны должен был 3-й гвардейский механизированный корпус под командованием генерал-лейтенанта В.Т. Обухова.

Первыми въезжали в города…

Один из многочисленных штампов советского послевоенного кино — многочисленные немецкие мотоциклисты, с закатанными рукавами и пулемётами на колясках гордо пылящие впереди танковых колонн. Действительно, летом 1941 года активно рассылаемая немцами во все стороны наземная разведка доставила немало неприятностей советским войскам, проникая порой глубоко в тыл и провоцируя слухи о массовых десантах. Увы, передовым отрядам и разведгруппам Красной армии повезло меньше — в кино советские разведчики обязаны были уходить во вражеский тыл пешком или даже ползком. Конечно, это тоже было частью работы разведки, но случались в их фронтовой деятельности порой и совсем другие эпизоды, о чём подробнее поговорим ниже.

Приказ штаба 1-го Прибалтийского фронта для 3-го гвардейского механизированного корпуса (гв.мк) выглядел следующим образом: «С рассветом 26.07 перейти в наступление в общем направлении на Шяуляй и ударом с севера, северо-запада к исходу 26.07 овладеть Шяуляем и перерезать железную дорогу Рига — Шяуляй…»

На этот момент в корпусе числилось 187 танков и самоходных орудий, 14 бронемашин и 11 168 солдат и офицеров. Вероятно, боевая техника посчитана с учётом приданных частей. Раскладку на 26 июля в документах обнаружить не удалось, но более ранний отчёт содержит следующие цифры: 9 Т-34, 42 «Шермана» M4A2, 35 «Валентайнов», 10 СУ-85 1823-го самоходно-артиллерийского полка (сап), 10 СУ-76 1510-го сап, 13 «ИСов» 64-го отдельного гвардейского тяжёлого танкового полка (огв.ттп). Также в качестве усиления корпус получил 376-й гаубичный артиллерийский полк (гап) со 122-мм гаубицами и 1714-й зенитно-артиллерийский полк (зенап) РГК с 14 37-мм пушками и 15 12,7-мм пулемётами ДШК для прикрытия с воздуха. Фактически теперь командир корпуса мог «нарезать» из своих частей достаточно мощные боевые группы, способные самостоятельно решать задачи во вражеском тылу.

Входить в оперативную глубину обороны противника было решено двумя колоннами по двум маршрутам. Севернее должна была двигаться 9-я гвардейская механизированная бригада (гв.мбр), левее — 8-я и 7-я гв.мбр. 35-я гвардейская танковая бригада (гв.тбр) оставалась в резерве комкора. Впереди и по флангам бригад на удалении 4,5 км шли разведывательные группы. В километре за ними держались отряды обеспечения движения — рота сапёров, взвод мотопехоты, взвод регулировщиков. Если же вражеский заслон был не по зубам разведгруппе, в дело вступал передовой отряд — мотострелковый батальон, усиленный танками и самоходками, 120-мм миномётами, зенитной батареей и зенитно-пулемётной ротой.

25 июля, ещё до начала общего наступления корпуса, в немецкий тыл ушла разведгруппа 8-й гв.мбр под командованием гвардии лейтенанта А.А. Петросова — два танка, четыре бронетранспортёра, один БА-64, два отделения автоматчиков, три сапёра и два химика. Выйдя на шоссе Шяуляй — Рига, они разнесли встречную немецкую автоколонну, захватив 12 пленных, и двинулись дальше. Меньше повезло разведгруппе 7-й гв.мбр в составе трёх бронетранспортёров и одного БА-64 — столкнувшись с заслоном немцев, имевших противотанковые орудия и миномёты, разведчики были вынуждены ждать подхода передового отряда бригады.

Ещё одна разведгруппа, — от 9-й гв.мбр, — выйдя на шоссе Шяуляй — Рига в районе Мешкучяй, перехватила магистраль, остановив подход идущих от Риги вражеских подкреплений.

Наибольшие шансы взять Шяуляй с ходу имела упомянутая первой 8-я гв.мбр — уже к 11:00 26 июля её разведгруппа и передовой отряд находились в 4–5 км от Шяуляя, а главные силы бригады — в 8–10 км. Но в этот момент в воздухе появилась немецкая авиация. Хотя на календаре был не 1941 год, вырвавшиеся вперёд советские подвижные части нередко оценивали прикрытие собственной авиацией как «отсутствующее». В результате бригада была вынуждена рассредоточиться в лесах, и дальнейшее продвижение к Шяуляю «приходилось осуществлять по одной машине, которые на больших скоростях буквально проносились под летающей авиацией противника». При этом штурмовавшие бригаду «Фокке-Вульфы» Fw 190 не только действовали на нервы — в раздел «по разным неисправностям от бомб» попали пять «Шерманов» и один «Валентайн». Командир 1714-го зенап РГК капитан Л.М. Романов отмечал в своём докладе: «Считаю необходимым отметить, что для выполнения подобной задачи зенитных средств недостаточно, крайне необходимо иметь для прикрытия одной бригады две 6-орудийные батареи и батарею «эрликонов»».

Все же к рассвету 27 июля Шяуляй был окружён со всех сторон, и в 09:00 одновременно с нескольких направлений начался штурм города.

«Сборная солянка» в бою

Надо отметить, что механизированным бригадам бои в крупных населённых пунктах вести было проще, чем танковым. У них, как правило, было больше собственной пехоты, да и средствами усиления их в 1944 году не обижали. Так, например, при штурме Шяуляя 7-я гв.мбр, помимо собственных 11 «Шерманов» и четырёх «Валентайнов», поддерживалась 129-м миномётным полком и 1510-м сап на СУ-76. Соседняя 8-я гв.мбр на время операции была также усилена 1823-м сап с его СУ-85, а в качестве артиллерийской поддержки имела 376-й гап и 33-й отдельный гвардейский миномётный дивизион (огмд). При этом от 35-й гв.тбр в штурме принял участие мотострелковый батальон при поддержке 1-го танкового батальона.

К 15:00 одна из штурмовых групп 7-й гв.мбр (три танка и две СУ-76) прорвались к центру города, заняв круговую оборону в центре.

Если судить по документам мехбригад, они взяли Шяуляй самостоятельно, но доклад штаба корпуса демонстрирует редкую дотошность, указывая, что Шяуляй был окончательно взят и зачищен лишь к вечеру, с помощью пехоты подошедшей 417-й стрелковой дивизии (сд). Аналогичным образом, державшая шоссе Шяуляй — Рига 9-я гв.мбр дождалась подхода частей 279-й сд и вместе с ними в 15:00 пошла на штурм местечка Мешкучяй.

Интересно, что в Мешкучяе бойцами 9-й гв.мбр был обнаружен 224-жильный магистральный кабель. По найденным документам и словам местных жителей, это была линия связи Рига — Тильзит — Берлин, проложенная в 1941 году силами военнопленных, которых после окончания работ расстреляли. «На всякий случай» техники 9-й гв.мбр перерезали кабель в двух местах.

Стремительное продвижение 3-го гв.мк наглядно подтвердило уже сложившееся в штабе Баграмяна мнение, что на шяуляйском направлении выстроить сколь-нибудь прочную оборону немцы не успели, поэтому мехкорпусу оперативно поставили задачи на дальнейшие действия — овладеть Елгавой и Тукумсом, выйдя к побережью Балтийского моря.

Надо заметить, что в русскоязычном сегменте интернета уже не первый год активно тиражируется статья о том, как «наша разведгруппа из 25 человек разгромила пятитысячный немецкий гарнизон». В ней рассказывается о действиях разведчиков 9-й гв.мбр и указываются реальные фамилии, однако сверка упоминаемых эпизодов и реальных документов, включая традиционно подающие события в лучшем свете наградные листы на участников рейда, приводит в недоумение. Например, в статье почему-то указано, что лёгкие танки в составе разведгруппы были советскими Т-80, хотя в отчёте бригады совершенно чётко указаны три бронетранспортёра, три БА-64 и два «Валентайна».

Далее следует ещё более эпический рассказ о том, как разведчики хитростью проникли в местечко Янишки, где «завели семь «Тигров» и обрушились на противника прямо из центра города». Надо заметить, что журнал боевых действий 3-го гв.мк рисует довольно странную картинку «боя» за Ионишкис. С одной стороны, вроде бы подтверждается, что разведгруппа, передовой отряд, а затем и вся 9-я гв.мбр ворвались в городок настолько стремительно, что немцы не успели организовать какое-либо сопротивление, в результате чего гарнизон был частично уничтожен, а частично взят в плен. Однако далее пишется, что 7-я гв.мбр по достижении передовым отрядом местечка встретила… три вражеских Т-34 и группу автоматчиков. В результате стремительных действий передового отряда один танк был подбит, один захвачен неисправным, а последнему удалось уйти, после чего 7-я гв.мбр заняла городок и села там в круговую оборону.

Численность немецкого гарнизона Ионишкиса в документах 3-го гв.мк не указывается, однако данное в статье описание тоже не соответствует действительности:

«В городе находилась 15-я панцергренадёрская бригада СС (3866 человек) под командованием штандартенфюрера фон Бредова, 62-й пехотный батальон вермахта, 3-я рота 4-го сапёрного полка, две артиллерийских и три миномётных батареи. Численность этих сил составляла около 5000 человек. Общее командование собранными в городе войсками осуществлял генерал полиции Фридрих Еккельн».

Штандартенфюрер Бруно фон Бредов (Bruno von Bredow) командовал не панцергренадёрской, а учебной бригадой 15-й (латышской) дивизии СС. На 1 июля 1944 в бригаде действительно числились 3866 человек, но это была общая численность всех частей, разбросанных на достаточно большой территории. В боевой группе, которую фон Бредов сумел собрать 26 июля после получения приказа о выдвижении навстречу советскому прорыву, имелось примерно 500 человек. «Сборная солянка» генерала Фридриха Еккельна (Friedrich Jeckeln) тоже в сумме до недостающего числа не дотягивала. Что более важно, все эти войска не сидели в Ионишкисе, а как раз 27 июля попытались прорваться на помощь к гарнизону Шяуляя. Этот бой и описан в рапорте 9-й гв.мбр:

«Противник, пытаясь освободить шоссейную дорогу, в течение ночи на 27.07.44 в район местечка Мешкучяй подтянул свои резервы: 52-й рабочий батальон, полицейскую команду СС «Либау», 3-ю роту 4-го сапёрного полка, до трёх миномётных батарей, до двух артиллерийских батарей, три танка, и с утра перешёл в наступление, но благодаря хорошему взаимодействию между пехотой, танками и артиллерией, противник, потеряв много убитыми и ранеными, успеха не имел и, отойдя на исходный рубеж, в течение дня несколько раз переходил в контратаки».

Результат боя «солянки» тыловиков, учебных и полицейских частей против занявшей оборону усиленной механизированной бригады Красной армии был предсказуем. По воспоминаниям уцелевших «легионеров», потери составили 2/3 личного состава, после чего остатки боевой группы начали отступать кто куда. Судя по всему, именно бой за Мешкучяй и позволил затем сначала разведгруппе, а затем и основным силам 9-й гв.мбр проскочить до самой Елгавы, почти не встречая серьёзного сопротивления. Интересно, что в документах 3-го гв.мк в связи с этим рейдом упоминается ещё один эпизод:

«Противнику был нанесён настолько ошеломляющий удар, что брошенные им навстречу нашим частям танки, потеряв всякую ориентировку, пристроились в хвост главным силам 9-й гв.мбр, считая за свою колонну».

После обнаружения и опознания в сторон прибившихся немцев развернулись танки и артиллерия — два вражеских танка были подбиты, один «захвачен исправным с работающим мотором».

Единственной серьёзной проблемой стал участок уже на подступах к Елгаве, где параллельно шоссе в нескольких сотнях метров проходила линия железной дороги. Вышедший навстречу разведгруппе немецкий бронепоезд подбил несколько машин, прежде чем был уничтожен выдвинутой на прямую наводку артиллерийской батареей.

К вечеру 28 июля сначала разведгруппа, а затем и основные силы 9-й гв.мбр вышли к Елгаве. Следующие дни были «гонкой подкреплений» — противник тоже хорошо сознавал значение этого транспортного узла, поэтому для обороны города были брошены даже такие части, как 630-й транспортный полк аэродромного обслуживания. В итоге бои за Елгаву растянулись на несколько дней, и кроме 7-й и 9-й гв.мбр город брали подошедшие дивизии 1-го гвардейского стрелкового корпуса (гв.ск) 51-й армии.

Но пока внимание немцев было приковано к разгорающемуся сражению за Елгаву, советское командование сделало ещё один «ход конём по голове». В 19:00 29 июля 8-я гв.мбр, до этого прикрывавшая правый фланг корпуса, получила новую задачу: «Совершить 125–140 км боевой ночной марш и к 08:00 30.07.44 овладеть городом Тукумс, перерезав железнодорожную магистраль Рига — Мемель, в последующем выйти на побережье Рижского залива».

Как отмечал в своём отчёте командир бригады подполковник С.Д. Кремер, успеху операции «в большой степени способствовало состояние погоды (стоял сильный туман до 12:00 дня)». Туман прикрыл колонны бригады от атак немецкой авиации, накануне заставившей подчинённых Кремера прятаться по лесам на подступах к Шяуляю. Как и ранее, вперёд была выслана разведгруппа в составе двух лёгких танков, трёх бронетранспортёров и БА-64 с отделением автоматчиков. В 05:30 утра группа настигла и разгромила отходящую к Тукумсу гужевую колонну противника численностью «до 50 повозок» — судя по наличию в ней шести прожекторных установок, гружёную аэродромным имуществом.

В 11:00 танки 8-й гв.мбр с хода ворвались в Тукумс, гарнизон которого составляли «2-я транспортная колонна 15-й латышской дивизии СС, до 40 человек курсантов артиллерийского училища, до роты пехоты 32-го батальона выздоравливающих, различные полицейские отряды численностью до 400 человек и одна артиллерийская батарея». Бой за овладение собственно городом закончился уже через час, после чего СУ-85 1823-го сап заняли позиции на окраинах Тукумса, а остальные подчинённые подполковника Кремера до вечера чистили город от «засевших групп автоматчиков и отдельных огневых точек». Тем же вечером одна усиленная артиллерией и миномётами рота выдвинулась ещё дальше, выйдя на берег Рижского залива в районе Клапкалиса. Именно там была через несколько часов набрана «балтийская вода» для отправки в Ставку ВГК.

Продолжение следует: