«Кровавый» спорт римлян и его фанаты

В эпоху расцвета Римской империи её граждан больше всего интересовали две вещи: хлебные раздачи и зрелища, которые им устраивал император. Соперничать по популярности с боями гладиаторов могли только состязания колесниц, а Большой цирк в центре Рима вмещал вдвое больше зрителей, чем Колизей. Слава возниц колесничных упряжек не уступала известности лучших бойцов арены. Как и в современном большом спорте, непременными участниками состязаний были армии болельщиков. Хлопанье, свист, речёвки являлись обычным фоном представлений, а столкновения между болельщиками различных команд порой превращались в многодневные побоища на улицах города — как это случилось, к примеру, в Константинополе в январе 532 года.

Происхождение

Одним из самых любимых римских развлечений были колесничные бега. Их появление относится к эпохе Ромула, когда скачки входили в программу религиозных празднеств в честь бога Марса (эквирии), ежегодно справлявшихся 24 февраля и 14 марта. Местом их проведения было либо Марсово поле, либо узкая вытянутая долина Мурция между Палатинским и Авентинским холмами, где впоследствии возник Большой цирк. Трибун ещё не было — зрители рассаживались прямо на склонах холма, откуда и наблюдали за состязанием.

Ввиду популярности этого зрелища количество празднеств и состязаний постепенно увеличивалось. В III–II веках до н.э. колесничные бега устраивались уже шесть раз в год. При Августе (27 год до н.э. — 14 год н.э.) ежегодно проходило 17 представлений, а к середине III века их число возросло до 66. Большой цирк обзавёлся деревянными трибунами и воротами на противоположных концах. Через одни ворота (porta pompae) колесницы въезжали в цирк, через другие (porta triumphalis) арену покидал победитель. Цезарь и Август значительно расширили размеры Большого цирка, доведя их до 621 м в длину и 80 м в ширину. На трибунах могло разместиться от 150 000 до 250 000 зрителей.

Скачки были очень популярны, благодаря чему ипподромы появлялись в крупнейших городах Италии и провинций: Антиохии, Александрии, Эфесе, Карфагене и т.д. Сегодня известно о 83 подобных сооружениях в Италии (12), Бетике (14), Тарраконской Испании (8), Африке (7), Нарбоннской Галлии (5), в Малой Азии (4), Сирии, Палестине и Аравии (6). Одним из крупнейших был Константинопольский ипподром, возведённый Септимием Севером в 203 году и перестроенный Константином в 324 году. Это великолепное сооружение имело приблизительно 450 м в длину, 130 м в ширину и могло вместить около 100 000 зрителей. Вход на ипподром находился с северной стороны и был украшен знаменитой бронзовой квадригой, вывезенной в 1204 году в Венецию. Посередине ипподрома, разделяя две беговые дорожки, проходил хребет (spina), украшенный колоннами и обелисками. Императорская ложа (кафисма) особым проходом соединялась с Большим дворцом. Из этой ложи император не только смотрел состязания, но и общался с народом.

Лошади и возницы

Дневная программа скачек включала 24 заезда. В каждом из них участвовали 12 запряжённых четвёркой колесниц. Заезд длился в среднем около 15 минут и состоял из семи кругов. Впоследствии программу сократили до пяти кругов, чтобы увеличить число участвующих в состязании экипажей. Перед стартом колесницы располагались в стойлах, цвета которых (красный, белый, синий и зелёный) впоследствии дали название спортивным командам.

Старт заезду давал император или устроитель скачек, бросая свой платок. После этого ворота стойл одновременно поднимались, и упряжки разом устремлялись вперёд. Побеждал тот, кто совершал необходимое количество кругов по арене и первым приходил к финишу. Наиболее опасной и захватывающей частью гонок было прохождение участниками поворотного столба в конце ипподрома (meta). Возницы пытались вырваться вперёд и одновременно подрезать остальных соперников, что нередко заканчивалось столкновениями и авариями. Хотя правила формально запрещали преднамеренный таран колесницы противника, участники гонок вовсю использовали этот приём, и устроители ничего не могли с этим поделать.

Правившие колесницами возницы (auriga) носили одежду командных расцветок. Они защищали голову кожаным шлемом, а руки, ноги и торс обёртывали ремнями. Чтобы держать вожжи одной рукой, их обматывали вокруг пояса, а в другой руке возница в это время сжимал кнут. Стремясь добиться наиболее полного контроля над упряжкой, возница выбирал слабину и наматывал вожжи на руку. Этот приём подвергал человека серьёзной опасности: при крушении колесницы испуганные лошади могли потащить его за собой. На этот случай возница брал с собой нож, которым он мог быстро рассечь запутавшиеся ремни. Иногда это помогало сохранить жизнь, однако колесничные бега считались опасным видом спорта. Нередко возницы погибали при неудачном падении или на всю жизнь становились инвалидами.

С другой стороны, цена успеха была весьма высока. В эпоху империи, когда значительно возросла общественная роль зрелищ, призовые гонорары существенно увеличились. Светоний рассказывал, что император Калигула, большой любитель скачек, однажды подарил вознице 2 000 000 сестерциев.

Надгробная эпитафия из Пренесте (Италия) подробно освещает жизнь и карьеру Гая Апулея Диокла. Он родился в Испании в 104 году н.э. в благополучной семье и в 18-летнем возрасте начал участвовать в состязаниях. Столь раннее начало карьеры было обычным явлением из-за жёстких ограничений по весу. Известны возницы, начинавшие выступать с 16 и даже с 14 лет. Снискав широкую известность, Апулей Диокл перебрался в Рим, где сделал головокружительную карьеру. В самом её начале он выступал за «белых», через шесть лет перешёл в команду «зелёных», а ещё через три года — в команду «красных», в которой оставался до самого конца. В отставку он вышел только в 42 года — пример необыкновенно долгой и успешной профессиональной карьеры. Эпитафия сообщает, что за свою жизнь Апулей Диокл принял участие в 4257 гонках, одержал 1462 победы и заработал 35 863 120 сестерциев (или 15 млрд долларов), что на сегодняшний день делает его наиболее высокооплачиваемым спортсменом в истории.

Организация скачек

В Риме и крупнейших городах империи участники скачек объединялись в коллегии под началом управителей (domini factiotum). Между собой конкурировали четыре коллегии, называвшиеся по цветам командных стойл в цирке: «красные» (russata), «белые» (albata), «зелёные» (prasina) и «голубые» (veneta). На их главах лежали обязанности по набору и обучению возниц, содержанию лошадиных упряжек, колесниц и другого оборудования, а также техническое сопровождение зрелища. Они должны были находить художников для рисования афиш, поэтов и музыкантов, прославлявших щедрость устроителей игр, дрессировщиков животных, акробатов, шутов и танцовщиц для развлечения зрителей, конюхов и сторожей для работы в стойлах, а также другой вспомогательный персонал. Им приходилось разрешать всевозможные конфликтные ситуации и поддерживать порядок на трибунах. Светоний рассказывал, что когда Гней Домиций Агенобарб, отец Нерона, отказался платить гонорар победителю, главы коллегий обратились к императору с жалобой, и тому пришлось уступить.

Со временем организация цирковых игр, как и гладиаторских состязаний, стала прерогативой императора. В провинциях, где глава государства не мог сам устраивать игры, их проведение связывалось с императорским культом и ложилось на плечи местной администрации.

После этих изменений коллегии возниц приобрели официальный статус, а их управители стали должностными лицами на государственной службе. Они оказались встроены в систему чиновничьей иерархии и начали получать жалование за свою работу. В их обязанности по-прежнему входили подготовка возниц и экипажей для зрелищ, набор персонала и техническая поддержка. Финансовое ведомство тщательно контролировало их деятельность. Кодекс Феодосия (438 год) строго регламентировал даже такие вопросы, как присвоение имён, поставки кормов, вывод лошадей из эксплуатации и др.

В Риме императорские конюшни находились в IX городском районе у цирка Фламиния. При Константине такие же конюшни (дихиппионы) были построены в новой столице, Константинополе, севернее ипподрома.

Партии болельщиков

В императорское время коллегии возниц стали ядром объединений цирковых болельщиков. Как и спортивные команды, их последователи именовали себя по основным цветам ипподрома: «красными», «белыми», «синими» и «зелёными». Болельщики носили одежду соответствующих расцветок, криками и хлопаньем поддерживали выступления своих любимцев и во всём соперничали с последователями других команд — как это, собственно, происходит и в современном спорте. Богатые спонсоры ставили памятники прославленным возницам, заказывали в их честь стихи и эпиграммы. К примеру, возница Порфирий был самым популярным человеком в империи на рубеже V и VI веков: известно, что при жизни ему было поставлено семь памятников, а поэты посвятили ему 32 эпиграммы.

Нередко к числу болельщиков принадлежали даже императоры. Нерон, большой поклонник скачек, сам правивший колесницей, был последователем партии «зелёных». Ту же команду поддерживали Калигула, Элагабал и Луций Вер. Оппозиция, в свою очередь, обычно выступала на стороне «голубых». Именно эти две команды пользовались наибольшей популярностью среди зрителей, значение двух других было гораздо ниже. Хотя спортивные команды «красных» и «белых» продолжали своё существование, в политическом плане болельщики «красных» обычно группировались с «зелёными», а «белые» примыкали к «голубым».

В Константинополе значение партий ипподрома возросло ещё более. Здесь они превратились в многочисленные и могущественные организации, значение которых простиралось далеко за пределы спортивных состязаний. Обе партии имели собственных лидеров и политические программы. Между ними существовали разногласия по экономическим и религиозным вопросам. «Зелёные» часто отражали интересы торгово-ремесленных кругов и поддерживали императорскую политику терпимости в отношении монофизитов, в то время как «голубые» с сочувствием относились к землевладельческой аристократии и являлись последовательными сторонниками православия.

Ипподром становился тем местом, где обе партии имели возможность обратиться со своими лозунгами напрямую к императору. Для него, в свою очередь, такого рода общение являлось одним из последних сохранившихся элементов публичности его власти. Восхваления и приветствия партий ипподрома считались непременным условием законного правления. Время от времени императору приходилось поступаться своей позицией и идти навстречу консолидированным требованиям масс по вопросам, имеющим большой общественный резонанс.

Погромы

Обе партии контролировали отдельные кварталы города, где у них были свои храмы, мастерские и конюшни. Здесь они набирали целые ополчения сторонников, которые нередко вступали в настоящие сражения на улицах города. Прокопий Кесарийский отмечал:

«В каждом городе димы издревле делились на венетов и прасинов, но лишь с недавнего времени они тратят деньги и не считают недостойным для себя быть подвергнутыми суровым телесным наказаниям и самой позорной смерти из-за этих названий и из-за мест, которые они занимают во время зрелищ. Они сражаются со своими соперниками, не ведая, из-за чего подвергают себя подобной опасности, и вполне отдавая себе отчёт в том, что даже если они и одержат победу в побоище со своими противниками, им не останется ничего другого, кроме как быть заключёнными в тюрьму и, претерпев там жестокие мучения, погибнуть. Эта вражда к ближним родилась безо всякой причины и останется вечно неутолённой, не отступая ни перед родством по браку, ни перед кровным родством, ни перед узами дружбы даже и тогда, когда родные братья или как-то иначе связанные между собой люди оказываются приверженцами различных цветов. В сравнении с победой над соперниками для них ничто ни божьи, ни человеческие дела. И если кто-либо совершает нечестивое пред Богом дело, если законы и государство претерпевают насилие от своих или от врагов, и даже если они сами терпят недостаток в самом необходимом, и если отечество оскорблено в самом существенном, это их нисколько не беспокоит, лишь бы их партии было хорошо. Партией они называют своих сообщников. И даже женщины принимают участие в этой скверне, не только следуя за своими мужьями, но, случается, и выступая против них, хотя женщины вообще не посещают зрелищ и ничто иное не побуждает их к этому. Поэтому я не могу назвать это иначе, как только душевной болезнью».

Обострение напряжённости между фракциями послужило причиной нескольких восстаний. Первые столкновения произошли в правление Феодосия II (401–450), который был сторонником «зелёных». В смутное время правления Исаврийской династии число волнений увеличилось. Болельщики поддерживали узурпатора Василиска (475–476) во время его недолгого правления. Император Анастасий (491–518), покровительствовавший «красным», выделялся этим на фоне своих предшественников, но и ему постоянно приходилось сталкиваться со сторонниками «голубых» и «зелёных». Нередко конфликты происходили на ипподроме. Насилием оказалось омрачено само его избрание, пришедшееся не по вкусу одной из партий. В 498 году вспыхнули новые волнения, зачинщиками которых были «зелёные». В мае 501 года во время масштабной потасовки с обеих сторон погибло около 3000 человек. В ноябре 512 года произошло новое восстание, едва не стоившее императору власти. Апогея конфликт между партиями ипподрома и императором достиг в начале правления Юстиниана (527–565).

Восстание «Ника»

11 января 532 года во время состязаний на ипподроме «зелёные» потребовали у императора Юстиниана наказать нескольких видных чиновников. После словесной перепалки «зелёные» покинули ипподром, что было неслыханным оскорблением. В тот же день городской префект арестовал и приказал казнить зачинщиков беспорядков. Однако толпа отбила у палачей двух заключенных, один из которых оказался «синим», а другой — «зелёным». Общая опасность сблизила обе партии.

Вечером 13 января на ипподроме вспыхнули новые беспорядки. На этот раз обе партии обратились к Юстиниану с просьбой о помиловании находившихся в тюрьме заключённых. Когда тот в гневе отказал, в императорскую ложу полетели камни. Вместо обычных верноподданнических криков «Победа императору Юстиниану!» раздался призыв к восстанию. Император скрылся во дворце, а объединившиеся сторонники обеих партий хлынули на улицы города. Восклицая «Ника!» («Победа!»), они разгромили здание префектуры, перебили стражников и освободили узников. Ночью беспорядки охватили весь город.

Следующие два дня в примыкавших к дворцу и ипподрому кварталах происходили настоящие сражения между мятежниками и императорскими войсками. Вспыхнул пожар, бушевавший несколько дней и уничтоживший значительную часть правительственного квартала. Погибли храм святой Софии, церковь святой Ирины, бани Зевксиппа и другие знаменитые строения. Мятежники подступили к самому императорскому дворцу, потребовав отставки городского префекта, а также изгнания ненавистных им преторианского префекта Иоанна Каппадокийского и квестора Требониана.

18 января Юстиниан явился на ипподром и, держа в руках Евангелие, торжественно объявил о принятии всех требований и всеобщей амнистии для участников беспорядков. Ему не поверили. Раздались возгласы: «Ты лжёшь, осёл, ты приносишь ложную клятву!». Мятежники потребовали его отречения и в тот же день на Форуме Константина возложили диадему на голову Ипатия, племянника Анастасия. Юстиниан и его сторонники во дворце впали в отчаяние и подумывали о том, чтобы покинуть охваченный беспорядками город. Бегству воспрепятствовала супруга императора Феодора, заявившая, что лучше смерть, чем изгнание: «Императорский пурпур — лучший саван».

Вдохновлённый супругой Юстиниан решил продолжить борьбу. Его казначей Нарсес сумел в одиночку с большой сумкой денег пробраться на ипподром прямо на трибуны «голубых», которым он напомнил, что император всегда благоволил их партии, в то время как Ипатий являлся сторонником «зелёных». Подкупленные вожди «голубых» увели своих людей с ипподрома. Тем временем сохранившие верность Юстиниану военачальники Велизарий и Мунд со своими войсками через дымящиеся развалины с двух разных сторон ворвались на ипподром. Под мечами их воинов и в начавшейся давке погибло более 30 000 человек.

Ипатий и его брат Помпей были схвачены и на следующий день казнены. Их имущество конфисковали, а тела бросили в море. В ссылку отправилось множество примкнувших к восстанию сенаторов и патрициев. Суровое наказание немедленно прекратило смуту. В течении нескольких лет представления в ипподроме не проводились, но мало-помалу прежний порядок был восстановлен.