Как понимать иконопись (ч.2)

В первой части материала можно было научиться отличать Петра от Павла, а право от лево, без труда находить Иуду и распознавать знак греха — и другим полезным навыкам. Во второй рассказываем о цветах и размерах, нимбе и бороде, анфасе и профиле и прочих вещах, которые необходимо знать, чтобы понимать иконы.

Размер

Введение во храм Пресвятой Богородицы. XVIII век

На иконах Рождества Христова лежащую Богоматерь изображают крупнее, чем сидящего поблизости Иосифа, беседующего с ним пастуха и волхвов, которые везут Младенцу дары. На иконах Рождества Богородицы ее мать, Анна, больше своего мужа, Иоакима, и окружающих ее слуг. Иконописцы нередко увеличивают центральную фигуру, и дело тут не в реальном росте и не в пер­спективе, а в статусе персонажа. Большой размер говорит нам о значимости изображенной фигуры, указывает, что это главное действующее лицо, вокруг которого располагаются второстепенные герои визуального рассказа. Но бы­вает и по-другому. Например, на иконах «Введение во храм Пресвятой Бого­родицы» главный персонаж, Мария, гораздо ниже, чем другие люди. В данном случае уменьшение указывает на возраст: Богородицу отдали в храм еще ребен­ком. Изредка иконописцы изображают крупно не всю фи­гу­ру, а только ее значимую часть — к примеру, благословляющую руку или глаза, обращен-ные к молящимся. Такая диспропорция позволяла сделать акцент на ключевых деталях и привлечь к ним внимание зрителя.

2. Цвет: красный, черный, золотой

Спас на престоле с избранными святыми. Новгород, конец XIII — начало XIV века. Государственная Третьяковская галерея

В иконографии многие цвета наделяются особым смыслом и помогают автору донести определенную мысль. К примеру, золотой — цвет небесного мира, божественного сияния. Золотом чаще всего пишут нимбы святых, золотым бывает и фон иконы: сакральный образ похож на открывшееся для зрителей окно, за которым светится рай. Следуя той же логике, в европейской религи­озной живописи до эпохи Ренес­санса золотым часто делали фон картины или резного изображения.

У красного много значений. Новгородцы любили красный фон и использовали его так же, как золотой, изображая сияние иного мира. Красны­ми, пламенею­щими изображали огненных серафимов, а иногда и других ангелов. Часто того же цвета — одежды Христа: это знак человеческой природы Спасителя, принятых им страданий и мук. Одновременно это цвет Пасхи, воскресения (на Пасхе и Светлой седмице в церкви используют красные свечи, священники облачаются в красные одежды, яйца красят в красный цвет).

Черные и реже серые — чаще всего бесы и грешники. Падшие ангелы на иконах бывают похожи на небесных духов, но почерневших, потускневших, утрати­вших небесное сияние (так они описаны во многих христианских текстах). Наконец, черный в сочетании с красным активно применялся для изображения преисподней. Здесь черный и красный обозначают две главные стихии ада — кромешную тьму и пламя геенны.

3. Профиль или анфас?

Святой Никита с бесом. XVI век. Угличский государственный историко-архитектурный и художественный музей

Христос, Богоматерь, святые и ангелы на иконах почти всегда изображаются анфас. Икона прежде всего нужна, чтобы ей молиться, и неудивительно, что централь­ный персонаж обращен лицом к молящимся, а его рука сложена в благослов­ляющий жест. Даже если изображенный человек совершает какое-то действие (идет, бежит, общается с другими героями и т. п.), его, как правило, изобра­жают не в профиль, а в три четверти: голова развернута не полностью, и второй глаз остается виден зрителю. Профильный ракурс показывает только половину лица и один глаз — это могло восприниматься как «ущербный», неполноцен­ный образ, который не подходит положительному герою. Святые бывают повернуты в профиль очень редко — к примеру, так писали апостола Павла, склонившего­ся над одром Богородицы на иконах Успения.

Негативных персонажей, демонов и грешников, наоборот, чаще всего изобра­жали в профиль. Однако, изображая дьявола или бесовского князя, древнерус­ский мастер нарушал негласное правило и разворачивал его анфас: централь­ный или иерархически значимый персонаж (даже отрицательный) должен быть показан зрителю максимально полно.

4. Небеса и чудеса

Чудо святого Георгия о змие. Вологодская область, XVII век

В верхней части иконы часто можно заметить полукруг. Иногда из него появляется кисть руки — она сложена в благословляющий жест, держит весы или множество человеческих фигурок. Иногда оттуда изливаются лучи и даже языки огня. Иногда в этот полукруг возносятся ангелы или души людей (к при­меру, душа Богородицы на некоторых иконах Успения). Эта простая геометри­ческая фигура обозначает Небеса, обитель Бога. Являющаяся оттуда рука с весами — «мерило праведное», образ суда над человеческими душами. Рука с фигурками — образ спасения, десница Господня с душами праведников. Наконец, благослов­ляющая десница, как и лучи, изливающиеся с Небес, симво­лизирует действие Божьей благодати. Часто такой образ появляется на иконах с чудесами святых, к примеру в «Чуде Георгия о змие» этот визуальный ком­ментарий означает, что чудо произошло по воле Бога, а не силами самого человека. Точно так же может демонстрироваться и наказание, посланное людям свыше, — из-за этого, например, получается, что изобра­жение с убивающими людей бесами сопровождается символом Небес.

5. Нимб

Спас Вседержитель. Купол церкви Спаса Преображения в Великом Новгороде. Работа Феофана Грека. 1378 год и Спас в силах. Икона из Успенского собора Кирилло-Белозерского монастыря. Вологодская область, XVI век

Нимб — главный знак святости на иконах. Святых на Руси крайне редко изображали без этого важнейшего атрибута. Однако в евангельских сценах (Тайная вечеря, арест Христа в Гефсиманском саду и др.) апостолы обычно лишены нимбов. Это означает, что до воскресения Спасителя они были еще простыми людьми, которым лишь предстояло стать великими святыми. А вот на последней иконе евангельского цикла, «Сошествие Святого Духа», где уче­ники Христа принимают свыше дар говорения на языках и становятся апосто­лами в полном смысле слова, нимбы уже венчают их головы.

Самого Христа наделяли так называемым крещатым нимбом, на котором виден геометрически расчерченный крест — символ страстей, воскресения и спасе­ния. Бога-Отца (хотя его изображения в человеческом облике признавали неканоничными, начиная с XVI века они все равно стали широко распростра­нены) наделяли восьмиконечным нимбом: два перекрещенных ромба — синий и красный — означали мир земной и мир небесный, созданные Творцом. Наконец, фигуры Саваофа, Святого Духа и Христа (не считая сцен его земной жизни) на иконах иногда очерчивали вытянутым миндалевидным осиянием, которое называют мандорлой (от итал. mandorla — «миндалина»), или круглым осиянием-славой. Это указывало на свет, благодать и силу, изливаемые Богом.

6. Борода

Богач в аду. Фрагмент росписи собора Рождества Богородицы Снетогорского монастыря. XIV век

Бороду на Руси считали важнейшим атрибутом взрослого мужчины. Брадо­бритие осуждалось как грех: нельзя изменять образ Божий (Творец наградил мужчин бородой, Христос носил бороду), уподобляться женщинам, лишать себя важного знака мужского начала и власти. Неудивительно, что почти все святые мужи изображались на иконах бородатыми. Отсутствие бороды может означать юный возраст святого — так, убитых по приказу Святополка князей братьев Бориса и Глеба легко отличить друг от друга именно по этому признаку: юноша Глеб, в отличие от старшего Бориса, бороды не носит.

Бесплотные духи, ангелы и демоны, разумеется, не имеют пола, и, соответ­ственно, у них не должно быть растительности на лице. А вот у дьявола иногда появляется борода. Это знак иерархического главенства: как и разворот анфас или более крупный размер, борода позволяет выделить дьявола в преисподней или отличить предводителя от окружающих его простых демонов.

7. Знамена

Чудо от иконы «Богоматерь Знамение» (Битва новгородцев с суздальцами). Новгород, XV век. Государственная Третьяковская галерея

На многих иконах и миниатюрах изображены сражения и битвы. Войска на­падают и отступают, над головами воинов возвышаются копья и развеваются знамена разных форм и цветов. Важно обратить внимание на то, куда реет флаг: в ту же сторону движется войско. Так, на некоторых изображениях понятно, какое из столкнувшихся войск победило, а какое было разбито: знамена проигравших обращены назад, показывая, что скоро они бросятся в бегство.

8. Спас Нерукотворный

Спас Нерукотворный. Ярославская область, XIII век. Государственная Третьяковская галерея

В православном искусстве широко распространены иконы и фрески, изобра­жающие платок с ликом Христа. Такие образы называются «Спас Нерукотвор-ный», «Чудотворный убрус» или «Мандилион». Здесь изображен не сам Христос, а его образ, чудесным образом отпечатавшийся на платке эдесского царя Авгаря. По легенде, больной царь послал художника, чтобы тот нарисовал и принес ему образ Христа, но Иисус, заметив старания художника, омыл лицо, отер тканью, и на ней отпечатался его лик (лицо Христа было мокрым, поэтому иногда образ называют «Спас „Мокрая Брада“»). Этот убрус принесли Авгарю, и позже он исцелился от болезни. Чудесный плат стал фактически первой иконой Спасителя — причем созданной не чело­ве­ком, а самим Богом. Надо отметить, что у легенды о царе Авгаре есть близ­кие аналоги: в Западной Европе была популярна схожая история о платке свя­той Вероники; нерукотворным образом Христа считалась Туринская плаща­ница.

9. Тетраморфы, или Звери с нимбами

Апостол Лука. Роспись церкви Святого Георгия в Вело-д’Астико, Италия. XV век

В храмовых росписях и на иконах часто изображают тельца, льва и орла с ним­бами. Рядом с ними — четвертый персонаж, крылатый человек, похожий на ан­гела. Эти фигуры пришли из библейских текстов. В видении пророка Иезекии­ля рассказано о тетраморфах — фантастических зверях, которые были похожи сразу на четырех земных созданий: у каждого из них были лица человека, льва, тельца и орла и четыре крыла. Позже четыре зверя с теми же лицами, уже по отдельности, упоминаются в Откровении апостола Иоанна — Апокалипсисе:

«…и посреди престола и вокруг престола четыре животных, исполнен­ных очей спереди и сзади. И первое животное было подобно льву, и второе животное подобно тельцу, и третье животное имело лице, как человек, и четвертое животное подобно орлу летящему. И каждое из четырех животных имело по шести крыл вокруг, а внутри они исполнены очей; и ни днем, ни ночью не имеют покоя, взывая: свят, свят, свят Господь Бог Вседержитель, Который был, есть и грядет». 

Откр. 4:6–8

Уже со II века н. э. богословы начали отождествлять этих зверей с четырьмя апостолами-евангелистами. Самой популярной трактовкой в Европе, а затем и на Руси оказалось объяснение святого Иеронима, отталкивавшегося от фраг­ментов разных Евангелий: человек — Матфей, лев — Марк (отсюда крылатый лев на колонне площади Святого Марка в Ве­не­ции); телец — Лука, а орел — Иоанн. В VII веке папа Григорий Великий писал, что четыре зверя символи­зируют также самого Христа, который родился, как человек, принял смерть, как жертвенный телец, при воскресении был львом и вознесся, как орел.