Исаак Левитан: друзья и биографы художника о его необыкновенной влюбчивости, восточной важности и веласкесовской внешности

…Это поистине человек, который водит тебя гулять, иногда в калошах, иногда под палящим солнцем, но всегда по таким местам, где чудно пахнет свежим воздухом, снегом, сухими листьями и распустившейся берёзой. Обыкновенно же пейзажисты пишут пейзажи, и они пахнут маслом.
Александр Бенуа, художник, историк искусства, критик

Малявин меня убеждал бросить писать пейзажи: — Как же ты не понимаешь, что после Левитана нельзя уже писать пейзажа. Левитан все переписал и так написал, как ни тебе, ни другому ни за что не написать. Пейзажу, батенька, крышка. Ты просто глупость делаешь. Посмотри, что за пейзажи сейчас на выставках? Только плохие подделки под Левитана.
Игорь Грабарь, художник, искусствовед

Женщины находили его прекрасным, он знал это и сильно перед ними кокетничал. Левитан был неотразим для женщин, и сам он был влюбчив необыкновенно. Его увлечения протекали бурно, у всех на виду, с разными глупостями, до выстрелов включительно. С первого же взгляда на заинтересовавшую его женщину он бросал все и мчался за ней в погоню, хотя она вовсе уезжала из Москвы. Ему ничего не стоило встать перед дамой на колени, где бы он ее ни встретил, будь то в аллее парка или в доме при людях. Одним женщинам это нравилось в нем, другие, боясь быть скомпрометированными, его остерегались, хотя втайне, сколько я знаю, питали к нему симпатию. Благодаря одному из его ухаживаний он был вызван на дуэль на симфоническом собрании, прямо на концерте, и тут же в антракте с волнением просил меня быть его секундантом.
Михаил Чехов, младший брат Антона Чехова, писатель, театральный критик

Как-то раз Антон, Коля (речь идёт о братьях Чеховых — ред.), Левитан и еще один студент-художник скупили у лавочника апельсины и стали продавать их на улице так дёшево, что лавочник вызвал полицию и студентов забрали в участок.
Дональд Рейфилд, литературовед, историк, в книге «Жизнь Чехова»

Левитан… был очарован красотами южной природы морем, цветущим миндалем. Элегические мотивы древней Тавриды с ее опаловым морем, задумчивыми кипарисами, с мягким очертанием гор как нельзя больше соответствовали нежной, меланхолической натуре художника. Вернувшись в Москву, Левитан поставил свои крымские этюды на Периодическую выставку, в то время наиболее популярную после Передвижной. Этюды были раскуплены в первые же дни…
Михаил Нестеров, художник, друг

Чем больше я хожу по окрестностям Ялты, тем всё больше я оцениваю наброски Левитана. Ни Айвазовский, ни Лагорио, ни Шишкин, ни Мясоедов не дали таких правдивых и характерных изображений Крыма, как Левитан.
Василий Поленов, художник, учитель Левитана

Левитан был одним из тех редких людей, которые не имеют врагов, — я не помню, чтобы кто-нибудь отрицательно отзывался о нем. Поленов буквально его обожал, и он был у него принят как свой человек, как родной.
Александр Головин, художник, однокурсник Левитана и ученик Поленова

Чем больше я видался и говорил с удивительно душевным, простым, задумчиво-добрым Левитаном, чем больше смотрел на его глубоко поэтические пейзажи, тем больше я стал понимать и ценить большое чувство и поэзию в искусстве… Я понял, что не нужно копировать предметы и усердно их раскрашивать, чтобы они казались возможно более эффектными, — это не искусство…
Федор Шаляпин, артист

Левитан был безудержным, исступленным охотником… Исаак Ильич почти скопидомно отказывал себе в самых необходимых расходах, он не каждый день обедал и пил чай, за искусство его еще платили дешево… Он отдавал последнее своей охотничьей собаке — она никогда не бывала голодна. Левитан-художник и Левитан-охотник неразделимы. Охота давала художнику новые богатые запасы художественных впечатлений. Когда, долго не обновляемые, они оскудевали, усталый художник брал ружье, собака виляла хвостом, неслась впереди хозяина вдоль слободы, навстречу дул желанный ветер с заливных лугов, пряно и сладко пахло у сеновалов на задворках, коршун плавал в синеве над лесом, высматривая жертву. Наставало приятное, заработанное, выстраданное безделье — отдых. Чем дальше от слободы, тем быстрее шагал охотник. Он почти бежал, не спуская глаз с покорной и умной собаки. Она у него знала счет до десяти. Исаак Ильич спрашивал: — Веста, пять, восемь, три… И собака лаяла столько раз, сколько следовало. Левитан разговаривал с Вестой, как с близким ему человеком.
Иван Евдокимов, биограф

…Левитан клал свою удочку и начинал декламировать что-нибудь из Тютчева, Апухтина, Никитина или Алексей Толстого. Это были его любимые поэты, и он знал наизусть множество красивых стихов.
Мария Чехова, сестра писателя

Левитан любил природу как-то особенно. Это была даже и не любовь, а какая-то влюбленность… Любил ли Левитан свое искусство? В этом, разумеется, не может быть сомнений. Если он любил что-нибудь в жизни всеми фибрами своего существа, то именно искусство.
Мария Чехова

Левитан взялся учить Машу (Марию Чехову, сестру писателя — ред.) живописи, и из-под её кисти стали выходить неплохие акварельные пейзажи и портреты. Левитан, имевший сотни связей с сотнями женщин, сделать предложение руки и сердца решился лишь однажды. Вот как вспоминала об этом 70 лет спустя 92-летняя Мария Павловна Чехова: «Вдруг Левитан бух передо мной на колени и… объяснение в любви… Я не нашла ничего лучше, как повернуться и убежать. Целый день я, расстроенная, сидела в своей комнате и плакала, уткнувшись в подушку. К обеду, как всегда, пришёл Левитан. Я не вышла… Антон Павлович встал из-за стола и пришёл ко мне. „Чего ты ревёшь?“ Я рассказала ему о случившемся и призналась, что не знаю, как и что нужно сказать теперь Левитану. Брат ответил мне так: „Ты, конечно, если хочешь, можешь выйти за него замуж, но имей в виду, что ему нужны женщины бальзаковского возраста, а не такие, как ты“».
Дональд Рейфилд, в книге «Жизнь Чехова»

В сравнении со здешними пейзажистами Левитан — король.
Антон Чехов, писатель, врач, друг — после посещения французского Салона 1891 года

Ах, были бы у меня деньги, купил бы я у Левитана его «Деревеньку», серенькую, жалконькую, затерянную, безобразную, но такой от неё веет невыразимой прелестью, что оторваться нельзя: всё смотрел бы на неё и смотрел. До такой изумительной простоты и ясности мотива, до которых дошёл в последнее время Левитан, никто не доходил до него, да и не знаю, дойдёт ли кто и после.
Антон Чехов

С беднягой творится что-то недоброе. Психоз какой-то начинается. Хотел на Святой с ним во Владимирскую губернию съездить, проветрить его (он же и подбил меня), а прихожу к нему в назначенный для отъезда день, мне говорят, что он на Кавказ уехал… В конце апреля вернулся откуда-то, но не с Кавказа… Хотел вешаться… Взял я его с собой на дачу и теперь прогуливаю. Словно бы легче стало.
Антон Чехов

Левитану нельзя жить на Волге. Она кладёт на душу мрачность.
Антон Чехов

Как мало ценят, как мало дорожат вещами Левитана. Ведь это же стыдно. Это такой огромный, самобытный, оригинальный талант. Это что-то такое свежее и сильное, что должно было бы переворот сделать. Да, рано, рано умер Левитан.
Антон Чехов

Характер у Левитана был не из лёгких. Переходы от радости к горю, от покоя к тревоге, от вдохновения к упадку были свойственны ему с молодости.
Софья Пророкова, биограф

Случалось, Левитан неудачно пошутит и скажет девушке банальность. Все посмеются, посмеётся и девушка. Левитан вдруг мрачнеет и скрывается. Сколько раз Переплётчиков видел, как товарищ после этого рыдал, уткнувшись в подушку.
Софья Пророкова

Меланхолия составляет основной характер его творчества. Грусть просвечивает даже в самых радостных его картинах, в таких, которые изображают весну, возобновление жизни. Левитан не мог радоваться шумно и сильно, как радуются совершенно здоровые люди. Даже во время восхищения красотой жизни в глубине души у него всегда затаенная грусть, как это бывает у человека слабого. Такие люди, если они талантливы и симпатичны, бывают очень милыми, имеют утонченный ум и нравственный облик. Левитан был именно из их числа. Картины его не только нравились, но возбуждали сочувствие и расположение публики к таланту их автора.
Николай Ге, сын художника Николая Ге

С.П. (Софья Петровна Кувшинникова — ред.) была близка с художником Левитаном. Левитану в это время было лет под тридцать. Очень интересное матово-бледное лицо, совершенно с веласкесовского портрета, слегка вьющиеся темные волосы, высокий лоб, «бархатные глаза», остроконечная бородка: семитический тип в его наиболее благородном выражении — арабско-испанском. Недаром в семье писателя Чехова, когда они с Антоном Павловичем устраивали импровизированные представления, он любил наряжаться «бедуином», «творить намаз» и т. п. В своих бархатных рабочих куртках с открытым воротом он был очень красив и знал это, знал, что его наружность обращает на себя внимание, и невинно заботился о ней: повязывал каким-то особенным бантом широкий белый галстук и т. п. Вот у кого был типичный «грим» для художника, как его обыкновенно представляют себе читатели романов.
Татьяна Щепкина-Куперник, писательница, переводчик, драматург, приятельница Левитана

Левитану давалось все легко, тем не менее, работал он упорно, с большой выдержкой. Как-то он пришел к нам в натурный класс и написал не обязательный для пейзажистов этюд голого тела, написал совершенно по-своему в два-три дня, хотя на это полагался месяц. Вообще Левитан работал быстро, скоро усваивая то, на что другие тратили немало усилий.
Михаил Нестеров

…кто знает наш родной, особенно северный великорусский, безропотный, нерадостный, с щемящею нотой тоски и грусти пейзаж, той тоски, которая так нам дорога и присуща; кто знает и любит наши березовые рощицы, лесочки или жалкие с покривившимися деревянными избами деревушки, которые мягко золотит последний луч заката; или наши северные лунные ночи, или ту же березовую рощу, но уже в последнем золотом уборе осени… и кто знает, как тонко — поэтично, широко, а главное — по-своему, с особым настроением — передавал Левитан, тот поймет и оценит, какого огромного художника потеряло в нем русское искусство, и русский пейзаж в особенности.
Леонид Пастернак, художник, отец поэта Бориса Пастернака

Великий труженик, великий мастер, он каждодневно совершенствовался — ему всегда казалось, что можно сделать лучше, он волновался и мучился…
Константин Юон, художник

Левитан — истина, то, что нужно, то, что именно любишь, то, что дороже всего на свете.
Александр Бенуа

Левитан имел прямо-таки африканский вид: оливковый цвет кожи, и густая черная борода, и черные волосы, и грустное выражение черных глаз — всё говорило о юге… Всей своей натурой, своими спокойными, благородными жестами, тем, как он садился, как вставал и ходил, наконец, тем вкусом, с которым он одевался, он сразу производил впечатление «человека лучшего общества». Этому впечатлению светскости способствовал и его несколько матовый голос, и его легкое «картавление», отдаленно напоминавшее еврейский говор. При всем том, если Левитана никак нельзя было счесть за «буку», то все же он еще менее, нежели Серов, был расположен к излияниям, к интимному контакту, он еще определеннее отстранял людей от себя, «держал их на дистанции». В нем была некая, не лишенная, впрочем, грации важность (тоже восточного типа), и мне говорили, что он не оставлял ее даже в общении с близкими друзьями при самых откровенных беседах. Говорили, что именно эта черта «сводила с ума» женщин, и еще более сводило их с ума то, что всем было известно о его многочисленных победах. А последние годы ни для кого не был секретом его длительный роман с одной светской московской дамой, доставлявший ему много мучений и приведший его к попытке покончить с собой. В общем милый и сердечный человек, Левитан носил в себе печать чего-то фатального…
Александр Бенуа

Левитан умирал.
— Закройте же окна! — просил он.
— Солнце светит, — отвечали ему, — зачем закрывать окна?!
— Закройте! И солнце — обман!..
Это были его последние слова.
Константин Коровин, художник, друг