Кем был Леонид Борисович Красин

В 1887 Красин окончил Тюменское реальное уч-ще и поступил в Петербург, технологический ин-т. В студенческих кружках Красин познакомился с соц. лит-рой; с 1890 стал активным членом марксистского кружка М.И. Бруснева. За участие в студенческих беспорядках Красин был выслан в Казань, но вскоре как талантливый студент восстановлен в ин-те: В 1891 за участие в похоронах Н.В. Шелгу нова, вылившихся в политическую демонстрацию, Красин был все же исключен и выслан в Нижний Новгород, где началась его работа пропагандиста-революционера. В августе 1894 г. по случаю приезда Александра III в Ливадию был выслан из Крыма, работал на строительстве Харьково-Балашовской железной дороги в Воронежской губернии — рабочим, десятником. В 1895 Красин был сослан на 3 года в Иркутск. В 1897 он получил разрешение на возвращение в Европейскую Россию и поступил в Харьковский технологический ин-т, к-рый окончил в 1900.

Работал на Бакинских нефтепромыслах, был одним из основателей РСДРП, организовав нелегальную типографию и наладив печатание и транспортировку газеты «Искра». Свою инженерную деятельность и служебное положение Красин всегда использовал в интересах революции. Биби-Эйбатская ТЭС в Баку, на которой он с 1900 г. служил заместителем директора, сразу стала местом работы для партийных активистов (Аллилуева, Енукидзе и других) и прикрытием для типографии, печатавшей листовки, прокламации и газету «Искра». Исключительные способности проявил Красин в деле добывания средств для этой типографии: он, например, организовал серию благотворительных концертов Комиссаржевской, которые проходили в особняке начальника бакинской полиции. Летом 1904 года Красин переехал в Орехово-Зуево, где руководил модернизацией электростанции на фабрике радикально настроенного Саввы Морозова (дававшего Красину по две тысячи рублей в месяц на нужды партии). Вскоре после его приезда в этом тихом уголке возникла подпольная типография, наводнившая своей продукцией Москву и ее окрестности.

Во время событий 9 января 1905 года Красин был в Петербурге. Делегат IV съезда РСДРП в Стокгольме и V съезда РСДРП в Лондоне. В мае 1905 принял участие в съезде большевиков в Лондоне, где был избран заместителем председателя съезда. Вместе с Лениным провёл резолюцию об организации вооружённого восстания. После II съезда РСДРП Красин вошел в состав ЦК. Весной 1905 г. Ленин поручил ему возглавить техническую подготовку вооруженного восстания в России. С этого времени Красин занимал должность ведущего инженера в электрокомпании «Общество 1886 года» (Санкт-Петербург), одновременно возглавляя «Боевую техническую группу» питерского комитета РСДРП. Профессиональный инженер, он руководил подготовкой террористических актов. Бикфордовы шнуры, запалы и пистолеты привозились из-за границы. В тайных мастерских изготовлялась взрывчатка, собирались винтовки и самодельные бомбы. Оружие, боеприпасы, инструкции по тактике уличных боев распространялись по всей России посланцами боевых дружин из других городов. В оплату за эти орудия убийства в партийную кассу стекались крупные средства — добровольные и принудительные пожертвования и добытые в ходе экспроприаций с помощью полученного оружия деньги из отделений Государственного банка.

Так, в 1907 году Красин, будучи главным казначеем партии, организовал в Тифлисе ограбление инкассаторского экипажа боевиком Камо (Тер-Петросяном). Похищенные при этом 500-рублевые купюры были перевезены в Санкт-Петербург и хранились в служебных сейфах «Общества 1886 года» и котельных городских ТЭС. Петербуржцы и не подозревали, что управляющий кабельной сетью столицы, элегантный инженер, знакомый всех столичных фабрикантов, владелец прекрасных лошадей — сообщник и покровитель «идейных» грабителей и террористов.

13(26) мая 1905 г. в своём гостиничном номере в Каннах на юге Франции обнаружен застреленным Савва Морозов. Историк Ю. Г. Фельштинский подозревает в убийстве С. Т. Морозова Л. Б. Красина. Совместно с А. М. Горьким основал первую большую легальную партийную газету «Новая жизнь».

В 1908 был арестован в Финляндии, но за отсутствием улик через месяц выпущен и эмигрировал. От политической деятельности Красин отошел и работал инженером в фирме «Симменс и Шуккерт» в Берлине. Перейдя в иностранную компанию «Сименс-Шуккерт» и дослужившись там до должности генерального управляющего российского отделения, Красин укрывал в этой компании бежавших из заключения революционеров, снабжал их поддельными документами, руководил серией ограблений банков и печатанием фальшивых банкнот. Входил в число ультиматистов, которые требовали предъявить думской социал-демократической фракции ультиматум о беспрекословном подчинении решениям ЦК, в противном же случае потребовать отзыва её членов из Думы. Вступил в конфликт с Лениным, после чего отошёл от политической деятельности. Некоторое время близко примыкал к группе «Вперёд»

В 1913 Красин был переведен заведующим отделением фирмы в Петербург. После начала Первой мировой войны продолжал управлять предприятиями фирмы в России, которые были поставлены под государственный контроль. Одновременно был управляющим порохового завода Барановского.

В 1917 году был разочарован политической слабостью Временного правительства, но отрицательно относился и к деятельности свергших его большевиков. Был сторонником соглашения различных социалистических сил, но быстро разочаровался в возможности этого. В ноябре 1917 года писал жене, жившей с дочерьми за границей, о том, что «все видные большевики (Каменев, Зиновьев, Рыков (Алексей-заика) etc.) уже откололись от Ленина и Троцкого, но эти двое продолжают куролесить, и я очень боюсь, не избежать нам полосы всеобщего и полного паралича всей жизни Питера, анархии и погромов. Соглашения никакого не получается, и виноваты в этом все: каждый упрямо, как осёл, стоит на своей позиции, как б[ольшеви]ки, так и тупицы с[оциалисты]-р[еволюционе]ры и талмудисты меньшевики. Вся эта революционная интеллигенция, кажется, безнадёжно сгнила в своих эмигрантских спорах и безнадёжна в своём сектантстве.»

Однако уже в декабре 1917, после некоторого укрепления власти большевиков, Красин принял предложение Ленина и Троцкого войти в состав делегации на переговорах с немцами в Брест-Литовске, завершившихся Брестским миром.

В 1918 Красин был председателем Чрезвычайной комиссии по снабжению Красной Армии, одновременно являясь членом Президиума ВСНХ, членом Совета Обороны, наркомом торговли и промышленности; в 1919 был назначен наркомом путей сообщения. Вскоре по предложению Ленина Красин перешел на дипломатическую работу: в 1920 — -1923 был торгпредом и полпредом в Англии и одновременно являлся наркомом внешней торговли и много сделал для возобновления торговых отношений со странами Антанты.

В октябре 1919 Красин вместе с М. М. Литвиновым участвует в мирных переговорах с Эстонией в Пскове. В начале 1920 года Красин был назначен председателем делегации, в которую кроме него входили Литвинов и Ногин, посланной советским правительством на Запад для восстановления торговых и политических отношений. Ввиду невозможности придать делегации формально-правительственный характер, она действовала от имени Центросоюза. Прибыв в Стокгольм, Красин провёл переговоры с синдикатом шведских фирм, затем отправился в Копенгаген, где вёл переговоры с делегацией Высшего экономического совета Антанты, а также заключил соглашение о торговом обмене с лигой кооперативов Италии. В мае 1920 прибыл в Лондон и вступил в переговоры с британским правительством. Активно способствовал признанию Советской России со стороны Великобритании и Франции. В 1920—1923 годах полпред и торгпред в Великобритании. В 1923 Красин сыграл крупную роль в урегулировании острого конфликта между Англией и СССР, вызванного ультиматумом Керзона

В 1922 Красин участвовал в Генуэзской и Гаагской конференциях. В апреле 1922 года во время Генуэзской конференции он выступал со своим планом прорыва международной изоляции России. Красин предлагал Совнаркому признать долги царской России без процентов (по его подсчетам эти долги обошлись бы в 8 миллиардов золотых рублей) и согласиться на единовременную компенсацию всем частным и иностранным фирмам на сумму в 3-4 миллиарда золотых рублей. На средства последней суммы Красин предложил выпустить заем, распределив облигации между бывшими владельцами. Все эти уступки Западу обуславливались признанием с его стороны РСФСР де-юре и официальным обещанием оказать содействие в организации кредита. Узнав об этих намерениях Красина, Ленин дал наркому иностранных дел Георгию Чичерину следующее указание: «…Не берите на себя при закрытии Генуэзской конференции ни тени финансовых обязательств, никакого даже полупризнания долгов и не бойтесь вообще разрыва. Особое мнение т. Красина показывает, что его линия абсолютно неверна и недопустима».

Не приняв инициатив Красина, Ленин согласился с ним в вопросе установления тайного военно-технического сотрудничества Советской России с Германией, которое начало устанавливаться еще в сентябре 1921 года. Именно тогда Красин в режиме строгой секретности вел переговоры с представителями германской армии. Ленин полностью принял все доводы Красина, который очень точно просчитал, что униженные Версальским миром немецкие генералы с радостью согласятся на размещение оборонных заказов в России «хотя бы, например, утаив известную сумму при уплате многомиллиардной контрибуции той же Франции».

Красин не верил в мировую революцию и поэтому считал нужным договариваться с иностранцами «всерьез» — предлагал удовлетворить претензии бывших владельцев национализированных иностранных предприятий, был убежденным сторонником монополии внешней торговли. Но если позиция Красина по вопросу о монополии была поддержана большинством партийного руководства, то его инициативы по масштабному привлечению иностранного капитала в советскую экономику реализованы не были. На XII съезде партии в апреле 1923 года Красина остро критиковали за его предложения о привлечении иностранных инвестиций в российскую промышленность.

В декабре 1922 года Красин вступил в спор с Бухариным, Сталиным, Пятаковым и др., выступившими в октябре того же года на Пленуме ЦК партии против государственной монополии внешней торговли. Троцкий, которому Ленин поручил выступить на новом пленуме в защиту этой монополии, приняв за основу тезисы Красина.

Двумя месяцами раньше специальная комиссия ЦК РКП(б) в составе заместителя председателя Совнаркома Рыкова, наркома финансов Сокольникова и секретаря ЦК Куйбышева провела широкомасштабную проверку деятельности наркомата внешней торговли и некоторых других структур, подчиненных Красину. Рыков, Сокольников и Куйбышев запретили деятельность специальной железнодорожной комиссии во главе с Красиным, занимавшейся закупкой паровозов на Западе. Заместитель Красина по этой комиссии, Ломоносов, был не просто уволен, но и лишен права «занимать ответственные государственные должности». Тщетно Ломоносов пытался отвести обвинения комиссии. Ему не удалось убедить ее в том, что участие в работе бывшего крупного царского чиновника Бельгарта, привлеченного Красиным, способствовало продаже золота шведам по самому высокому курсу (прибыль составила 6 миллионов 347 тысяч крон).

На эти доводы Дзержинский, к примеру, заметил, что указанную сумму «можно назвать не прибылью, а сбережением». Но самым тяжелым с политической точки зрения выглядело обвинение Красина в том, что заключив договор со шведской фирмой «Нидквист и Гольма», он не принял во внимание «требования литейщиков на повышение их заработков», подписав соглашение, по которому «в течение трех последующих лет выполнения нашего заказа литейщики не будут требовать повышения своего заработка».

Тем самым, гласило заключение комиссии, Красин подрывал «престиж советского правительства», поскольку «фирме выгодно было перевести свой спор с рабочими на спор с представителями советского правительства… мы были стороной заинтересованной в отказе рабочим в повышении заработной платы, гарантируя в то же время прибыль предпринимателям».

Перед XII съездом партии Красин дискутировал с Лениным, считавшим необходимым усилить гос. контроль. Красин полагал, что контроль необходим лишь постольку, поскольку несовершенна организация производства, т.к. «обилие всяких инспектирующих и наблюдающих органов есть главная причина невыносимого бюрократизма». Красин получил отповедь в «Правде»: «Если бы мы доверились автоматической работе нашего хозяйственного аппарата, отказавшись от регулятора пролетарской диктатуры, он бы скоро начал работать по-буржуазному». На съезде была признана правильной точка зрения Ленина.

Красин снова был избран членом ЦК. В 1924 направлен полпредом во Францию, в сент. 1926 — в Англию. С 1925 года он практически отходит от дел, проводя целые месяцы на лечении в парижских клиниках — у него было белокровие из-за перенесенной им до революции малярии. Умер от паралича сердца. Похоронен на Красной площади Москвы. Красин — автор воспоминаний «Дела давно минувших дней» (М. 1934).