Сражение в Наваринской бухте: первый выстрел

Ключевым событием Греческой революции (1821–1829) стало Наваринское сражение, произошедшее в одноимённой бухте на юго-западе Пелопоннесского полуострова 20 октября 1827 года. Ещё буквально за два дня до него союзники намеревались ограничиться демонстрацией силы и хотели без единого выстрела принудить турецко-египетский флот покинуть воды Греции. Однако судьба распорядилась иначе, и выстрел всё же прозвучал.

Намерения союзников

После Наполеоновских войн Англия и Франция постоянно держали в Средиземном море небольшие эскадры для борьбы с берберийскими пиратами и охраны своей морской торговли. В феврале 1826 года британская эскадра под командованием адмирала Гарри Беррарда-Нила насчитывала четыре линейных корабля, четыре фрегата, два брига, два корвета и небольшой тендер. В марте одним линейным кораблём стало меньше, поскольку Беррард-Нил был заменён на адмирала Эдварда Кодрингтона и ушёл в Портсмут на своём 74-пушечном флагмане. Состав французской эскадры Анри де Риньи также был небольшим: три линейных корабля, два фрегата и два корвета.

10 июня 1827 года в Средиземное море вышла русская эскадра под командованием контр-адмирала Логина Петровича Гейдена в составе четырёх линейных кораблей, четырёх фрегатов и одного корвета. Перед отправкой Николай I дал Гейдену строгий наказ разделить между собой враждующие османский и греческий флоты, а также выразил надежду, что «в случае каких-либо военных действий, поступлено будет с неприятелем по-русски». Что понимал под этим император, доподлинно неизвестно, но, скорее всего, это был приказ на решительный бой и полный разгром египетско-турецкого флота. В рескрипте контр-адмиралу Николай также предписал в случае неэффективности «крейсирования трёх соединённых эскадр» начать «действительную блокаду Дарданелл». Тем самым Россия фактически вступала в войну с Турцией без объявления войны.

Инструкции Кодрингтона и де Риньи обязывали обоих адмиралов «использовать все средства для заключения немедленного перемирия между сторонами» и «организовать летучие отряды для предотвращения отсылки египетских или турецких подкреплений в Грецию». Кодрингтон просил детализации инструкций у английского посла в Турции сэра Стратфорда-Каннинга, но тот ответил в стандартной манере: все желают избежать войны, но если блокада будет неэффективной, в дело вступят пушки.

4 сентября оба адмирала получили дополнительные инструкции, которые гласили, что командующие «не должны допустить, чтобы какая-либо помощь османам дошла до Греции». В сотрудничестве с греками им следовало защищать все области, которые принадлежали восставшим. Наконец, они должны были «поощрять возврат турецких и египетских кораблей в Стамбул или Александрию». Если же османские корабли останутся в Греции, то «они подвергнутся риску, присущему войне».

Повод к сражению

После подписания в 1827 году Лондонской конвенции к правителю Египта Мехмету Али направился специальный британский посланник майор Крэддок с предложением объявить нейтралитет в делах Греции. Объяснялось это тем, что основной силой Порты на море в тот момент был именно египетский флот, который находился в Александрии и собирался отплыть к берегам Мореи. Однако если бы Мехмет Али согласился на это предложение, он нарушил бы султанский фирман. Египетский правитель решил всё же отправить корабли в Грецию. Состав соединённого турецко-османского флота доподлинно неизвестен. По данным издания Revue maritime et coloniale за 1883 год, он насчитывал

• три 74-пушечных линейных корабля;
• два 64-пушечных тяжёлых фрегата;
• три 60-пушечных фрегата;
• один 56-пушечный, три 48-пушечных и три 44-пушечных фрегата;
• 14 фрегатов рангом поменьше;
• шесть корветов;
• шесть бригов.

Всего — 41 военный корабль. Другие источники называют цифру аж в 90 боевых вымпелов, некоторые — в 78 или 60. Наконец, есть мнение, что чисто военными кораблями являлись лишь 38 судов.

7 сентября египетско-турецкий флот прибыл в Наваринскую бухту на юго-западе Пелопоннеса. 12 сентября там же появилась британская эскадра Кодрингтона. На встрече с Ибрагим-пашой, сыном Мехмета Али, английский адмирал смог добиться согласия египтян приостановить все операции до середины октября, что позволило бы союзникам разделить воюющие стороны.

Но тут на сцене появился Фрэнк Эбни Гастингс на пароходе «Картерия». 30 сентября в Коринфском заливе он, имея под началом шесть небольших кораблей, атаковал турецкий отряд из 11 судов, обстрелял их калёными в топке парохода ядрами и за полчаса сжёг все корабли. Узнав об этом инциденте, Ибрагим-паша пришёл в ярость, вывел 48 своих кораблей в море и направился к Коринфскому заливу, поклявшись догнать дерзкого англичанина и отомстить ему. Кодрингтон лёг на параллельный курс и затеял перестрелку, требуя от Ибрагима вернуться в Наваринскую бухту, что тот в конце концов и сделал.

10 октября к французам и англичанам присоединилась русская эскадра Гейдена. Как раз в этот момент (дело происходило вечером) были видны зарева пожаров в заливе Каламата, на что Гейден и указал Кодрингтону, сказав, что, судя по всему, просто морской блокады будет недостаточно для прекращения резни на суше.

18 октября три адмирала подписали совместный протокол, согласно которому они планировали войти в Наваринскую бухту и «заставить османов демонстрацией силы подчиниться их требованию» покинуть воды Греции. Накануне сражения, 19 октября 1827 года, Кодрингтон, единогласно избранный командующим союзным флотом, отдал приказ, в котором определил диспозиции судов и особенно подчеркнул:

«Прежде, чем неприятельские действия сделаны будут со стороны турецкого флота, всем судам стать фертоинг со шпрингом, привязанном на рыму каждого якоря. Ни одной пушки не должно быть выпалено с соединённого флота прежде сделанного на то сигнала, разве в таком случае, что откроют огонь с турецкого флота. Тогда те турецкие суда должны быть истреблены немедленно. Советую привести себе на память слова Нельсона: чем ближе к неприятелю, тем лучше».

Завязка боя

Наваринская бухта считалась лучшей гаванью на Пелопоннесе. Протяжённость залива составляет более 5 км с севера на юг и 3 км с востока на запад. С запада его прикрывает остров Сфактерия, из-за чего вход в бухту возможен по двум рукавам — северному и южному. Южный канал шириной около 1000 м усеян рифами и защищён крепостью Новый Наварин, пройти там можно только впритык к крепости. Северный канал очень узкий, не шире 100 м, заиленный и недостаточно глубокий (2–10 м). Его также защищает крепость — Старый Наварин. В центре бухты расположен плоский островок Хелонаки («черепаха») или, по-другому, Марафониси. На севере залив переходит в заболоченные лагуны.

Напомним, что египетский флот был построен в значительной мере французами и по французским лекалам. 15 октября де Риньи обратился к французским военным советникам и инженерам, состоявшим на египетской службе. Адмирал сообщил о возможной битве и призвал их не сражаться с соотечественниками. Почти все французы поднялись на борт австрийского корабля и отплыли в Венецию. На флагманском корабле Ибрагима остался только капитан Летелье — благодаря этому французу впоследствии стали известны подробности Наваринского сражения со стороны турецко-египетского флота.

По данным Revue maritime et coloniale (1883), состав объединённого османского флота в Наваринской бухте в октябре 1827 года выглядел следующим образом:

В бухте эти корабли были расставлены согласно плану Летелье: самые мощные — по флангам, менее сильные — в центре. Таким образом, противник, входя в бухту по южному рукаву, теоретически попадал под перекрёстный огонь как с береговых батарей, так и с кораблей. Атаку северным каналом Летелье исключил как невозможную.

Утром 20 октября 1827 года союзный флот выстроился в две колонны и начал вход в бухту. Наветренная колонна, шедшая почти вплотную к крепости Новый Наварин, состояла из английских и французских кораблей, подветренная — из русских.

Подветренная колонна

Однако Кодрингтон совершенно не учёл особенностей Наваринской бухты. Узкий фарватер заставил русскую колонну сбавить ход, а потом и вовсе начать перестроение в промежутки между англо-французскими кораблями. В результате союзный флот входил в бухту одной рваной колонной.

Противники не вели огня друг под другу. 11 британских кораблей (указанный в таблице тендер в битве не участвовал) расположились почти в центре турецко-египетской «подковы». Семь французских кораблей расположились восточнее, ближе к египетскому флоту, чтобы гарантировать, что французские моряки, в своё время предоставленные Египту в аренду, успеют покинуть флот до начала боя. Восемь же русских кораблей (без корвета) компактно пытались занять позиции к западу от британской эскадры. Было ясно, что ни один корабль не начнёт стрельбу, пока кто-нибудь не подаст сигнал. Сигнал могли дать только в случае стрельбы османов, то есть первый выстрел должен быть за турками.

Между 13:30 и 14:00 корабли союзников по-прежнему маневрировали, занимая позиции. Часть русских кораблей ещё никак не могла войти в бухту, а к Asia подошла лодка с письмом от Мохаррем-бея: египетский начальник просил союзников покинуть гавань. Кодрингтон не нашёл ничего лучше, как арестовать переговорщика и конфисковать лодку. Когда турки поняли, что парламентёра не отпускают, в их флоте началось движение. На флагмане египетской эскадры взвился красный флаг, и батареи крепости дали холостой выстрел.

К одному из мелких турецких кораблей с фрегата Dartmouth отправилась лодка под командованием лейтенанта Фитцроя с просьбой «отодвинуться», поскольку манёвры турка угрожали английскому кораблю. При этом командир Dartmouth кэптен Феллоу попросил Фитцроя при переговорах «не быть враждебным». На середине пути лодка подверглась обстрелу с турецкой пинасы, в результате чего были убиты Фитцрой, рулевой и несколько гребцов. Одновременно с этим турецкий корвет открыл огонь по Dartmouth и Sirene, и те стали стрелять в ответ.

Согласно отчёту Кодрингтона, план османов заключался в «выдавливании» союзных кораблей с якорных стоянок, чтобы таким образом турки могли продержаться до темноты. По словам Ибрагим-паши,

«флот Великих Держав вошёл в гавань с враждебными намерениями, встал на якоре под прямым углом к мелким судам у входа в гавань и угрожал им атакой брандерами. Это стало понятно, когда моряки одного из турецких фрегатов попытались захватить один из брандеров».

Однако сам Ибрагим-паша не мог с достоверностью сказать, какая же из сторон сделала первый выстрел.

Продолжение: Наваринская битва