Генри Мейнуэринг: пират с дипломом Оксфорда

Отчаянный шаг

Без долгих раздумий юный юрист бросил канцелярию адвоката. Будучи до мозга костей англичанином, Мейнуэринг всеми своими помыслами устремился к морю. Мечтая о карьере морского офицера, Генри нанялся на корабль, где во время первого же плавания дослужился до офицерского чина. Однако лестница морской карьеры показалась честолюбивому выпускнику Оксфорда слишком длинной. Скитаясь по разным портам, он много наслушался о возможностях, открывающихся перед отважными и решительными людьми пиратским ремеслом. Встречаясь с бывшими пиратами в матросских трактирах, морской офицер расспрашивал их о подробностях разбойничьей профессии.

Однажды вечером Генри наткнулся в одной из портовых таверен на группу моряков, недовольных условиями, сложившимися для них на флоте. Они решили дезертировать с кораблей и заняться пиратством. Им не хватало лишь подходящего руководителя. Мейнуэринг молча прислушивался к разговору моряков, потом вмешался в их беседу и заявил:

— Я буду вашим капитаном! Кто согласен, пусть выйдет.

Его сразу же окружила толпа матросов, которые закидали Мейнуэринга вопросами. Вскоре группа моряков стояла на коленях перед самозваным капитаном и, поднимая кубки с ромом, клялась ему в верности и повиновении не на жизнь, а на смерть.

Мейнуэринг вознамерился завладеть небольшим, принадлежавшим одному купцу из Антверпена, двухмачтовым кораблем, который как раз стоял на якоре в Плимуте. Корабль вез оружие, предназначенное для варварийских пиратов в Алжире. Команда парусника состояла из пятнадцати человек, которые несомненно были бы в состоянии отразить любое нападение.

Мейнуэринг, узнав, что большинство матросов сошли в тот вечер на берег, чтобы развлечься в портовых тавернах, решил воспользоваться случаем. План захвата был продуман со всей скрупулезностью. Во главе банды из двадцати пяти человек новоявленный вожак пиратов ворвался среди ночи на корабль, где застал лишь шесть перепившихся членов команды, погруженных в глубокий сон. Генри стремился любой ценой избежать шума, чтобы не потревожить матросов других судов, стоявших в порту. Нужно было сделать вид, будто корабль фламандского купца спокойно уходит из Плимута. Малейшая неосторожность могла полностью расстроить искусно обдуманный план. Разбуженные голландцы, увидев лезвия ножей, приставленные к их горлу, не оказали сопротивления. Четверть часа спустя корабль покинул порт.

Так Генри Мейнуэринг начал свою пиратскую карьеру.

Вьется по ветру «Веселый Роджер»

Он решил безжалостно нападать на все попадающиеся ему на пути испанские корабли. Однако для этого необходима была какая-то безопасная база на суше. Миновав Гибралтар, Мейнуэринг направился в сторону Мармора — пиратского гнезда на побережье Северной Африки. Там его приняли с распростертыми объятиями по всем правилам международной пиратской солидарности. По прибытии в Мармора Мейнуэринг заявил:

— Каждый испанский корабль будем рассматривать отныне как возможную добычу. Помните, однако, что английские корабли для нас неприкосновенны

На основе этого соглашения Мейнуэринг начал свою охоту. Люди Генри, ослепленные первыми успехами, беспрекословно ему подчинялись. На мачте корабля он водрузил черный флаг с изображением черепа и двух скрещенных под ним берцовых костей, что в те времена уже было принято среди пиратов.

В течение первых шести месяцев своей деятельности энергичный пиратский предводитель успел захватить достаточное число испанских кораблей, для того чтобы создать многочисленную пиратскую флотилию. За короткое время Генри достиг такого могущества, что осмелился запретить варварийским пиратам нападать на английские корабли. Удивительнее всего то, что последние строго соблюдали запрет. Вскоре в Англии стало известно, что их корабли у побережья Северной Африки пользуются защитой со стороны английских пиратов, более того, пираты-англичане объявили беспощадную войну испанцам — величайшим врагам Альбиона в те времена. В результате имя Генри Мейнуэринга стало популярным в широких кругах английского общества.

Зато испанский король Филипп III имел все основания испытывать совершенно противоположные чувства к «благородным» флибустьерам. Однако он понимал, что в открытом бою не справится с разбойниками и, будучи дальновидным политиком, направил к Мейнуэрингу парламентеров, предлагая ему огромные суммы и почести в случае перехода на службу испанскому двору. Подобные предложения в то время никого не шокировали. Однако молодой выпускник Оксфорда был уже достаточно богат и могуществен, и подобное предложение тунисского бея им уже было отвергнуто.

Только смелым покоряются моря!

К 1614 году, когда Мейнуэрингу исполнилось двадцать шесть лет, ему надоело бороться с испанцами на Средиземном море. Он посадил своих товарищей на восемь лучших кораблей и переправился на Ньюфаундленд.

На Ньюфаундленде Мейнуэринг вел себя как удельный владыка. Терроризируя окрестные порты и города, он заставлял их поставлять все, что ему было необходимо: продовольствие, одежду, оружие и боеприпасы. Местных рыбаков он также поставил в полную зависимость, забирая до четырех пятых их улова. Пытаясь избавиться от тяжелого бремени, многие рыбаки Ньюфаундленда стремились попасть в пиратскую банду Мейнуэринга, однако тот, не желая терять источника доходов, принимал к себе лишь одного из шести, да и то только самых лучших.

Ретивый предводитель пиратства не только эксплуатировал малоимущих рыбаков, но и продолжал активно действовать на море. Особенно лакомой добычей были для него испанские и португальские корабли, возившие в Америку вина. В противоположность многим современным ему пиратам Мейнуэринг никогда не проявлял жестокости и всячески старался избегать ненужного кровопролития. Он строго наказал своим людям не издеваться над пленниками. Не один пират, уличенный в бесчеловечном поведении, заплатил жизнью за свои бесчинства, повиснув на рее.

Когда наступила зима, Генри вернулся в Мармора. За ним последовало около четырехсот бывших рыбаков. Однако в Африке преуспевающего лидера пиратского движения ожидал неприятный сюрприз. Испанцы, воспользовавшись его отсутствием, захватили Мармора, учинив там резню. Тогда Мейнуэринг отправился в другое пиратское гнездо — Виллафранку в Савойе. Там он повстречался со своим соотечественником Уолсингэмом, который намеревался вступить на путь морского разбоя, тем более что у него был прекрасный корабль. Уолсингэм принадлежал к одному из аристократических родов Англии и предложил Мейнуэрингу стать его партнером.

С тех пор Виллафранка превратился в опорный пункт английских пиратов. Новые партнеры добились небывалых успехов. В течение первых шести недель они сумели завладеть капиталом в полмиллиона крон, что по тем временам было колоссальным состоянием.

Нет худшего врага, чем бывший друг

Так и не сумев справиться с упорным пиратом, Филипп III решился на чрезвычайный шаг. Он направил депутацию к английскому королю Якову I, угрожая объявлением войны, если король не повлияет на своего подданного.

Этот необычный шаг повлек за собою также и необычные последствия. Яков I направил в Виллафранку парламентера, обещая Мейнуэрингу и его людям полное прощение, если они прекратят пиратские действия. В противном случае английский монарх решил выставить флот достаточно сильный, чтобы уничтожить пиратов.

Хотя Мейнуэрингу в то время было всего двадцать восемь лет, он успел нажить огромное состояние. Видимо, поэтому он решил воспользоваться представившимся случаем, вернуться в Англию, жениться и начать спокойную жизнь в полном достатке. Он попрощался со своим партнером Уолсингэмом, продал большинство кораблей другим пиратам и отправился в Дувр в обществе тех людей, которые, подобно ему, выразили желание воспользоваться королевской амнистией.

Население Англии встретило его как героя. В формальном акте помилования, который был вручен Мейнуэрингу 9 июня 1616 года, указывалось, что «его не обвиняют ни в каком серьезном преступлении» и «против него не следует возбуждать никакого судебного преследования».

Чтобы отблагодарить короля за проявленную им милость и подтвердить свою преданность, бывший предводитель морских разбойников добровольно вызвался очистить канал Ла-Манш от варварийских пиратов. И Мейнуэринг безжалостно истребил мусульманских пиратов, снискав себе новые лавры в английском обществе. В знак признания его заслуг в борьбе с пиратством король Яков I пожаловал Мейнуэрингу высокие придворные титулы.

Диалоги с королем

Благодаря университетскому образованию и хорошим манерам бывший пират отлично приспособился к новому положению. Сам король охотно советовался с ним. В конце концов, преуспевающий любимец английского общества променял шпагу на перо. Он написал мемуары и научный трактат о пиратстве, посвятив его королю.

Вот фрагмент одной из бесед, происходивших между английским королем и бывшим пиратом, которую удалось воссоздать на основе этих мемуаров:

Король: Ты уверен, что сейчас столько же пиратов, как было во время правления Елизаветы?

Мейнуэринг: Их во много раз больше, ваше королевское величество. Число пиратских кораблей на морях превышает тысячу. Я мог бы по памяти назвать несколько сот из них. Больше всего их в Ирландии, которая стала теперь колыбелью морского разбоя. В ирландских портах пираты независимо от своей национальности всегда могут рассчитывать на приют и — что важнее всего — на гостеприимство. Более того, они могут рассчитывать даже на кредит у местных банкиров, тесно с ними сотрудничающих.

Король: Считаешь ли ты, что они извлекают изрядные барыши из своей профессии?

Мейнуэринг: Степень доходов, ваше величество, зависит от времени и места действий.

Король: Насколько мне известно, среди пиратов нет полного согласия, они часто ссорятся между собою и соперничают друг с другом.

Мейнуэринг: Жадность, тщеславие и честолюбие — общечеловеческие черты. Ваше королевское величество знает об этом не хуже меня, так как нет лучше места для наблюдений над человеческими слабостями, нежели королевский трон. Хотя пираты в силу своего ремесла больше похожи на дьяволов, чем на ангелов, их сердца не столь окаменели, как это принято считать. Верно, что некоторые из них жестоки и беспощадны. Но еще в большей степени они готовы оказывать помощь товарищам. Многие из них отличаются качествами, которых не устыдился бы ни один джентльмен. Пираты, расплачивающиеся наличными, всегда и всюду в состоянии получать все необходимое. В портах Туниса, Алжира, Канарских и Азорских островов и Зеленого Мыса их всегда радушно приветствуют, и они чувствуют себя там в такой же безопасности, как и на своих кораблях.

Король: Есть ли такие порты в Северной Африке?

Мейнуэринг: Да, ваше величество. Бей Туниса — человек столь же осмотрительный и щепетильный, как и жадный и хитрый. Мне довелось быть его близким другом, и я всегда буду с удовлетворением вспоминать его. Ни один порт, принадлежащий варварийским пиратам, не откажет в убежище христианскому пиратскому кораблю. Если последнему потребуется порох, то он получит его в Тетуане. А местное население, в свою очередь, приобретает порох у английских и фламандских купцов.

Король: Как же английские купцы берутся продавать порох своим собственным врагам и врагам всего человечества — пиратам?

Мейнуэринг: В коммерческих делах нет места патриотизму, ваше королевское величество. Я всегда считал самыми скверными пиратами тех купцов, которые под предлогом честной торговли извлекают барыши, скупая награбленное пиратами.

Король: Думаю, что их всех следует повесить. А также и тех, кто подвергает испытанию их честность.

Мейнуэринг: Я лично не обошелся бы со всеми одинаково круто. Мое прошлое, о котором я сейчас сожалею, дает мне право утверждать это. Дело здесь не в сострадании, особенно если иметь в виду условия, в которых находятся некоторые мои прежние злосчастные товарищи, многие из коих заслуживают осуждения. Однако пиратским ремеслом занимаются и наши лучшие мореплаватели. Я был бы милостив к ним. Чтобы использовать их способности и опыт, я скорее осудил бы разбойников на каторгу, чтобы они там искупили вину за свои преступления с пользой для страны. Палачу же я выдал бы лишь самых закоренелых».

Светский лев

Король Яков I любил Мейнуэринга за искренность и мужество, когда дело касалось его мнения по самым щекотливым вопросам. Дружба, завязавшаяся между бывшим пиратом и монархом, продолжалась бы, несомненно, и дольше, если бы Мейнуэрингу не надоел образ жизни придворного.

Король назначил его губернатором замка в Дувре. Этот пост давал Мейнуэрингу власть над пятью портами: Гастингсом, Ромнеем, Хаитом, Сандуичем и Дувром. Одной из его задач была защита портов от пиратов. Когда Мейнуэринг принял новый пост, портовые укрепления совершенно обветшали. Он не мог понять, куда его предшественники дели деньги, ассигнованные на оборону. Осматривая крупнейший из пороховых складов, губернатор был потрясен, обнаружив, что бочки, предназначенные для пороха, оказались почти полностью заполненным пеплом.

— Даже мои пираты были честнее! — воскликнул возмущенный Мейнуэринг.— Не допущу, чтобы нечто подобное когда-либо еще повторилось.

Свое слово он сдержал. Отстроил укрепления, снабдил всем необходимым оружейные и пороховые склады, а офицеров, виновных в злоупотреблениях, сослал на каторгу.

Четыре года спустя Генри Мейнуэринг женился на богатой дворянке из семьи, пользовавшейся благосклонностью короля. Впоследствии бывший пират стал даже членом английского парламента!