Германия под бомбежками Антанты (1914–1918): становление системы ПВО

В ходе Гражданской войны в США противники, вероятно впервые систематически и намеренно стали воздействовать на тыловые объекты противника: кавалеристы в рейдах по тылам уничтожали телеграфные линии и станции, железнодорожное полотно, подвижной состав, вокзалы и прочие постройки. Появление в Великую «траншейную» войну нового средства нападения — воздушного, принесло войну и в далёкие от фронта районы. Ослабить противника на фронте теперь можно было, причиняя урон его тылам, снабжавшим фронт оружием, личным составом и продовольствием. Морская блокада, обстрелы и бомбёжки через линию фронта сопровождались сопутствующими потерями среди мирного населения. Эти смерти вскоре становятся средством морального давления на общество с целью «принуждения к миру». Чтобы защитить население, тыловые военные и гражданские объекты, пришлось искать противоядие.

В начале XX века на вооружение принимаются воздушные аппараты: дирижабль и самолет. От новой напасти попытались защититься международными договорами: на 1-й Гаагской мирной конференции 1899 года договорились «не метать снаряды с дирижаблей и прочих воздушных новинок ближайшие 5 лет». На 2-й конференции 1907 года это требование не было продлено. К 1914 году только германские и французские дирижабли имели возможность совершать дальние бомбардировочные рейды. И если население крупных британских городов всерьез опасалось налетов дирижаблей, в Германии мало кто в такое верил.

Противовоздушная оборона

Бороться с воздушным противником начинают, когда он появляется, и когда есть чем бороться. Прусские военные имели некоторый опыт противодействия летательным аппаратам. Когда-то в 1870 году, чтобы предотвратить полеты аэростатов из осажденного Парижа, их попытались обстреливать 3,7-см «баллонными» (ВАК, Ballonabwehrkanonen) пушками, установленными на буксируемой тележке. В 1906 году в связи с успехами в дирижаблестроении Генштаб поручил Артиллерийской Испытательной Комиссии (АРК) провести анализ имевшейся артиллерии в качестве БАК. Через 4 года Комиссия ответила, что ничего подходящего нет, так, что надо делать специальные орудия и специальные прицелы.

А вот «гражданские» такими проблемами уже занимались. Компания «Эрхард» с 1906 года работала над созданием бронированного автоБАКа — грузовика с универсальной пушкой на платформе, предназначенного для преследования дирижаблей противника по земле с обстрелом из пушки. Также установка могла вести огонь и по наземным целям. Вскоре к «Эрхарду» «присоединились» другие автопроизводители и оружейные компании. В начале 1914 года в инициативном порядке за разработку БАК-пушки взялись Крупп и «Рейнметалл». С началом войны 6 изготовленных авто-БАКов и 12 буксируемых «зениток» были отправлены на фронт. Хоть война и началась, налетов на свои тыловые объекты Германия не ожидала — считалось, что авиация этого делать не может, а дирижабли у Антанты были устаревшей конструкции.

Первый звонок прозвенел в ночь с 9 на 10 августа: французский дирижабль «Флерю» сбросил 4 бомбы на ж/д станцию Конц-Картхаус, правда, в цель не попал. До конца года авиация противника совершила еще 8 рейдов: в октябре был сожжен эллинг вместе с дирижаблем в Дюссельдорфе, в ноябре бомбили Фридрихсхафен, в декабре трижды Фрайбург (авиазавод и летную школу). С августа 1915 года начали создавать региональные управления (Инспекции) БАК тыловой зоны (BAKHeim), имевшие только консультативные функции по координации действий сил и средств артиллерии и авиации, располагавшихся в их зоне ответственности. Важные объекты начали защищать «зенитками», а затем самолетами-истребителями.

В октябре Верховным командованием был отдан приказ о создании ПВО баз дирижаблей. Так, как все БАКи были отправлены на фронт, первоначально использовались местные возможности. Например, для защиты эллинга в Трире были реквизированы опытные зенитные установки Круппа и «Рейнметалл». В следующем году их, правда, тоже отправили на фронт, заменив 3,7 см БАКами и переделанными в зенитки трофейными французскими системами, воспользовавшись фронтовым опытом по «противобаллонной» установке полевых орудий.

Противовоздушная артиллерия требовала особого оснащения. В первое время БАК предназначались для стрельбы по дирижаблям и шарам наблюдения. Когда с 1916 года для бомбардировок в глубине Германии союзники стали массово применять самолеты, зенитную артиллерию начали приспосабливать к новому противнику, отсюда и название изменилось на Flugabwehrkanone (Flak) — «Орудие против воздушных целей». Флак, установленный на автомобиле, обозвали Kw (Kraftwagen)-Flak. На фронте летом 1915 года было 420 БАК, из которых 100 были трофейные французские пушки, 60 — старых крепостных орудий, оставшихся после франко-прусской войны и 270 обычных полевых немецких пушек, приспособленных для ПВО.

В это же время началась централизованная подготовка зенитчиков и дальномерщиков. Был организован выезд на фронт инженеров-конструкторов артиллерийских заводов и заказаны новые системы, которые стали поступать в войска только к концу 1916 года и уже с новым обозначением: «зенитные орудия» — Flak-Geschütze (ФГ). К концу войны имелось 2576 новых орудий (20% от всех ФГ), из них в ПВО страны (Дома) было около трети. ФГ подразделялись на три класса: к легким системам относились пушки калибром 3,7 и 5 см, к средним — калибром 7,7 см, к тяжелым 8,8 см мобильные системы и 10,5 см стационарные. Зенитные орудия сосредотачивали группами возле важных объектов. Также для мобильности практиковалась установка зениток на ж/д платформах — по два орудия на платформу.

Если для пристрелки по привязным аэростатам использовали визуальные методы — по разрывам дымовых и шрапнельных снарядов, для скоростных целей такое не годилось: требовались специальные таблицы для стрельбы, прицелы, дальномеры, угломеры, высотомеры, хотя бы простейшие механические вычислители. Даже «обычные» снаряды не годились: они имели взрыватели в виде пороховой трубки, скорость горения которой зависела от высоты. И только к концу войны появились дистанционные взрыватели с часовым механизмом. Против воздушных целей применяли осколочные и шрапнельные снаряды.

Для увеличения числа осколков использовали шрапнель-гранату, у которой после отстрела пуль подрывался корпус. Иногда второй взрыватель срабатывал не в воздухе, а после падения на землю, и с увеличением зенитного прикрытия тыловых объектов такие снаряды сами стали представлять угрозу для населения. Множество систем, каждая из которых измеряла какую-то определенную величину, для удобства пользования стали совмещать в комплексы. К концу войны появляются первые ПУАЗО (типа «Шёниан» и др.), позволявшие стрелять по батарейно с большей скорострельностью. И все равно, чтобы сбить один самолет к концу войны тратилось 5040 снарядов (в первое время — в два раза больше).

К середине 1916 года авиация союзников все чаще стала осуществлять ночные рейды. Основой ночной ПВО стали прожекторы и аэростаты заграждения. За войну прожекторы помогли сбить 51 самолет Антанты. Аэростаты были опасны своими привязными тросами, «контакт» с которым приводил к разрушению самолета. Приоритет в применении заграждений из тросов немцы приписывают себе: когда французские истребители научились сбивать немецкие привязные аэростаты наблюдения, командир одного из воздухоплавательных отрядов поднял вокруг своего аэростата несколько змеев, которые предназначались для подъема автоматических фотокамер. Такая защита помогла сохранить «дракона» (змейковый аэростат системы Парсеваля), и подтолкнула к идее «воздушного забора» из привязных аэростатов. В 1917 году имелось 8 отрядов аэростатов заграждения, к концу войны 10 отрядов располагали 330 аэростатами и 150 змеями. Использование аэростатов и истребителей привело к созданию тыловой метеослужбы.

Первые самолеты-истребители направляются в тыловую систему ПВО в октябре 1915 года: военные объекты в Трире и Мангейме стали защищать двухместные Альбатрос С.III и одноместные Фоккер E.I. Еще 6 городов получают истребительное прикрытие в 1916 году. Это повлияло на эффективность дневных налетов. Так, 12 октября 1916 над Оберндорфом немецкие истребители сбили 9 самолетов противника (в налете участвовали 15 британских и 16 французских бомбардировщиков в сопровождении истребителей) без собственных потерь.

Вначале истребители не могли противодействовать ночным налетам: лётчики не умели летать по ночам. К лету 1918 года были опробованы совместные действия ночных истребителей и зенитно-прожекторных батарей. Самолеты взлетали только в лунные ночи и кружили на высоте 2500-3000 м в ожидании сигнала с земли. Звуколокатор устанавливал азимут подхода самолетов противника, направление на него указывалось с помощью трассирующего снаряда. Включались прожекторы, а истребители шли на перехват.

Если противник продолжал полет, истребитель давал сигнал артиллерии белой ракетой на открытие заградительного огня. Система ПВО охватывала только районы, лежащие в радиусе действия известных самолетов Антанты. При появлении у противника самолетов с большей дальностью, хоть и с запозданием, создавалась новая — к 1918 году имелось уже 5 линий ПВО. Некоторые городские администрации объявляли награду за сбитый самолет противника. Так, летчик-истребитель К. Хандрок получил от администрации Трира 1000 марок за сбитый в июне 1918 года DH.4.

Гражданская оборона

Англо-французские «дальние» бомбардировки вначале были направлены на объекты, связанные с дирижаблями, подводными лодками и авиацией, но довольно скоро к ним «присоединили» ж/д станции и промышленные предприятия. Большинство этих объектов находились рядом с городами, а ж/д узлы так и вовсе среди построек. Некоторые экипажи разведывательных самолетов брали на задание мелкие бомбы и гранаты, которые разбрасывали над городами, через которые пролегал их полет.

Судя по мемуарам британских и французских летчиков-бомбардировщиков, кое-кто из них специально «придерживал» часть бомб, предназначавшихся промышленным объектам, и сбрасывал их над городом. Позже терроризирующие бомбежки городов стали проводиться сознательно. С одной стороны, количество сбрасываемых в первых налетах бомб и их калибр не могли принести значительных жертв и разрушений, но война затягивалась, бомбежки могли вызвать непредсказуемые последствия для производства и для населения. От бомб союзников крепко доставалось и жителям оккупированных немцами Бельгии и Люксембурга.

Пришлось вводить в тылу защитные и предохранительные мероприятия — Гражданскую Оборону (ГО). Центрального аппарата ГО еще не существовало, и что делать решалось на местном уровне. К концу 14 года в некоторых городах, лежащих в радиусе действия французской авиации, местные власти ввели определенные правила, например, при появлении самолетов жителям советовали не толпиться на улицах, обсуждая увиденное, а укрываться в помещениях. От полицейских потребовали при объявлении налета освобождать от посетителей кинозалы и пивные. Это была непростая задача. Так, в Штутгарте при объявлении воздушной тревоги на станции был остановлен поезд, а пассажиров попросили пройти в убежище. Целый час их заводили туда, но еще до окончания налета пьяные пассажиры устроили бунт и выбрались на улицу.

Инициатором приобщения жителей и производств к мероприятиям, которые входят в понятие «гражданская оборона», выступили военные. Чтобы обезопасить ж/д перевозки армейское командование просило гражданские администрации организовать посты воздушного наблюдения (будем называть их привычной аббревиатурой ВНОС), привлекая туда жителей городов, охрану ж/д дорог и Ландштурм.

К середине войны для наблюдателей были составлены таблицы с изображениями самолетов противника и блокноты для записи наблюдений. Пожарным подразделениям тоже было поручено наблюдать за бомбежками, чтобы быстрее реагировать в случае возникновения пожаров. В 1913 году в Германии имелись 34360 пожарных команд, в которых работали 2040650 человек. В войну многие пожарные были призваны в армию (кстати, ручной огнемет изобрели немецкие пожарные) и пришлось комплектовать расчеты из не пригодных к военной службе.

Противопожарная профилактика включала удаление легко воспламеняемых материалов от зданий и сооружений, создание запасов воды. С весны 1915 года начинаются систематические бомбардировки предприятий уже не одиночными самолетами, а группами. Первое время не было общей координации работы объектовых постов ВНОС. Информация от них поступала в различные инстанции, часто дублируя одно другого, без привязки к карте. 19 сентября 1915 пункты ВНОС подчинили районным управлениям BAKHeim. Они издавали рекомендации по светомаскировке и защите промышленных объектов. Осенью появляется «Руководство по самозащите предприятия от воздушного нападения».

Были сформированы три линии постов: две на юго-западе и на северо-западе (ее обслуживали посты ВМФ). Группа постов передавала информацию в «Центры авиационного наблюдения», а оттуда — в Центры ПВО линий. С конца 15 года на предприятиях начали сооружать бомбоубежища для рабочих. Промышленные здания стали защищать от осколков и ударной волны — по предприятиям были даже разосланы чертежи щитов. Из-за отсутствия единого центра ГО в каждом городе, находящемся в радиусе налетов вражеской авиации, вводились свои правила и инструкции.

Подача сигналов воздушной тревоги были разные в разных городах и даже в разных районах города и на предприятиях. К середине 1916 года посты были связаны телефонными линиями со своими Центрами. У тех были линии связи с властями на местах и промышленными предприятиями. Генерал-квартирмейстер Верховного командования сухопутных сил имел свои линии связи с Центрами. Информация с Центров требовалась для организации перехвата самолетов противника в прифронтовой зоне. В начале 1916 года вводится полное затемнение городов, в конце года открыли учебный центр по подготовке наблюдателей постов ВНОС.

Между военными и гражданскими возникали определенные трения, поэтому в сентябре 1916 года вышло Постановление кабинета министров, в котором определялось единоначалие над системой ПВО со стороны начальника Генштаба. BAKHeim подчинялись командующему авиации (KoGenLuft), в штабе ВВС создали Отдел по охране воздушного пространства тыла (Дома) — Heimatluftschutz (HLS). Тыл делился на зоны ответственности согласно группам промышленности и транспортной сети. В октябре 1916 года авиация, воздухоплавание, зенитная артиллерия, тыловая ПВО и метеослужба объединяются в единые ВВС под командованием генерал-лейтенанта фон Хёппнера. В декабре 1916 года Главное командование инициировало принятие закона о вспомогательной службе, согласно ему мужчины от 17 до 60 лет не призванные в армию, должны были привлекаться к работам на военных предприятиях или в организациях ГО.

Проблемным «местом» было соблюдение светомаскировки и затемнения. По мере увеличения боевого радиуса «дальних» бомбардировщиков Антанты, под бомбежку попадали новые города, реакция жителей которых повторяла ситуацию в близлежащих к фронту городах. Даже в октябре 1917 года над вечерним Кёльном прошла группа британских бомбардировщиков — улицы были освещены, в домах горел свет, жители вышли на балконы и улицы — полюбоваться на самолеты. Иногда в крупных населенных пунктах электричество отключали, а в городках-спутниках — нет. Мол, противник не будет тратить бомбы на «всякую мелочь», не учитывая то, что они становятся ориентирами для экипажей бомбардировщиков. Сложнее было на ж/д транспорте: здесь невозможно было полностью отказаться от световых приборов (светофоров, фонарей на стрелках и т. д.). В городах с трамвайным транспортом демаскирующим элементом были искры на дугах. Контроль за соблюдением режима светомаскировки осуществлялась полицией и солдатами запасных полков, расквартированных в городах, — они ходили по улицам или вели наблюдения с высоких зданий.

Если рядом с городом или промышленной зоной имелся аэродром, летчиков просили иногда с воздуха контролировать ситуацию со светомаскировке. Было проведено специальное исследование по возможности экипажам ночных бомбардировщиков найти цель. Кроме самолетов привлекли и дирижабли. Было установлено, что даже в безлунную ночь с высоты около 1000 м в городе можно различить улицы, площади, выделялись кварталы. Светомаскировка относительно металлургических предприятий вообще не помогала, и тогда попробовали имитировать их работу, сжигая уголь на пустырях на пути пролета самолетов.

Не сразу была налажена система оповещения жителей о воздушном налете. Постепенно определились с единой схемой подачи сигналов, сирену стали дублировать выстрелом из пушки. Трамваи в городах тоже привлекались для подачи сигнала опасности: в случае ожидаемого налета на них цепляли белые флажки, после отбоя флажки снимались.

В Люксембурге попытались скоординировать включение отдельных сирен, установив звуковые датчики — при включении одной сирены должны были срабатывать и другие. Но датчики реагировали и на другие шумы — например, на заводские и железнодорожные гудки. Вскоре жители стали более дисциплинированны и покидали общественные места при звуках сирены. Подождав 10–15 минут и не услышав взрывов бомб, они опять выходили на улицы. Из-за этого было рекомендовано давать сигнал воздушной тревоги как можно позже, но это тоже было чревато потерями: 18 мая 1917 года в Кёльне перед налётом не успели включить сирену, и под британскими бомбами 41 житель погиб, а 47 получили ранения.

Несовершенство системы ВНОС, плохая подготовка наблюдателей, а к 18-му году и выматывающая тактика стратегической авиации союзников приводила к неоднократному в течение суток объявлению воздушной тревоги. Это сказывалось на психическом состоянии населения, на производственные процессы. Сирены воздушной тревоги могли звучать одна за другой несколько раз в течение суток. Так, в одном из городов количество объявленных воздушных тревог в 10 раз превышало количество налетов.

В 1917 году уже можно было говорить о наличие системы ГО в радиусе действия вражеских бомбардировщиков. В округа и муниципалитеты были направлены опытные руководители пожарной службы. Во множестве издавалась наглядная агитация по правилам поведения при объявлении тревоги. Был введен единый тип звукового оповещения, при котором подавались два вида сигналов: предварительный — «воздушная опасность» (сирена переменной громкости) и подтверждающий — «воздушная тревога» (постоянного тона). В случае обнаружения самолетов противника оповещение получали пожарные и полиция. Полиция связывалась с медучреждениями и выясняла наличие свободных мест, куда потом свозили пострадавших. Отряды Красного креста и пожарные бригады получили легкие носилки и средства первой помощи. В военных гарнизонах организовывались расчеты для оказания помощи раненым, пожаротушению и разборки завалов. Строительные компании обязывались предоставлять рабочих и инструменты для устранения последствий. Трамвайные депо переоборудовали вагоны для перевозки раненых. Под укрытия отвели подвалы жилых и общественных зданий. Особенно прочными и безопасными считались подвалы пивоварен. Почтовое ведомство перенесла телефонные и телеграфные станции в подвалы.

К осени в городах и районах наиболее подвергаемых бомбардировкам стали проводиться эвакуационные мероприятия. Жители близлежащих к стратегическим объектам домов по вечерам забирали документы и ценности и перебирались в съемные квартиры в «тихих» районах. Был разработан бланк, в который пострадавшие заносили причиненный ущерб. Заполненные бланки посылались в муниципалитеты и страховые компании. Пустующие квартиры и дома регистрировались и выделялись для тех, кто остался без крова. Было «заморожено» повышение арендной платы за съемные квартиры.

Несколько сот семей были перевезены в более безопасные районы, их прежнее жилье было взято под охрану. Для жителей пострадавших районов города устраивались благотворительные концерты и лотереи. Публикации в прессе во время войны цензурировались, но о налетах и страданиях населения писали много, резюмируя, что «бомбежки Лондона германскими дирижаблями и самолетами — это только ответ на преступления Антанты». 15 июня 1915 года в результате дневного налета французских самолетов на Карлсруэ погибло 30 человек, в том числе много детей. Бомбы накрыли посетителей циркового представления.

Немецкая пропаганда постаралась описать трагедию в нужных акцентах, и в городах стали серьезнее относится к мерам ПВО и ГО. Императорским указом местные власти должны были скрупулезно фиксировать все налеты вражеской авиации, жертвы налетов и материальный ущерб. Немецкие органы пропаганды в войну выпускали даже наборы открыток с изображением разрушений и жертв бомбардировок. Введение затемнения преподносилось в газетах как забота о населении. Летом 1918 года был снят первый агитационно-учебный фильм «Городская ПВО». Тогда же, чтобы как-то удержать союзников от «ковровых» бомбежек городов, немцы стали размещать военнопленных офицеров в местах, подвергаемых бомбардировкам, и сообщать об этом в прессе.

В итоге

Первая мировая война была и первой полноценной «воздушной» войной, которая показала, что никакая противовоздушная обороне не может нейтрализовать целенаправленные действия вражеской авиации. Особенно это касается объектов тыла. И для населения и для предприятий стал актуален «лозунг» — «Спасение бомбардируемых в руках самих бомбардируемых», что привело к созданию системы гражданской обороны. Выделяемые для защиты немецкого «Дома» силы и средства в течение войны росли, отвлекая ресурсы и людей от фронта. В тоже время, стратегия Антанты принудить Германию к капитуляции бомбардировками не сработала — в первую очередь из-за недостаточного количества бомбардировщиков и качества их вооружения. Хотя, к перемирию были созданы новые самолеты и бомбы, рассекреченный план налетов на Германию на 1919 год был одним из аргументов Антанты на Версальских переговорах, а огромная 500-кг бомба была выставлена на всеобщее обозрение.

В течение войны немецкие тыловые службы ПВО, гражданские администрации населенных пунктов и предприятий составляли отчеты по результатам налетов. Отмечались число и время налета, количество самолетов, количество сброшенных бомб и ущерб. ПВО отчитывалась и о своих успехах: расход боеприпасов, самолетовылеты, «победы» и потери. Благодаря этой бухгалтерии можно оценить и усилия Антанты, и результативность немецких ПВО+ГО. Она, конечно, неточна: во время налета, особенно ночного, трудно определить количество участвовавших самолетов, подсчитать потом сброшенные бомбы. Потери и ущерб военных и ландштурма учитывались по их ведомствам.

За 5 лет войны немцы зафиксировали 1154 налета на тыловые объекты. 4199 участвовавших в них самолетов сбросили 14061 бомбу. Если в 1914 году таких налетов было 8, и 12 самолетов сбросили 29 бомб, то в 1918 в 657 налетах 2778 самолетов сбросили 7335 авиабомб. В среднем в каждом налете участвовало 3-4 самолета, каждый из которых сбросил по 3 бомбы. Не ясно, учитывались ли только взорвавшиеся бомбы, если вместе с невзорвавшимися, то вероятно некоторые из них были просто не найдены (упали в сельской местности, зарылись в грунт). Еще надо учитывать возросший к 1918 году калибр используемых бомб: самолеты брали меньше более тяжелых бомб. Это, так сказать, «вводные» для анализа результативности ПВО+ГО. Ущерб в рейхсмарках (РМ) в 1914 году составил 7500 РМ, в 1918 — 15,38 миллионов РМ, а за 5 лет — 25 млн. РМ. В 1914 году погибли 9 (11) человек и 25 получили ранения, в 1918 — 381 человек погиб, 804 было ранено. А всего за 5 лет среди гражданских было убито 746 и ранено 1843 человека. В эти числа не вошли потери мирного населения от союзных бомбежек Бельгии (не фиксировались) и Люксембурга, где в результате 22 налетов погибли 28 и получили ранения 71 человек, материальный ущерб составил 1 млн франков.