Приключения «Глориосо»

В ходе Войны за ухо Дженкинса, плавно перетекшей в Войну за австрийское наследство (1739–1747), испанский флот показал себя в самом лучшем свете. Это относится и к сражению у Тулона, и к бою испанского корабля «Принсесса» в 1740 году, и к путешествию «Глориосо». Летом 1747 года этот линейный корабль покинул Гавану и двинулся в Испанию. Его капитан не мог и предположить, что закончит вояж в Лондоне.

Герой рассказа

Успехи испанцев были связаны с особенностями конструкции их кораблей и с подготовкой экипажей «на французский манер». В 1720-х годах испанский вице-адмирал Хосе Антонио де Гастаньета совершил несколько инспекционных поездок по верфям Франции и в результате выбрал за образец именно французскую систему кораблестроения. Взяв за основу конструкцию французского 74-пушечного корабля, Гастаньета разработал проект 70-пушечника с высоким бортом, сильным вооружением и отличной манёвренностью. Главная артиллерийская палуба нового корабля располагалась довольно высоко над уровнем воды, что позволяло использовать её пушки даже в непогоду. После смерти Гастаньеты в 1728 году испанское кораблестроение возглавил его последователь Хосе Аутран, поэтому корабли создавались по той же схеме. Эти линкоры были сложны и дороги в постройке, однако на войне они показали все свои самые лучшие качества.

«Глориосо» принадлежал как раз к данному проекту. Построен этот корабль был в Гаване в 1740 году из известного своей прочностью красного дерева. На вооружении линкор имел:

• на нижней палубе — двадцать восемь 24-фунтовых орудий;
• на средней палубе — двадцать восемь 18-фунтовых орудий;
• на квартердеке и форкасле — четырнадцать 8-фунтовых пушек.

Водоизмещение составляло 3000 т. Экипаж, как и на любом испанском корабле, был очень раздут: 760 человек против обычных 500–560 матросов у англичан. На английском флоте штатный состав 74-пушечника в 1760-х годах насчитывал 464 члена экипажа: 242 моряка и 222 человека, обслуживавших пушки. Сюда добавлялись офицеры, морские пехотинцы и просто люди, взятые «про запас», чаще всего новобранцы и юнги. На испанском корабле народу было гораздо больше, и объяснялось это низкой квалификацией испанских матросов. Ту работу, которую на английском флоте мог выполнить один моряк, в испанском выполняли два, а то и три.

Предыстория путешествия

После сражения у Тулона в 1744 году бо́льшая и лучшая часть испанского флота — 15 кораблей и один фрегат — оказалась заблокирована в испанской Картахене. Англичане сосредоточили поблизости до 37 линкоров под командованием контр-адмирала Уильяма Роули, которого потом сменил вице-адмирал Генри Медли. Поскольку Картахена была ограничена в ремонтных мощностях, о попытке прорыва в Кадис, где так нужны были испанские корабли, пришлось забыть. Адмирал Хуан Хосе Наварро, командовавший испанской эскадрой в сражении при Тулоне, получил титул маркиза де ла Викториа и укатил ко двору, а лучшие испанские корабли потихоньку гнили в заштатном порту метрополии.

Меж тем испанцы отчаянно нуждались в свободных кораблях. Необходимо было возить в Америку ртуть, с помощью которой добытое в шахтах серебро очищалось от примесей, а также сопровождать «серебряные флоты» в Испанию. Вся тяжесть этих операций легла на корабли, сосредоточенные в колониях. На тот момент в Гаване находилось девять кораблей под командованием лейтенант-генерала Родриго де Торреса: 70-пушечные «Инвенсибле» и «Глориосо», 60-пушечные «Рейна», «Реал Фамилиа», «Сан-Антонио», «Европа», «Кастилья», «Сан-Луис» и 50-пушечный «Сантьяго». В начале 1745 года Торрес с 70-пушечным «Глориосо» и 60-пушечными «Европа» и «Кастилья» сопровождал торговые суда «серебряного флота» в Ла-Корунью. Испанцам удалось избежать британских патрулей, и в гавани они выгрузили серебра и товаров на 9 млн песо.

Обратно в Америку пошёл один «Глориосо» под командованием капитана Педро Мессии де ла Серды. Остальные корабли Торреса во время перехода из Америки получили повреждения разной степени тяжести, а те, что оставались в Гаване, были просто не готовы к выходу. На корабль загрузили товары и припасы для кубинских колонистов. В 1746 году «Глориосо» удачно прибыл в Гавану, выгрузил товары, вернулся в Кадис, где его загрузили ртутью, столь необходимой на серебряных рудниках, и в начале 1747 года отправился в Веракрус.

В мае того же года «Глориосо» взял курс на Гавану. Корабль был доверху заполнен серебром и колониальными товарами на общую сумму 3 млн песо (по другим данным, 5,7 млн песо), для чего пришлось даже снять несколько пушек с нижнего дека. В Гаване он принял на борт провизию и воду и отплыл по направлению к Испании.

Первый бой

Путешествие началось с неприятности. Около Подветренных островов в Атлантическом океане «Глориосо» обнаружил британский конвой, однако линкор сумел скрыться в набежавшем шквале. Как выяснилось позже, англичан о выходе «серебряного галеона» предупредили шпионы. Без особых проблем де ла Серда довёл корабль до Азорских островов.

Вечером 25 июля у острова Флорес «Глориосо» попал в поле зрения английского отряда в составе 60-пушечного корабля «Уорвик» (кэптен Роберт Эрскин) и 40-пушечного фрегата «Ларк» (кэптен Джон Крукшенкс, флагман). Английские корабли сопровождали конвой с припасами и провиантом для английского Ньюфаундленда и гарнизона Луисбурга, и появление испанца спутало британцам все планы. Тем не менее англичане сразу пустились в погоню за «Глориосо». «Ларк» довольно быстро нагнал испанца и завязал перестрелку. Де ла Серда сумел отбиться благодаря крупнокалиберным ретирадным 18-фунтовкам. Фрегат отстал, поджидая линкор.

Около 14:00 26 июля «Уорвик» приблизился к «Глориосо». Крукшенкс решил ещё раз атаковать испанца на «Ларке», а «Уорвику» приказал обстенить паруса и немного отстать. Позже он объяснял своё решение тем, что основной задачей эскорта было прикрытие конвоя, а не бой с испанцем. В итоге Крукшенкс попал под суд и был уволен из флота.

«Глориосо», грамотно маневрируя, смог отбиться от фрегата, сбив две реи на грот-мачте противника и сильно повредив такелаж. В ответ в испанца попало четыре ядра. Одно из них, начинённое картечью, разорвалось на шканцах. Экипаж «Глориосо» недосчитался четырёх человек убитыми и 44 — ранеными.

После поражения «Ларка» «Уорвик» ринулся за испанцем, нагнал его 28 июля и навязал бой. Де ла Серда меткими залпами повредил англичанину грот-мачту, а разыгравшийся шторм не позволил Крукшенксу использовать крупнокалиберные орудия нижнего дека, тогда как испанец спокойно пользовался своими 24-фунтовками. Без улучшения погоды погоня за «Глориосо» не имела смысла: 9- и 6-фунтовкам верхних деков «Уорвика» противостояла грозная сила 24- и 18-фунтовых орудий. Английский корабль решил не искушать судьбу и отвернул обратно. Испанец же взял курс на Ферроль, поскольку де ла Серда предполагал, что англичане уже ждут его у Кадиса.

Как позже выяснилось, испанский капитан ошибся только в одном: англичане выслали перехватчиков почти ко всем испанских портам.

Второй бой

15 августа 1747 года у мыса Финистерре «Глориосо» обнаружил кэптен Смит Кейлис, имевший под рукой 50-пушечный корабль «Оксфорд», 24-пушечный фрегат «Шорхэм» и 20-пушечный шлюп «Фолкэн». Кейлис приказал фрегату и шлюпу взять испанца в два огня, а сам замешкался и не поддержал их — кэптен испугался. Позже он оправдывался, что «Оксфорд» не атаковал испанца, так как принял его за 100-пушечник и со своими 50 орудиями не имел против него шансов. Де ла Серда быстро сориентировался в ситуации и отослал всех свободных марсовых к пушкам. Испанцы развили такой огонь, что вскоре «Шорхэм» и «Фолкэн», разбитые донельзя, спешно вышли из боя, а «Оксфорд» потерял грота-рей.

Капитан британского патруля позже был отдан под суд. Офицеры фрегата и шлюпа свидетельствовали, что «Оксфорд» не поддержал атаку малых кораблей. Несмотря на это обстоятельство, Кейлиса оправдали, что в свете решения по бою «Ларка» и «Уорвика» с «Глориосо» совершенно невозможно понять, ибо Крукшенкс, отягощённый конвоем, хотя бы храбро атаковал, невзирая на разницу в размерах. А вот трусость кэптена «Оксфорда» позволила разбить английский патруль по частям.

В этом бою получил повреждения и «Глориосо»: «Шорхэму» удалось сбить его бушприт и разворотить корму. Около 40 человек на испанце погибло, а более 50 — получили ранения.

«Глориосо» взял курс на порт Коркубион недалеко от Ла-Коруньи, где с него выгрузили серебро и попытались произвести необходимый ремонт, а также пополнили экипаж. Бушприт удалось поставить, а вот отремонтировать корму в маленьком рыбацком порту было нечем. Поэтому в начале октября «Глориосо» покинул Коркубион и направился в Кадис.

Третий бой

Памятуя о британских патрулях, де ла Серда повёл корабль подальше от португальских берегов. И всё же 17 октября у мыса Сент-Винсент его перехватила эскадра Джорджа Уолкера в составе четырёх 30-пушечных фрегатов: «Дюк», «Кинг Джордж» (флагман), «Принсесс Амалия» и «Принц Фредерик». Это были зафрахтованные и вооружённые приватиры. Лучше всех был вооружён «Кинг Джордж», имевший на главной палубе шесть 12-фунтовых орудий. Ранее Уолкер отличился тем, что в 1745 году с 30-пушечным «Боскауэн» и 22-пушечным «Ширнесс» атаковал и захватил семь из восьми судов французского конвоя с Мартиники. Стоимость добычи составила 700 000 фунтов стерлингов. Каждый матрос получил по 850 гиней призовых.

Узнав, что за корабль они обнаружили, Уолкер в предвкушении жирного куша ринулся в атаку. Позже на трибунале он объяснял, что вполне осознавал силу противника и слабость своих зафрахтованных фрегатов, однако «на борту испанца — и я знал об этом — было 700 тысяч фунтов!». Эти слова произвели на суд впечатление, и Уолкер был оправдан.

Де ла Серда был опытным бойцом и здорово потрепал противника. После 20-минутной дуэли головной «Кинг Джордж» потерял фок-рею и грот-рею, восемь орудий, а также семь человек убитыми и 29 — ранеными. Корабль Уолкера отвернул, остальные продолжили преследование.

Четвёртый бой

Утром следующего дня к «гончим» присоединились 50-пушечный «Дартмут» и 80-пушечный тяжеловес «Расселл» с 32-фунтовками на нижнем деке. Правда, корабль имел неполный экипаж: всего 400 человек.

«Дартмут», недавно почистивший днище, быстро сблизился с «Глориосо» и затеял дуэль с испанцем. Далее произошло необъяснимое: на «Дартмуте» появились клубы дыма, и через минуту корабль взлетел на воздух. Спаслись лишь лейтенант Кристофер О’Брайан и 11 матросов, но и они не смогли объяснить, что произошло. По одной из версий, матрос с фонарём упал около мешков с порохом, что и стало причиной возгорания в крюйт-камере, за которым последовал взрыв. По другой версии, это испанцы нанесли смертельный удар. Ядро попало в разложенный около пушек порох или разбило одну из бочек с порохом. Создалось пороховое облако, которое и послужило причиной пожара и взрыва. Так или иначе, «Дартмут» был уничтожен. Теперь англичане должны были захватить или потопить «Глориосо» хотя бы из соображений престижа.

К вечеру 18 октября корабли смогли окружить испанца. Несмотря на их превосходство в силах, бой длился с полуночи и до 9 утра следующего дня. На «Глориосо» не осталось ни одной целой мачты, почти закончились порох и ядра, потери убитыми и ранеными превысили 160 человек. По решению военного совета де ла Серда поднял белый флаг.

Англичане сопроводили приз в Лиссабон. Кэптен Мэттью Бакль, командир «Рассела», рассчитывая получить за захваченного испанца большие призовые, выделил 1726 фунтов стерлингов на ремонт корабля. Португальцам корабль очень понравился, и они предложили за него 30 000 фунтов. Англичане отказались наотрез. Весной 1748 года Бакль вместе с призом отправился домой и 6 мая прибыл в Даунс. Но вот незадача: война близилась к завершению, и Адмиралтейство весьма прохладно отнеслось к предложению Бакля приобрести «Глориосо». 13 апреля 1749 года с большим трудом кэптену удалось продать испанский корабль британскому купцу за 12 100 фунтов стерлингов. Торговец рассчитывал нажиться на продаже запасных частей, изготовленных из добротного красного дерева, поэтому корабль сразу же пошёл на слом.

Что же касается капитана и экипажа «Глориосо», то они были отправлены в Лондон. Де ла Серду принял сам Лорд-адмирал и выразил испанцу восхищение его действиями во время вояжа линкора. Впоследствии английский военно-морской историк Джулиан Корбетт охарактеризовал поведение «Глориосо» на протяжении путешествия как «лучший пример настоящего боевого духа испанских моряков».