Как Саладин взял Иерусалим: сарацинский реванш

В 1099 году Иерусалим, город обетованный, был освобождён воинами креста. Сарацины жаждали отмщения. Но дождаться его было суждено лишь их правнукам, когда вызов крестоносцам бросил султан Египта и Сирии Салах-ад-Дин, увековеченный в европейских хрониках под именем Саладина.

4 июля 1187 года мусульмане одержали безоговорочную победу над крестоносцами. У склонов Рогов Хаттин Саладин взирал на горы тел, павших в бою. Суровое восточное солнце пекло с небосклона, и от подожжённых сарацинами травы и кустарников шёл нестерпимый жар. В плен были захвачены король Ги Лузиньян и многие знатные бароны. Лишь немногим удалось спастись, укрывшись в городе Тире. Почти 200 тамплиеров и госпитальеров были убиты по приказу Саладина. Барону Рено Шатильонскому султан лично отрубил голову мечом. Вот как описывал произошедшее средневековый хронист Оттон:

«…Крест Господень, о, горе!, оказался захвачен, а христиане обращены в бегство. Король и светлейший князь Райнальд вместе с другими христианами попали в плен, и их угнали в Дамаск. Там короля и упомянутого князя обезглавили за приверженность истинной вере»

Препятствий к возвращению Святой земли более не было. Город за городом сдавались на милость Саладина. Единственной непокорной крепостью оказался Тир. Но султан решил не тратить времени и сил на его осаду, стремясь на Иерусалим. Оставшийся в тылу город стал пристанищем для беженцев из других селений, и креп день ото дня.

Обороной Иерусалима руководил рыцарь Балиан д'Ибелин. Выжив в побоище при Хаттине, он оказался, по сути, единовластным правителем королевства. Балиан прибыл в город к своей супруге – византийской принцессе Марии Комниной, находившейся там с детьми. Он сознавал, что защитить и удержать Иерусалим едва ли не удастся. Заполнившие город беженцы мало годились для сражений, запасы продовольствия таяли. Однако жители были готовы дать отпор сарацинам.

Балиан решительно взялся за дело. С благословения духовенства он пустил золотое убранство часовни Святого Гроба на переплавку и чеканку монет. Это не смущало и мирян: ведь деньги служили защите места, где умер и воскрес сам Господь.

Иерусалиму более всего недоставало опытных воинов. Балиан посвятил в рыцари 60 юношей из числа местной знати. Правда, титул не прибавил им навыков и опыта.

Саладин же не медлил, и 20 сентября его армия начала осаду священного города. Лагерь султана вначале расположился на западной стороне Иерусалима, где 88 лет назад стояло войско Раймунда Тулузского. Сарацины начали обстрел стен города, пытались идти на приступ, но им помешал… солнечный свет. Солнце слепило воинов Саладина и они отступили. Вечером бои возобновились, но вновь не дали результатов. Защитники Иерусалима отбивали атаки раз за разом 8 дней подряд.

Саладин пошёл на хитрость. Очередной штурм начался с восходом Солнца, когда оно светило в лица христиан. Сами сарацины были экипированы лопатками, которыми подбрасывали пыль и песок в глаза врагов. Но и это не помогло – оборона Иерусалима держалась. Вдобавок христиане предпринимали ночные вылазки, срывая арабам инженерные работы.

Тогда султан сменил позицию и перебрался на северную сторону, где в стенах не было ни ворот, ни ходов для вылазок. Там были установлены камнеметательные машины, тотчас же начавшие обстрел. Саладин разделил воинов на три отряда, и те, прикрытые щитами и лучниками из арьергарда, подошли вплотную к стенам Иерусалима. За два следующих дня они подрыли стены на 15 локтей, подперли их бревнами и подожгли. Подпорки прогорели и рухнули; стены и башни на этом участке были готовы обвалиться. Христиане пали духом. На улицах Иерусалима люди устраивали процессии, стеная и взывая к милосердию Господа.

29 сентября войскам Саладина удалось проделать брешь в стенах Иерусалима. Люди Балиана заделали её, но их уже постигло осознание неминуемого конца. В стенах города созрел заговор греческих и сирийских христиан. Они с трудом переносили своё подчинение католикам, выказывая недовольство их церковными ритуалами. Греки передали Саладину, что откроют ворота Иерусалима при условии, что султан будет милосерден и освободит их. Эти планы были вовремя раскрыты, но заговор оказался предан огласке. Это окончательно сломило дух жителей Иерусалима.

Христиане Иерусалима готовы были выйти из стен города на последний бой. Однако патриарх Ираклий увещевал отчаявшихся защитников: «На каждого человека в городе приходится до 50 женщин и детей; если же мы падём, то сарацины захватят их и не убьют, а обратят в веру Магомета, и они будут потеряны для Бога».

Балиан решил пойти на переговоры с Саладином. Однако сперва султан скептически отнёсся к предложению сдать ему город. Он уже не нуждался в капитуляции Иерусалима, будучи в состоянии взять его без каких-либо условий. К тому же, ранее он уже предлагал городу покориться и, получив отказ, дал страшную клятву: разрушить стены Иерусалима и истребить всех его жителей. Переговоры затянулись, в городе росло отчаяние. Наконец, султану было объявлено, что если нельзя сдаться ему на милость, то в противном случае он не получит ничего. Город обетованный и все мусульманские святыни в нём превратят в груду развалин и огромную могилу.

Решение Саладина исходило из планов на будущее этих земель. Он намеревался включить Палестину в состав своей державы, а, как известно, управлять благодарными подданными куда проще. Излишняя свирепость могла лишь навредить ему самому. И Саладин согласился — он даровал христианам жизнь и возможность выкупить свою свободу. Оставалось лишь договориться об умеренной плате. В итоге цена за свободу мужчины составила 10 золотых, за свободу женщины — 5 золотых, а за свободу ребенка — 1 золотой.

Саладину вручили ключи от города. Но ступить в пределы Иерусалима он решил именно 2 октября. Это число в 1187 году совпало с двадцать седьмым днём месяца Раджаб – годовщиной странствия Мухаммада, завершившегося восхождением по небесной лестнице к трону самого Аллаха.

Сарацины водрузили свои знамена на башне Давида и закрыли все врата, кроме одних. У них была выставлена стража, контролирующая выход выкупивших свою свободу. Саладин отвёл на это 40 дней, а для контроля за массовым оттоком беженцев он организовал перепись по улицам.

Но в Иерусалиме было много бедняков, и заплатить за свободу могли, конечно, не все. Балиан сумел сторговаться на тридцать тысяч золотых за свободу семи тысяч христиан. Людям было позволено взять с собой то имущество, которое они считали нужным.

В день исхода христиан за стены города Саладин восседал на главной площади и наблюдал за их печальным шествием. Женщины и дети рыдали, страшась неизвестности. Мужчины несли не только свои пожитки, но и раненых. Брат Саладина, Сальфедин, не выдержал этого зрелища. Он обратился с просьбой к султану подарить ему 1000 рабов за участие в битве с правом распорядиться с ними, как ему будет угодно. Саладин согласился, и новые рабы его брата получили свободу.

Следом взмолились патриарх и Балиан. После того как Ираклий освободил семь сотен бедных, а Балиан — 500, султан решил явить и свою милость. Он повелел открыть ворота и выпустить всех бедняков с условием предварительного осмотра их имущества. Обманщика, бывшего в состоянии купить себе свободу, но пожалевшего денег, ждала кара.

Табор освобождённых был огромен и неповоротлив, а потому разделился натрое. Особняком шли тамплиеры и госпитальеры, а третью группу возглавил Балиан. Обездоленные странники нуждались в защите. Однако что в Триполи, что в Тире их не приняли. Беженцев нарекли предателями, ограбили и изгнали. Некоторые нашли прибежище, вернувшись в земли мусульман, другим удалось добраться до Европы. С ними туда пришла и весть о падении Иерусалима.

Саладин не потерял голову от победы и не стал чинить грабежей и массовых убийств. Сарацины отнеслись к православным христианам Иерусалима весьма терпимо, и им было дозволено остаться. Дома тамплиеров же отмывали и орошали розовой водой, мечеть аль-Акса была освящена заново. Очевидец этих событий повествовал королю Генриху II Английскому о падении Иерусалима и о «низвержении креста Храма Господа Нашего». Крест пронесли по всему городу и били его дрекольем.

В ноябре, обосновавшись в городе, Саладин решил разделаться с Тиром. Разведчики сообщали о постоянном притоке туда сил и припасов. Опасаясь прибытия подкреплений из Европы, султан счёл дальнейшее промедление недопустимым.

Тир был окружён не только высокими стенами, но и морем. Ни обстрел из осадных орудий, ни действия сарацинских галер не дали ожидаемого результата. Саладин, зная, что обороной Тира руководит маркграф Конрад Монферратский, вызволил из темницы его отца, пленённого в Иерусалиме. Сарацины водили старика по берегу и угрожали, что станут прилюдно пытать его. Но Конрад не уступил, гордо заявив, что долг перед Богом ему дороже сыновнего. Саладин оценил по достоинству такой ответ, и сохранил Вильгельму V Старому жизнь. После двухмесячной осады султан был вынужден отступить от Тира.

Однако Иерусалимское королевство пало. В руках крестоносцев остались лишь Тир, Триполи да крепость иоаннитов Крак де Шевалье в Сирии. В следующем, 1188 году величайшие европейские монархи эпохи, король Англии Ричард I Львиное Сердце и германский император Фридрих II Барбаросса, вновь занесли молот войны над Ближним Востоком. Так начался Третий, но не последний крестовый поход.

Клип на песню Криса де Бурга «Крестоносец»

Певец Крис де Бург посвятил кануну и истории Третьего крестового похода песню «Crusader» (рус. «Крестоносец») с рефреном «Иерусалим потерян». Снятый на эту песню масштабный клип открывают кадры с пилигримом, доставившим весть о падении Иерусалима, и триумфом Саладина в захваченном городе.