Что, если бы англиканская церковь не отделилась от римской католической

Что произошло?

Это как раз тот случай, когда нужно искать женщину. Во всех религиозных пертурбациях Генриха VIII так или иначе была замешана любовь, ну или, на худой конец, разочарование в ней. Как итог реформация церкви стала результатом обиды короля на Папу и его желания непременно добиться своего. Нет, все это получилось не спонтанно, в Англии и без того существовали все предпосылки для бурного роста протестантизма, но катализатором всего этого стал взбалмошных характер всемогущего Тюдора.

Поначалу отношения Генриха и Святого Престола были практически идеальными. Английский король считался ревностным сыном веры и пользовался официальным титулом «Защитник веры». Что характерно Генрих не сам присвоил себе его, а получил в награду от Папы Льва Х-го. Дело в том, что в молодости король выступил против Лютера и даже создал трактат под названием «В защиту Семи таинств», который, как подозревают многие историки, на самом деле был написан не Генрихом, а Томасом Мором. В 1509-м король Англии женился на Екатерине Арагонской дочери католических королей Изабеллы и Фердинанда, что заложило основы для мощного религиозного союза Англии и Испании. В Рим надеялись, что союз этот будет направлен еще и против набиравшей обороты реформации. Словом, ни что не предвещало беды.

 Все уперлось в любовь. К жене-испанке Генрих быстро охладел, зато увлекся фрейлиной Анной Болейн, женщиной энергичной и яркой. Король очень хотел жениться на ней, мечтая заодно и о том, чтобы новая жена подарила ему, наконец, сына. Все дети Екатерины Арагонской рождались мертвыми. Выжила лишь принцесса Мария — будущая королева. И вот «защитник веры» официально обратился к папе Клименту VII с просьбой аннулировать брак. Повод у него был железный. Ведь до Генриха Екатерина была замужем за его старшим братом Артуром. Брак с вдовой брата требовал официального папского разрешения, которое и было получено. Теперь же Генрих говорил о том, что бог прогневался на него за эту женитьбу.

Религиозный кризис помножился на взрывной характер короля

Папа Климент Тюдору отказал. У него на то было сразу две причины. Чисто юридическая — у Понтифика попросту нет полномочий на расторжение такого брака. Скрытая политическая — Климент очень не хотел ссорится с племянником Екатерины Карлом V — король Испании и Императором Священной Римской Империи. Это был не тот человек, которого хочется иметь врагом. В 1527-м Карл взял Рим и подверг его такому разграблению, что и вандалы позавидовали бы. Климент пересидел осаду в одном из своих замков, но повторения тех событий он желал бы избежать. Вот только Генрих не готов был мириться с отказом.

Могло ли быть иначе?

Едва ли. Генрих всегда получал желаемое, чего бы ему это не стоило. Поняв, что английское духовенство не желает принимать его сторону в борьбе с Папой, предпочитая держать нейтралитет, он стал действовать жестко. Король начал открытую войну с католической церковью, а на пост архиепископа Кентерберийского выдвинул Томаса Кранмера — человека ушлого и ловкого, к тому же, близкого друга семьи Болейн. Кранмер обещал, что расторгнет брак Генриха с Екатериной и слово свое сдержал. Побочным результатом его бурной деятельности стало возникновение совершенно новой церкви — англиканской. Кранмер принял активное участие в создании «42 статей» — своеобразного «основного закона» новой конфессии. Кроме того, при его посредничестве парламент принял в 1534-м году «Акт о супрематии» официально обозначивший разрыв Англии с Римом и объявившего короля главой новой церкви.

Эти годы (конец 20-х — начало 30-х годов XVI-го века) стали настоящим крахом английского католицизма. Генрих закрывал монастыри, частично забирая их имущества себе, а частично отдавая обители на разграбление. Головы упрямых католиков летели с плеч одна за другой (самая известная из жертв религиозных репрессий — писатель-гуманист Томас Мор, отказавшийся принимать новые порядки). Католические богослужения оказались вне закона.

 Так продолжалось до 1540 года, когда Генрих вновь передумал. И вновь из-за дел семейных. Брак Тюдора с его четвертой женой — Анной Клевской — распался так толком и не начавшись. Король был очарован портретом юной красавицы, но оригинал не впечатлил его так сильно, как копия с холста. Пятой женой Генриха стала Екатерина Говард, чья семья принадлежала к католической партии. И тогда началась реакция. Генрих смягчился по отношению к католицизму, разрешил богослужения и казнил Томаса Кромвеля — одного из идеологов церковной реформы. Правда, Екатерина Говард королю быстро опротивела. Тюдор отправил пятую жену на плаху, вновь охладел к католичеству, а в новые жены взял Екатерину Парр бывшую, наоборот, протестанткой.

Елизавета, скорее всего, не была бы «королевой-девственницей»

Это был еще не конец. Старшая дочь Генриха Мария Тюдор, будучи ревностной католичкой, попробую реставрировать прежнюю религию. По всей Англии запылают костры, на один из которых взойдет Томас Кранмер, но реставрация так и не состоялась. Наоборот, религиозная жестокость Марии еще больше оттолкнула ее подданных от «истинной веры». И Елизавета, сменившая сестру на троне, сделает окончательный выбор в пользу протестантизма. В XVII-м веке на английском престоле побывает несколько католиков из династии Стюартов, но это семейство потерпит крах в своих чаяниях, а парламент, в итоге, примет акт, запрещающий католику занимать престол.

Что изменилось бы?

Глобально — немногое. Если говорить о международной политике, то, как показало время, Англия мало ориентировалась в ней на религию. Воевать за интересы очень далекого Рима Лондон не рвался никогда, преследуя в геополитических делах исключительно собственные интересы. На дележе колоний все это тоже едва ли сказалось бы. Испания и Португалия не стали бы делиться с Англией заморскими территориями только потому, что на Туманном Альбионе обитают братья по вере. В конце концов, с католической Францией они делиться не стали.

Изменения произошли бы в другой сфере. Англия не знала бы чудовищных репрессий. Огромное количество достойных людей, таких как Томас Мор, Джон Фишер или Хью Латимер не сложили бы головы на плахах и не стали бы топливом для костра. Они жили бы дольше и, несомненно, подарили бы миру больше ярких идей, великих цитат или литературных памятников. Английские католические монастыри пополнили бы список объектов Всемирного культурного наследия и так далее.

Мария Тюдор не заработала бы прозвище Кровавой, а ее младшая сестра, скорее всего, не прослыла бы на весь свет королевой-девственницей. Папа уж наверняка заставил или убедил бы Елизавету выйти замуж за какого-нибудь католического короля для создания очередного амбициозного союза.